ла на носу лодки, Румо — рядом с ней. Может, его умиротворяло ее присутствие, может — мягкое покачиванье лодки и размеренный плеск нефти, хотя, скорее всего, Румо уснул от усталости.
— Мы почти нагнали их, Ваше Величество! — Кто-то заглянул в темный шатер короля. — Подъем позади, приближаемся к нефтяному озеру. Разведчики, высланные вперед на летучих собаках, донесли, что вольпертингеры прямо сейчас плывут через озеро. Послушно ожидаем ваших приказаний.
Гаунаб недовольно заворчал. Заботы, сплошные заботы. Скорей бы покончить со всем этим и вернуться в Бел. Гаунаб, кряхтя, поднялся с постели и поплелся наружу.
Пещера, где теперь находилась армия, была меньше и светлее, чем Зал Гаунаба, и теплее, чем Привал фрауков. Каменные своды светились, а со сталактитов капал голубоватый дождь. Свесившись через парапет платформы, Гаунаб увидел клубы тумана, будто змеи, расползавшиеся из-под лап фрауков. У короля закружилась голова, и он отпрянул от парапета.
На платформе, вытянувшись по стойке смирно, стояло полдюжины генералов — высшая знать Бела, — ожидая приказов короля. Поскольку приказов не поступало, а Гаунаб рассеянно глядел на фраука, шедшего следом, один из генералов заговорил первым:
— Самое время обсудить дальнейшую стратегию, Ваше Величество. Фрифтар велел не беспокоить вас по пустякам, однако ясно дал понять, что на данном этапе похода я обязан обратиться к вам. Ожидаем ваших приказаний.
— Да, — буркнул Гаунаб. — Ага.
Генералы выжидательно уставились на Гаунаба.
— Ну? — рявкнул Гаунаб.
— Приказывайте, Ваше Величество, — отважился проговорить один из них. — Нам дождаться, пока вольпертингеры вернутся к себе в город, или напасть прямо сейчас? Если следовать Красному пророчеству, стоит дождаться, пока они вернутся в город. Ведь в пророчестве ясно говорится о войне в наземном мире.
Гаунаб задумался. Все куда сложнее, чем он думал! Почему этот идиот Фрифтар его не предупредил? Исполнить Красное пророчество? Или просто атаковать? Может, атаковать сейчас, а потом велеть историкам записать, что пророчество исполнено? Да, так он и сделает. Ведь он король. Покончить с этим немедленно. И назад, в Бел. Гаунаб глубоко вздохнул.
— Лажею, бычто рафуки меднеленно акоатвали и чтоунижили гертинперволей! — приказал он.
Генералы непонимающе смотрели на короля.
— Как вы сказали? — переспросил один из них.
Гаунаб откашлялся.
— Лажею, бычто рафуки меднеленно акоатвали и чтоунижили гертинперволей! — повторил он громче.
Генералы нервно переглянулись. Им прежде не приходилось попадать в такое положение. Никто и никогда не говорил королю в лицо, что не понимает его слов.
— Вы лохогли? — вскрикнул Гаунаб. — Я казыприваю, бычто кляпротые рафуки меднеленно акоатвали и чтоунижили гертинперволей! Тоэ кат ложсно няпоть?
— Прошу прощения, Ваше Величество, — отважно проговорил один из генералов, — но мы не понимаем ваших приказов.
Остальные гневно сверкнули на него глазами. Такие слова — смертный приговор для всех.
Голос Гаунаба зазвучал тихо и вкрадчиво.
— Не нимапоете няме? — спросил он. — Жемот, я яснено ражавыюсь? Жетмо, у няме федект чери?
С озера донесся запах тухлятины, гигантский фраук дернулся, и все стоявшие на платформе качнулись.
Неожиданно Гаунаб совершенно успокоился. Язвительная улыбка растянулась еще шире, а взгляд опустел. В голове зазвучали голоса, голоса умерших Гаунабов.
— Слышишь нас, Гаунаб? — нашептывали они.
— Это мы.
— Гаунабы внутри тебя.
Гаунаб обрадовался. Наконец-то голоса! Они-то скажут, что делать.
— Мы гордимся тобой, Гаунаб!
— Ты кровь от крови нашей!
— Мозг от мозга!
— Великий повелитель фрауков!
— Неужели ты спустишь им это?
— Оскорбление Величества!
— Притворяются, будто не понимают приказов!
— Будто ты идиот, неспособный ясно выражаться.
— Хотят сделаться выше тебя, сами хотят командовать.
— Не позволяй им этого, Гаунаб!
— Именем всех Гаунабов: накажи их!
— Накажи, Гаунаб!
— Накажи!
Когда король очнулся от транса, все было кончено.
Один из генералов лежал на спине, подергиваясь, из разодранного горла хлестала кровь. Остальные в ужасе отпрянули.
Гаунаб встал на ноги. Как всегда после подобных эксцессов, его одолевала усталость.
— В чем дело? — крикнул один из погонщиков. — Фраук перестает повиноваться!
Чудовище встряхнулось, панцирь задрожал под ногами. Фраук остановился, беспокойно засвистев.
Гаунаб обтер кровь с губ.
— Тшо с мин? — спросил он. — Тшо с рафуком?
Панцирь чудовища задрожал еще сильнее. В брюхе забурлил желудочный сок.
— Фраук почуял кровь! — вскрикнул один из генералов. — Он просыпается от гипноза!
— Ваше Величество! — крикнул королю другой генерал. — Как вы могли пролить кровь на спине фраука? Теперь он чует только кровь! Неужто вам ничего неизвестно об этих тварях?
Нет, неизвестно. Ему и не нужно. Он ведь король. Да как смеет этот червь говорить с ним в подобном тоне?
Гаунаб молнией бросился на генерала, вцепился ему в глотку, вырвал зубами кадык и выплюнул через парапет.
— Кат-то, — проговорил он. — Дебушь назть, как вориготь со нмой в котам нето!
Гаунаб бросил свою жертву. Опершись на парапет, генерал хрипел, зажимая рукой рану, а кровь капала на спину фраука.
— Я нимаприю доманваконие! — заревел Гаунаб. — Дге гертинперволи? Я их ничутожу!
Поднялся жуткий ураган, и над краем панциря фраука показался прозрачный хобот. Он пополз по платформе к окровавленному генералу, с хлюпаньем открылся, и несчастного засосало внутрь. Вояка пролетел по хоботу, как неживая кукла, а фраук яростно засвистел.
Хобот приподнялся, задрожал от жадности, двинулся к другому окровавленному солдату и проглотил его. Чудовище стало искать следующую жертву.
Генералы что-то кричали погонщикам, но фрауки давно стали неуправляемы. Многие бросились к лебедкам, чтобы спуститься в спасательных корзинах.
Гаунаб бросился к трону, взобрался на сиденье и пристегнулся ремнем.
— Я роколь! — прокричал он. — Рафук, казыприваю виноповаться нме!
Хобот извивался по платформе, засасывая одного воина за другим, не разбирая чинов. Многие предпочли разбиться о землю, чем погибнуть в брюхе фраука. Воздух огласился отчаянными криками.
На спинах других фрауков царила та же суматоха. Один за другим они приходили в себя от алхимического гипноза. Чудовища поднимали хоботы, свист становился все громче, погонщики в панике изо всех сил обрызгивали фрауков алхимическими настойками или пытались спуститься на землю. Хоботы чудовищ втягивали в себя всех, кто не успел убежать, и даже летучих собак вместе с седоками.
Гаунаб вцепился в трон. Дул сильный ветер, настоящий ураган, поднимавший в воздух все, что не было закреплено: сумку с картами местности, оружие, щит с гербом Бела, фляги с водой. Гаунаб сидел на троне. Хобот самого большого фраука навис прямо над ним.
Но король не боялся. Смотрел отрешенно, растянув рот до ушей. С ним говорили голоса предков.
— Не бойся, Гаунаб! — кричали они.
— Ты Гаунаб из Гаунабов!
— Владыка подземного мира!
— С тобой ничего не может случиться!
— С нами ничего не может случиться!
— Мы будем жить вечно!
Нет, ему ничто не угрожает. Точнее, им ничто не угрожает. Только не королям Бела. Они будут жить вечно. Ремень держит крепко. Пусть ветер бушует сколько угодно: Гаунаб сидит на троне как приклеенный.
— Я Набгау Ланаг Каадациа Бенг Леле Аута Вянодесто Вядетый! — крикнул он прямо в хобот. — Я роколь! Я Набгау из Набогаув! Казыприваю бете…
Несколько болтов, крепивших трон к платформе, вырвались и просвистели мимо ушей короля.
— Казыприваю бете новаповиться нме!
Раздался треск, несколько кусков платформы оторвались на глазах у Гаунаба и полетели прочь. Трон задрожал, как при землетрясении.
— Казыприваю бете…
Снова раздался треск, и Гаунаба подняло в воздух. Последний законный правитель Бела растворился в едкой кислоте, попав в брюхо самого большого фраука подземного мира.
Румо проснулся. Его разбудил не шум, не толчок, не крик, а запах. Спросонья приподняв голову и принюхавшись, он учуял тревожный, внушавший страх запах Чертовых скал, зловоние тысяч разлагающихся морских тварей, запах смерти, всю жизнь преследующий Румо.
— Циклопы идут, — пробормотал он сквозь сон.
— Циклопы? — Урс, сидевший впереди, обернулся. — Нет. Это фрауки.
Румо стал понемногу приходить в себя.
— Судя по вони, их много, — сказал он.
— А почему их не слышно? — удивился Урс.
— Видал я, как фрауки переходят озеро, — проворчал йети-рулевой. — Ступают по нефти медленно и бесшумно, как привидения. Жуть! Им инстинкт подсказывает, что в этой пещере опасно шуметь.
— И сколько их? — спросил Урс.
— Пара сотен, — предположил Румо. — Возможно, все, какие есть.
— До берега уже недалеко, — сказал йети. — Доберемся.
— Фрауки пройдут везде, — возразил Румо. — В том числе по лестнице в Вольпертинг, если понадобится. Мы должны их остановить.
Первые лодки уже причалили. Вольпертингеры и йети высадились на берег и помогали высадиться остальным. Когда все были на берегу, начался совет.
— Надеюсь, ты не всерьез? — сказал Шторр. — Вам не одолеть фрауков. Их слишком много.
— Выбора нет, — ответил Румо. — Нельзя позволить им подняться. Мы для них последнее препятствие на пути в наземный мир. Я уже знаю, как обезвредить фраука. Он тебя всасывает, а потом…
Шторр положил Румо на плечо костлявую руку и откинул капюшон, обнажив блестящий черный череп.