— поинтересовался Львиный Зев.
Наклонившись, Румо трижды громко стукнул по столу. Кромек Тума, Цордас и Цорилла проснулись и осоловелым взглядом уставились на него.
— Здорово, Кромек, — поприветствовал Румо. — Давно не виделись.
Цориллу Румо уложил ударом в лоб. Цордаса он не тронул: тот еще понадобится, чтобы освободить пленников. А Кромек Тума опять завыл.
Смейк печально разглядывал Ралу в медном гробу. Какое прекрасное, благородное создание! Идеальная спутница жизни для Румо!
— Как вы смотрите на то, чтобы вместе со мной нарушить планы смерти? — спросил невзначай доктор Колибриль, будто предлагая Фольцотану Смейку сыграть партию в шахматы.
— Что? — глухо переспросил Смейк.
— Я спрашиваю, не желаете ли поучаствовать в небольшом научном приключении? Победить смерть и немного поработать на благо собственного бессмертия? — Доктор ободряюще улыбался.
— По-моему, ваши эйдеитские шуточки сейчас не ко времени. Мне совсем не смешно.
— Я и не думал шутить. Совершенно серьезно предлагаю. Как в прошлый раз, в лесу.
— Я снова должен залезть к вам в мозг?
— Это первая остановка. А конечная цель — сердце Ралы.
— И что это даст?
— Трудно сказать. Над ее организмом кто-то изрядно потрудился. И боюсь, будет небезопасно. Но в первый раз всегда трудно. Шансы — пятьдесят на пятьдесят.
— Как в карточной игре?
— Да, как в карточной игре. А я смогу проверить расчеты.
— Так растолкуйте же мне правила игры, доктор.
— Первая остановка вам известна. Нанесете визит моему мозгу. Отправляйтесь сразу в комнату, где стоят микромашины исчезнувших крох. Садитесь в подкровную лодку. Из моих вен вы попадете в вены Ралы, а там уж запустите ее сердце при помощи инструментов исчезнувших крох. Вот и все.
— Все? — рассмеялся Смейк. — А как я попаду из вашего тела в тело Ралы?
— Это проще простого. Я соединю наши кровеносные системы. Здесь превосходная лаборатория, есть все, что нужно. Да мне и нужна всего-то стерильная трубка.
Смейк уставился на доктора. Похоже, тот и впрямь не шутит.
— Доктор, у меня тьма вопросов! Это опасно? Есть ли хоть самый ничтожный шанс на успех? И как мне искать дорогу в теле Ралы?
— Вопросов всего три, и на все — один ответ: все образуется. Да, мои расчеты говорят: все как-нибудь образуется.
— Как-нибудь? А еще ученый называется!
— Звучит не очень убедительно, да вы ведь и сами знаете, как точны мои расчеты.
— А что, если кто-то войдет, пока мы… Я хочу сказать, что, если вернется генерал Тиктак?
— Тогда мы всяко пропали.
— Вы правда считаете, что может сработать?
— Только представьте, какой сюрприз для Румо! Лично мне хочется его отблагодарить. Он спас мне жизнь. А сколько раз вы, Смейк, обязаны ему жизнью? Раз? Два?
Смейк уставился на медную деву.
— На сегодняшний день — три, — пробормотал он. — Позволите сунуть палец вам в ухо?
— Я настаиваю! — улыбнулся Колибриль.
Гаунаб возбужденно подпрыгивал на троне и колотил подушки.
— Петерь-то они рудется, как лагапоется! — пыхтел он. — Не на жинзь, а на мерсть.
Сперва воины на арене лишь присматривались друг к другу, но бой набирал обороты. Похоже, двое молодых вольпертингеров объединились против старого, а тот отражал все атаки с такой легкостью, какой от него никто не ожидал. Публика, затаив дыхание, наблюдала драку между вольпертингерами — именно на такой эффект и рассчитывал Фрифтар. Впервые на арене Театра красивой смерти состоялся такой зрелищный бой. Это не какие-то там варвары или грубые солдафоны, а настоящие художники.
— Я знаю, что еще можно сделать, — добавил Фрифтар. — Как подбросить поленьев в костер. Я уже послал отряд доставить в театр нескольких старых вольпертингеров. Медные болваны устроят небольшое состязание в стрельбе. Думаю, тех троих на арене это раззадорит.
Гаунаб ухмыльнулся.
— Да! — воскликнул он. — Дебум биувать гертинперволей, чтобы гертинперволи биували рудг рудга!
— Да, Ваше Величество, — кивнул Фрифтар. — Ваши идеи, как всегда, великолепны. Убьем нескольких вольпертингеров, а остальные перебьют друг друга.
По ритмичному лязгу доспехов Рибезель понял, что к тюрьме приближается целый отряд солдат.
В дверь постучали.
— Кто там? — прохрипел Рибезель.
— Театральная стража! — проворчали в ответ. — Приказано доставить вольпертингеров в театр.
— Сейчас! — отозвался Рибезель.
Отпер дверь. Снаружи стояла дюжина вооруженных до зубов солдат. Что за звери — не видно из-за доспехов.
— Входите, — велел Рибезель.
Солдаты вошли в тюрьму.
— Откуда кровь на полу? — спросил предводитель.
— Слишком упрямый вольпертингер. Пришлось прикончить.
— Ясно, — буркнул солдат. — Почему не в форме?
— Кровь, — мрачно ответил Рибезель. — Перепачкался кровью вольпертингера. Ну и мерзость! Сколько вам надо пленников?
— Полдюжины. Будут мишенями для медных болванов.
— Здорово! — расхохотался Рибезель. — Ну, выбирайте! — и он отпер дверь в камеру. Предводитель и Рибезель отступили в сторону, а солдаты вошли внутрь.
— Стоять! — рявкнул предводитель.
Солдаты встали по стойке «смирно». Глаза их медленно привыкали к темноте. Предводителю пришлось сильно прищуриться, чтобы разглядеть, что творилось в камере. Дюжина вольпертингеров с самым решительным видом стояли полукругом. Хоть и старые, но вооружены. Один из них — здоровенный детина с вмятиной на голове — вышел вперед и сказал:
— Сдавайтесь подобру-поздорову.
Рибезель приставил к горлу предводителя отряда копье.
Цордас, хоть и был идиотом, понимал, что один на один против Румо шансов у него нет. Цорилла лежал в отключке, а когда Кромек перестанет выть — никому неизвестно.
Усевшись против Цордаса на стол, Румо приставил меч ему к горлу.
— Слушай и мотай на ус, — начал он. — Сейчас ты четко и ясно расскажешь мне, где держат пленных вольпертингеров. И не вздумай соврать или утаить что-то важное. И заруби на носу: одно неверное движение — и ты труп. А будешь меня слушаться — может быть, останешься в живых. Давай!
— В камерах — по две двери, — отвечал Цордас. — Передняя ведет на балкон театра, задняя — на черную лестницу. Вольпертингеры в камерах прикованы цепями.
— Ясно. Ты поможешь мне открыть двери на лестницу и снять с пленников цепи.
— Ничего не выйдет. Театр охраняют медные болваны.
— Ты мне поможешь, или жить надоело?
— Трудно сказать, — отозвался Цордас. — Видать, я и так и эдак покойник.
Холодное серое королевство смерти. Потерянный, вычеркнутый из жизни мир. И зачем только Смейк подвизался участвовать в этом безумии?
— Доктор Колибриль! — позвал он. — Ауу?
Разумеется, нет ответа. Колибриль уже давно не отвечал.
Поначалу все было просто, ведь доктор помогал Смейку. Он пробрался в мозг Колибриля, проник в комнату, где хранятся микромашины исчезнувших крох. Завел подкровную лодку, прибегнув к ласковому управлению. Духи знаний помогли провести лодку по кровеносной системе Колибриля. Под телепатическим руководством доктора, лучше любого анатома знавшего свое тело, Смейк держал путь к сердцу Ралы. Лодка бесшумно и проворно, как форель, шла по артериям и венам. Наконец Смейк очутился в стерильной трубке, соединявшей кровоток доктора и Ралы.
Но едва Смейк проплыл сквозь искусственный канал и оказался в крови Ралы, связь резко оборвалась. Свет внутри лодки потускнел, электрическое жужжание стихло. Глядя сквозь прозрачную мембрану, Смейк видел чужой, безжизненный мир. Оставалось полагаться только на себя.
Мотор лодки заглох, она дрейфовала в постепенно остывавшей и густевшей плазме по вене, усеянной мертвыми кровяными тельцами и другими микроорганизмами. Обстановка напоминала поле проигранной битвы.
Мертвое тело Ралы совсем не то, что мозг Колибриля. Ничего похожего на библиотеку, на летающее хранилище знаний. Нет тут кубов и квадратов, светящихся трапеций и пирамид, напоминающих городские здания. Здесь, скорее, заросли джунглей. Как найти дорогу? В прошлый раз Колибриль напичкал его знаниями до отказа, но именно до анатомии дело не дошло. Смейк не мог отличить мочеиспускательного канала от вены, а нервного ствола — от жировой клетки. Всюду узлы, опухоли, вздутия, наросты. Что это: сердце или печень, лапа или мозг?
Смейк готов был впасть в истерику, но понимал, что это не поможет. А вдруг?
— Помогите! — крикнул Смейк. — На помощь!
— Помогите! — отозвался гнусавый писклявый голосок. — На помощь!
— На помощь!
— На помощь!
Смейк испугался. Он не очень-то рассчитывал получить ответ. Откуда голос? Снаружи? Или изнутри лодки?
— Эй? — крикнул он. — Доктор Колибриль? Это вы?
— Тебя зовут Колибриль?
— Это твое имя?
— Колибриль?
— Нет, меня зовут Смейк, и я…
— Смейкия?
— Тебя зовут Смейкия?
— Здравствуй, Смейкия.
— Смейк. Меня зовут Смейк.
— Его зовут Смейк.
— Смейк.
— Смейк. Смейк. Смейк.
Странно: голоса звучали совершенно одинаково, но, казалось, говорят трое.
— Что ты делаешь в нашей подкровной лодке, Смейк?
— Чем ты это объяснишь, Смейк?
— Выкладывай, Смейк!
— Это… Это ваша лодка? — удивился Смейк.
— Разумеется.
— Вы исчезнувшие крохи?
— Что?
— Кто?
— Как?
— Э-э-э… Исчезнувшие крохи… Так вас называют… Точнее, Колибриль называет… Ученый, открывший вас, и…
— Вы называете нас исчезнувшими крохами?
— В общем, да.
— Вот дела!
— Неслыханно!
— Почему бы сразу не назвать нас пропащими ничтожествами?