— Говорю же вам, надо прорываться и продолжать бой снаружи, — снова крикнул Ушан.
— Выходы с трибун еще забиты зрителями, — ответил Урс. — А ворота заняты солдатами. Нам не выбраться, мы в ловушке.
— Тогда остается лишь ждать чуда, — вздохнул Укобах.
Новый град стрел обрушился на арену, и все поспешили укрыться.
Рибезель провел вольпертингеров и йети в канализацию под Театром красивой смерти. Даже здесь слышался шум битвы, а предсмертные крики гулким эхом катились по лабиринту тоннелей. Вонь стояла невыносимая, ведь из театра в канализацию сбрасывали не только мусор со зрительских трибун и звериный помет, но и куски трупов. Вода была красной от крови, всюду белели обглоданные скелеты. Под ногами воинов кишели полчища крыс, тараканов и прочих падальщиков.
— Ты же сказал, что ведешь нас в театр, — прорычал Шторр-жнец, шедший во главе отряда вместе с бургомистром и Рибезелем. — А мы тащимся по какой-то клоаке.
— «Собирайтесь, мы идем в Бел!» — сказал нам Шторр, — крикнул кто-то из йети. — Еще одна из твоих грандиозных идей!
Остальные йети грубо захохотали.
— Они не всерьез, — пробормотал Шторр. — На самом деле довольны до смерти.
— Уже недалеко, — подбадривал Рибезель спутников. — В соседнем тоннеле есть люк, который ведет в театр. Можем подняться на любой ярус.
— Тогда полезем на самый верх, — решил Шторр. — Сможем оглядеться.
— Но там — медные болваны.
— Что за медные болваны?
— Самые ужасные воины Бела.
— Пф! — фыркнул Шторр. — Ну и напугал.
— Они правда опасны, — возразил Рибезель. — Говорят, они бессмертны.
— И что? — хмыкнул Шторр. — Мы тоже. Говорят.
Несколько йети рассмеялись.
— Вы и впрямь намерены тягаться с медными болванами? — ужаснулся Рибезель.
— Ты же сам слышал, малыш, — усмехнулся Шторр. — Я славлюсь отличными идеями.
Выйдя через потайной ход в один из коридоров театра, генерал Тиктак, по-прежнему сжимавший в кулаках меч и топор, нос к носу столкнулся с существом не менее странным, чем он сам: гигантским скорпионом с огромными клешнями, выставившим вперед ядовитое жало. Но больше всего поразили генерала не размеры чудовища, а то, что скорпион был совершенно прозрачный, как отполированный хрусталь.
— Как хрустальный [тик] скорпион попал в служебный коридор? — удивился генерал Тиктак. — Да у них тут [так] полная неразбериха, раз дикие звери разгуливают на свободе, — генерал шагнул к чудовищу.
Не медля ни секунды, скорпион ударил Тиктака ледяным жалом. Но жало отскочило от металлической обшивки, и стеклянное чудище отпрянуло. Тиктак даже не пошатнулся.
— Ты очень [тик] опасный и очень красивый зверь, — похвалил генерал Тиктак скорпиона, — но ты [так] выбрал неподходящего противника. Сказать по правде, [тик] во всем Беле тебе не найти менее подходящего противника. Иди и найди [так] кого-нибудь другого, пока по-настоящему меня не разозлил.
Он помахал мечом, желая отогнать назойливое насекомое. С быстротой молнии скорпион вытянул клешню и крепко ухватил генерала Тиктака за руку. Хрусталь гулко ударил по металлу.
Вздохнув, Тиктак одним ударом топора отрубил хрустальную клешню. Та со звоном грохнулась на каменные плиты. В ту же минуту генерал обрушил меч на голову скорпиону. Раздался звон бьющегося стекла, и чудовище рассыпалось по полу тысячей осколков.
Не обращая больше внимания на скорпиона, генерал перешагнул через осколки. Они захрустели под его ногами, как колотый лед.
— Да что же это [тик] со мной? — спрашивал сам себя генерал Тиктак. — Взывать к разуму [так] хрусталя — все равно что искать сердце [тик] в моем металлическом теле.
Поднявшись на следующий этаж, генерал столкнулся с еще одним надоедливым созданием, скользким типом по имени Фрифтар, стоявшим между ним и королем. Тиктак с трудом удержался, чтобы не прикончить и его.
Фрифтар изумленно уставился на генерала, на его разорванную грудь и выгнутые наружу ребра. Но не стал задавать вопросов, а лишь сообщил о мятеже вольпертингеров. Тиктак принял это известие совершенно невозмутимо, будто Фрифтар рассказывал, что ел на завтрак.
— Так, так, — прогремел генерал. — Мятеж. Я [тик] его подавлю. Что-то [так] еще?
— Нет-нет, — ухмыльнулся Фрифтар. — Это все. Только небольшой мятеж.
— Иди! — велел Тиктак Фрифтару. — Иди [тик] и спрячься вместе с королем, пока я все [так] не улажу!
— Премного благодарен, — Фрифтар поклонился и пошел прочь.
Значит, мятеж вольпертингеров. Ну, тут не о чем волноваться. Тиктак один способен заменить целую армию, пару сотен мятежных рабов он одолеет и без своих медных болванов.
Работа — это хорошо. Работа, где не обойтись без смертоубийства — еще лучше! С тех пор как генерал обосновался в Беле, он постоянно рос, делался все сильнее, смертоноснее и неуязвимее. Теперь генерал прирос отчаянием и скорбью — незаменимое оружие, если обратить их в гнев и направить против неприятеля. Бел ждет битва, какой подземный мир не видал за всю историю!
Фрифтар подумал, что внешний вид генерала и загадочные предметы в его башне каким-то образом связаны, но как именно — не понимал. Выглядел генерал, будто петух ощипанный, но не похоже, чтобы это сильно ему мешало. Наоборот, он казался еще опаснее, будто раненый зверь, готовый на все.
Фрифтар подвел итог: король в безопасности, тревога объявлена, вольпертингеры — в ловушке, генерал Тиктак нашелся и наведет порядок. Похоже, все налаживается. Он уже мысленно организовал показательный процесс под собственным руководством, обещавший стать самым грандиозным представлением в Театре красивой смерти.
Если бы не ломота в костях. Его бросало то в жар, то в озноб, порой накатывала странная тошнота. В редкие минуты полной тишины Фрифтар слышал тихое ритмичное потрескиванье в ушах. Встряхнувшись, Фрифтар вернулся к насущным делам. Нужно отыскать место для засады, откуда он сможет наблюдать выход генерала Тиктака на арену. Жаль только, величайшая битва в стенах Театра красивой смерти пройдет при почти пустых трибунах.
Солдат субкутанного эскадрона смерти вертелся вокруг своей оси, выпуская тучи мелких черных пузырьков. Смейк в ужасе отпрянул от мембраны и завопил.
— Почему я? — кричал он. — Почему всегда именно я попадаю в такое положение? Чем я это заслужил?
— Ты ведь не ждешь от нас ответа, верно? — спросила исчезнувшая кроха номер один.
Смейка удивил странный тон, с каким прозвучал вопрос.
— Что вы хотите сказать?
— Мы все знаем, Смейк.
— Что знаете?
— Да все. Все про тебя.
— Про меня? Да что такого вы можете про меня знать?
— Пример привести?
— Теперь вы меня заинтриговали.
— Ну, к примеру, нам известно, что ты служил арбитром на боксерских соревнованиях фенгенов и военным советником во время междоусобных войн наттиффтоффов.
— А еще имел официальную лицензию секунданта, допускавшую участие в дуэлях флоринтской знати, и выступал судьей на шахматных турнирах вольпертингеров, проходивших в Бухтинге.
— Кроме того, ты был организатором петушиных боев, принимал ставки на всецамонийском турнире по борьбе орнийских червяков, был заводилой на мидгардских состязаниях гномов и крупье в городе Форт-Уна — столице азартных игр.
Смейк смущенно хихикнул.
— Эге, да вы и впрямь немало про меня разузнали. Вы что, читаете мысли?
— Разумеется, читаем, Смейк. И, кроме того, нам известно, что ты прячешь в каморке воспоминаний. Под темным покрывалом.
У Смейка подкатил комок к горлу.
— Не думаешь ли ты, что мы бы позволили тебе разъезжать на своей самой ценной машине, не выяснив абсолютно все?
Смейка бросило в пот. Про каморку воспоминаний он не рассказывал никому. Даже Румо.
— Нам все про тебя известно, Смейк, с той самой секунды, как ты ступил на борт лодки. Сюда можно попасть, только пройдя полную проверку.
— Мы недоверчивы, Смейк.
— Доверие мы давно изжили.
— И что вам известно о каморке воспоминаний? — строго спросил Смейк.
— Нам известно, что ты прячешь под покрывалом, — ответила исчезнувшая кроха номер один.
— Это картина, — добавила исчезнувшая кроха номер два.
— А на ней — Драконгор, верно, Смейк? — спросила исчезнувшая кроха номер три.
Смейк сделал глубокий вдох. Он молчал.
— Ну что, Смейк? Неужели остроумие тебя покинуло?
— Не понимаю, о чем вы, — неуверенно пробормотал Смейк.
— Ты был там. Был в Драконгоре.
— И не просто был. Ты навеки изменил облик Драконгора, Смейк.
— Это ты обагрил Драконгор.
— Неправда! — вскричал Смейк. — Никто не знает…
— Да, никто не знает, что именно ты был предводителем почитателей, организовавшим так называемую мирную осаду Драконгора.
— Великолепный план, Смейк. Просто блестящий.
— Ты был хозяином пивной, где собирались вояки, тщетно осаждавшие Драконгор. И ты был тем издателем, якобы собиравшимся публиковать произведения ящеров.
— И ты пробил оборону Драконгора, Смейк.
— Поздравляем. Вот так успех!
— Кто дал вам право рыться в моих воспоминаниях?
— Да ладно тебе, Смейк, неужто ты думаешь, мы пошли бы с тобой на столь опасное дело, не имея против тебя козырей?
— С невинной овечкой?
— Герой в таком деле не годится.
— Тут нужен отчаянный.
Смейка душил кашель. Ему кажется или на борту стало не хватать воздуха?
— Признай же, Смейк!
— Это ты обагрил Драконгор.
— Кровью.
— И кровь эту, похоже, можно смыть только кровью.
— Придется искупаться, Смейк.