— В крови Ралы.
Смейк молчал, слышно было лишь, как он тяжело дышал. Исчезнувшие крохи тоже умолкли.
— Тогда я был другим, — наконец проговорил он. — Я был молод. Я виноват. Но я искупил вину. Побывал на Чертовых скалах.
— Как видишь, этого мало, Смейк. Ведь теперь ты здесь.
— Ты притягиваешь неудачи, как магнит — металлические опилки.
— На тебе лежит проклятье, Смейк. Проклятье Драконгора.
— И что же мне делать? — отчаянно вскрикнул Смейк.
— Вот теперь ты правильно мыслишь, — ответила исчезнувшая кроха номер один.
— Именно! — подхватила исчезнувшая кроха номер два. — Нужно что-то делать.
— Драться! — добавила исчезнувшая кроха номер три. — Впервые в жизни придется драться самому, а не посылать в драку кого-то другого.
Рибезель привел вольпертингеров и йети на ярус медных болванов, и Шторр-жнец скомандовал:
— Ты и вольпертингеры — спрячьтесь пока. Сейчас полетят щепки. Смотрите же!
Затем Шторр молча отдал приказ к наступлению. Медные болваны, стрелявшие по вольпертингерам, никак не ожидали нападения йети со спины, но тут же побросали арбалеты и ринулись на нового врага. Началась самая жестокая битва в истории Театра красивой смерти. От ударов дубинами, мечами, огромными молотами, косами, моргенштернами и топорами летели искры, и было светло как днем.
Рибезель, Йодлер Горр и остальные вольпертингеры тихо стояли в сторонке, как завороженные наблюдая за битвой. Ярус медных болванов походил теперь на кузницу: грохотал металл, летели стальные стружки, воины стонали под яростными ударами неприятеля. Попади Рибезель или кто-то из вольпертингеров в эту мясорубку, его бы раздавили, как муху.
Гомункул заметил, как трое йети окружили медного болвана и молотили того без устали и со знанием дела. Снова и снова замахивались они мечами и топорами, осыпая болвана сокрушительными ударами, будто стучали молотами по наковальне. Били они ритмично, и вскоре Рибезель увидел, как из шлема медного болвана стали выпадать первые болты. Йети удвоили старания.
Проходя мимо с огромной косой в руках и указывая на дерущихся, Шторр крикнул Рибезелю:
— Это они-то бессмертны? Еще посмотрим! Ты спрашивал, умеем ли мы драться? Теперь-то что скажешь, малыш?
Шторр-жнец снова бросился в бой, с такой силой огрев одного из медных болванов в грудь стальной рукояткой косы, что тот рухнул с балкона спиной вниз.
— Сражайтесь, ребята, сражайтесь! — проревел он.
— Заткнись, Шторр! — крикнул один из йети. — Чем мы, по-твоему, заняты?
Румо и другие вольпертингеры готовились прорвать оцепление, но не успел Ушан Делукка подать знак — на ярусе медных болванов началась невероятная суматоха. Все посмотрели наверх. С балкона посыпались искры, донеслись крики и лязг оружия. Среди медных солдат откуда ни возьмись появились гигантские фигуры в черных плащах с капюшонами и затеяли жестокую битву. Самый рослый черный великан размахивал огромной косой, остальные орудовали дубинами, топорами, молотами и мечами. Театр сотрясался от ударов дерущихся. Даже красный паук, укутывавший в кокон последнюю визжавшую жертву на трибуне, оторвался от своего занятия и во все глаза уставился на ярус медных болванов.
— Это еще что такое? — удивился Урс. — Кто эти великаны?
Румо глазам своим не верил.
— Союзники, — отвечал он. — Мертвые йети.
Генерал Тиктак появился на арене Театра красивой смерти через главные ворота. Он ждал, что его первый выход после столь долгого перерыва встретят бурными овациями, но теперь не до шика. Он должен показать свою власть. При виде битвы, разыгравшейся на арене и трибунах, его мрачное настроение немного улучшилось. Вольпертингеры против солдат, вольпертингеры против белян, стрелы и копья так и свистят в воздухе. Зрители в панике затаптывают друг друга насмерть, а на верхней галерее медные болваны дерутся с целым войском великанов в черных плащах. Великолепно! Да еще гигантский красный паук, пойманный в Зале Гаунаба, пожирает визжащих зрителей — вот уж отрадное зрелище! А как летят искры! Как лязгает железо! Первоклассная битва! Как же он скучал по войне!
Генерал Тиктак зашагал вперед прямо по трупам. Поднял топор и меч в знак приветствия. Обычно медные болваны приветствовали генерала криками и лязгом доспехов, но, учитывая нынешние обстоятельства, можно и обойтись. Солдаты и стражники, увидев генерала, осмелели, выбрались из укрытий и устремились на арену, приветствуя Тиктака одобрительными возгласами. Вольпертингеры удивленно разглядывали огромную дребезжащую машину смерти, похожую на бога мести. Одно лишь присутствие самого большого и смертоносного из медных болванов поднимало боевой дух армии Тиктака и вселяло страх в души врага. Тиктак успел привыкнуть к такому положению вещей.
Он остановился посреди арены, открыв стальную челюсть. Раздалось бульканье, скрежет камня о камень, посыпались искры, и генерал изрыгнул длинный язык пламени, склонившись к ближайшему вольпертингеру, и буквально испепелил его, облив смесью кислоты и нефти. Лишь черное облако дыма исчезло в темноте под сводами театра. Тиктак выпрямился, откинул полы плаща, обнажив искореженную грудь. Захлопнул челюсть, передернул плечами, и из груди вылетели два зазубренных диска. Описав большой круг над ареной (вольпертингерам пришлось подпрыгнуть, чтобы увернуться), диски вновь скрылись в груди Тиктака и со скрежетом затормозили.
В три шага генерал приблизился к кучке вольпертингеров, уложив двоих молниеносными ударами меча и топора, третий отлетел в сторону, получив удар обухом.
Сунув меч в ножны, генерал стал поворачиваться во все стороны, словно задумавшись, что же делать дальше. Подняв голову, он заметил кое-что на зрительских трибунах. Размахнувшись, он с невероятной силой метнул топор. Несколько раз со свистом перевернувшись в полете, топор с треском вонзился в гигантского паука. Тот взревел и рухнул на собственную добычу, завернутую в кокон.
Боевые действия на арене и трибунах прекратились, все наблюдали эффектный выход генерала. Не прекращали драться только медные болваны на верхнем ярусе.
Тиктак шагнул к одному из стражников театра, на беду очутившемуся поблизости, схватил его за горло, поднял, будто куклу, и подбросил высоко над ареной. Тот с хрустом шлепнулся на пол.
— Хотите сразиться? — прогремел огромный медный болван. Эхо разнесло его слова по Театру красивой смерти. — Хотите воевать? Так [тик] идите же сюда! Я генерал [так] Тиктак! Я и есть война!
«Вот он, значит, какой, генерал Тиктак», — подумал Ушан.
И действительно, генерал появился весьма эффектно. Огромный, сильный, вооружен до зубов. Изрыгает пламя, метает диски, умеет обращаться с мечом и топором. Неуязвимый и беспощадный. Ходячая крепость, способная заменить целую армию. Но Ушана Делукку генерал отчего-то не впечатлил.
Учитель фехтования впал в эйфорию, о какой и не помышлял прежде. Самый быстрый, изящный и опасный воин на арене, он косил неприятелей, как траву. Рольф, движимый жаждой мести, и прирожденный боец Румо — просто дети в сравнении с Ушаном, сочетавшим талант, годы тренировок, боевой дух и тактические хитрости.
Еще кое в чем Ушан давал сородичам фору: он не боялся умереть. Предложив Рольфу и Урсу убить его, он будто открыл невидимые врата, и на него хлынул нескончаемый поток энергии.
И тут на арену выходит этот медный болван, безмозглая машина, убивает его друзей и учеников и заявляет, будто он и есть война. Генерал Тиктак? Не его ли упоминал Румо? Не он ли до смерти запытал Ралу?
Да, выглядит жутко, будто вобрал в себя злобу целой армии убийц. Похоже, он может тягаться с любым воином на арене. Даже с Ушаном Делуккой.
«Видимо, это он, — подумал Смейк. — Думал, я пережил его тогда, на Чертовых скалах, на дне вонючей лужи. Но я ошибался. Он настал только сейчас — худший момент в моей жизни! Я ныряю в кровь. В больную мертвую кровь».
— Соберись же, Смейк, — велела исчезнувшая кроха номер один.
— Представь, что это вода, — посоветовала исчезнувшая кроха номер два.
— Кровь состоит в основном из воды, — добавила исчезнувшая кроха номер три.
«Эге, да я даже тут вас слышу!» — подумал Смейк.
— Мы же исчезнувшие крохи, Смейк.
— Уж будь уверен, ты услышишь нас где угодно, если мы того захотим.
— Как ощущения, Смейк?
Смейк вышел из лодки. Прошел сквозь стенку, как призрак, по-другому он не мог объяснить, как очутился снаружи. Никаких люков не открывал.
— Это не совсем верное объяснение, Смейк.
— Произошло смешение молекул в результате симпатетической вибрации.
— Двери-то мы давно изжили.
Смейк инстинктивно стал дышать жабрами.
«Я дышу кровью, — думал он, — мертвой кровью».
— Ну, хватит уже про кровь!
— Что за навязчивая идея?
— Сосредоточься на противнике.
Противник. Противник кружил прямо над ним, там, где исчезнувшие крохи предполагали найти контакты для инструментов и провести ауратическую операцию. Монстр выворачивался наизнанку, вертелся вокруг своей оси, выпускал слизь, делался то прозрачным, то снова серым или черным, словно неустанно напоминая о том, как опасен.
— Послушай-ка, Смейк! — окликнула исчезнувшая кроха номер один. — Вот что мы выяснили: перед тобой — смертельный вирус, это плохо, но ты заразиться не можешь.
— Точно?
— Да, чтобы заразить кого-то, вирусу нужно попасть в кровоток. Ты размеры сравни. И, что самое главное, это последний экземпляр в организме, насколько нам известно.
— Ладно.
— Но…
— Что но?
— Вирус все-таки может тебя убить.
— Похоже на то.