Ульф поступил с ней так же. Заставил подчиниться своей воле, сперва притворившись, что согласен. Если она использует руну Наудр, то ничем не будет отличаться от него.
Света молча потянулась, едва не упав на постель. Подняла шнурок с подвешенным к нему клыком, просунула в его петлю одну руку, вторую, сдвинула запястья. Показала Викару. И пробормотала, с трудом подбирая слова:
— Ульф не идти, держать. Помочь. Надо помочь.
— Идти-держать, — пробормотал Викар, глядя на её руки. Нахмурился, потом криво усмехнулся. — Хочешь сказать, что ярла могли взять в плен? Но он из волков, а их скрутить трудно. Почти невозможно. Убить, навалившись оравой, куда проще. И безопаснее. Но даже если так… Холегсдоутир, в Ульфхольме у ярла есть отец и младший брат. Тебе нужно поговорить с ними. Они помогут. Доплыви до Ульфхольма, а потом решай, что будешь делать дальше. Так оно разумней.
Он вдруг снова присел на корточки перед постелью, сказал просто:
— А теперь тебе надо поесть, Холегсдоутир. Может, ты ещё и умыться захочешь? Я посторожу в коридоре, чтобы тебе было спокойней. Принесу пресной воды, если надо.
Света кивнула. Дрожащими пальцами стянула с запястья шнурок, осторожно опустила клык Ульфа на кровать. Спросила вдруг, посмотрев на Викара:
— Ульф — нет зуб?
И взглядом указала на страшноватую подвеску.
— Ярл оборотень, — спокойно ответил Викар. — Вечером резанул себе десну, выдернул клык — а к ночи у него опять полная пасть их сверкала. Я сам видел, как он скалился на палубе перед уходом — все клыки на месте…
Скалился, отметила про себя Света. Значит, уходил Ульф не так уж мирно. Скорей всего, Торгейру не понравилось, что хозяин драккара погнал его стражу на берег.
— Ульфхольм, — выдохнула она. — День, два?
— От Нордмарка до Ульфхольма — три-четыре дня пути. — Викар задумался. — Зависит от ветра, попутный он или встречный… хотя когда бьет в борт, тоже сносит, и приходится рыскать, возвращаясь на курс. Но пока вроде тихо. Думаю, дня через два, может, через три, придем.
Значит, ещё два-три дня. Света глубоко вздохнула и попыталась встать. Викар тут же подставил ей руку.
— Обопрись, Холегсдоутир.
Она вцепилась в его ладонь, кое-как встала.
***
Чуть погодя Света вернулась в каюту. Одна, без Викара.
После холодной воды, которой она ополоснулась, головокружение прошло. Зато зубы теперь зябко постукивали.
На сундуке рядом с постелью её уже дожидался поднос с едой. И Света, взглянув на него, внезапно поняла, что голодна. Схватила хлеб, кусок чего-то мясного, жадно откусила…
Затем подошла к окошку каюты, жуя на ходу.
Голубовато-синим переливались за стеклом морские волны — а вдали, на горизонте, туманной неровной каемкой проступала земля. «Черный волк» шел вдоль берега. Близко не подходил, но и в открытое море не сворачивал.
Надо принять решение, подумала Света. И снова откусила от импровизированного бутерброда, зажатого в руке. Кусок темного мяса, лежавший поверх хлеба, на вкус оказался крепко просоленным.
Но сейчас едкий привкус соли, остававшийся на языке, ей даже нравился.
Следовало принять решение. Или попробовать сделать что-то прямо сейчас — или плыть спокойно до Ульфхольма. И остаться там, дожидаясь вестей. Возможно, потом она узнает, что Ульфа в крепости ранили, может, даже взяли в плен…
Или спасать Ульфа — или не спасать.
Я больше не смогу ему доверять, безрадостно подумала она. Но…
Но если бы с ней что-то случилось, Ульф бросился бы ей на выручку, в этом Света не сомневалась. Конечно, у него для этого были когти, клыки и меч. Сила оборотня, наконец.
Зато у неё есть дар. Ей подчиняются руны.
И в памяти у Светы вдруг всплыли слова, которые Ульф сказал, рассказывая о покушении на Торгейра — «убийца появился в его каюте посреди открытого моря… я предполагаю, что пришел он с помощью руны Врат».
Руна Врат. Света откусила громадный кусок, глядя в окно. Быстро прожевала.
Затем покосилась на постель. Вспомнила видение, пришедшее, когда она схватилась за руну знания рядом с Ульфом. Какая-то женщина, волк с потемневшей гривной…
Потемневшее серебро.
Что, если Ульф жив, но ранен? Причем тяжело? И лежит сейчас где-то в скалах. Или на берегу той бухты. А может, его пытают в одном из застенков крепости…
Света тряхнула головой, поежилась. С мокрых прядей на плечи упали холодные капли.
Придется идти эмпирическим путем, решила она. То бишь опытным. Великий метод научного тыка… вдруг что-нибудь получится?
Ей все равно надо осваивать руну Врат. И сейчас самое время сделать это.
Только сначала надо приготовиться.
Она доела хлеб с мясом — и подошла к сундуку, на краешке которого стояла её сумка. Отыскала кожаные ножны с руной знания, Ансус. Сделала себе ещё одно подобие бутерброда, потом шагнула к тканям, лежавшим в углу каюты.
Кто знает, что случиться, когда руна Врат в её руках все-таки сработает. Лучше, если у неё при себе в этот момент будут все руны.
Главное — не касаться стежков, которые будет вышивать её рука. Только иглы.
Где-то через час у Светы все было готово. На сундуке лежала самодельная книжечка из полотна, в которой на каждой второй страничке размашистыми стежками были вышиты все руны, которые она вспомнила.
И нож в ножнах висел на шее, и несъеденное мясо вместе с хлебом Света сунула в сумку, завернув в полотно. Уложила туда же деревяшки с руной щита, броши с руной копья…
Осталось лишь одно. Света сжала в кулаке клык Ульфа — кость оказалась сухой и прохладной. Коснулась другой ладонью ножен, висевших на шее, того места, где на них была вырезана руна знания.
А следом замерла, отчаянно надеясь, что у неё будет какое-нибудь видение. Которое, возможно, подскажет, что же случилось с Ульфом.
Но перед глазами так ничего и не мелькнуло. Света, разжав кулак, повесила клык Ульфа себе на шею, рядом с ножнами, из которых торчала рукоять ножа.
Теперь следовало заняться руной Врат. Тфурисар, как назвал её оборотень.
Все то время, пока она вышивала стежки — осторожно, всякий раз придерживая уголок странички лишь двумя пальцами, так что книжица практически висела на весу — Света думала об этой руне.
И на ум ей пришли лишь два способа её использования. Чтобы попасть куда-то, следовало или заранее увидеть это место — или оставить там что-то, способное послужить маяком. Нечто, что приведет человека с даром, коснувшегося руны Врат, именно туда, где лежит эта вещица. Может, её тоже нужно пометить руной…
Света на всякий случай повесила на плечо сумку — и медленно накрыла ладонью руну Тфурисар, которую вышила самой первой, на второй странице полотняной книжки.
А потом закрыла глаза и представила себе помывочную, в которой недавно побывала. Осторожно приоткрыла один глаз, крутнулась на пятке…
Ничего похожего на проход рядом не было.
На всякий случай Света опять, на этот раз уже с открытыми глазами, представила себе помывочную. Развернулась. Снова ничего.
А она-то надеялась…
Света глубоко вздохнула. Подумала — главное, не раскисать. Может, у Ульфа сейчас все хорошо. И он уже плывет в своей лодке, следом за кораблем.
Жаль, но второй путь, с вещью, способной послужить маяком, к Ульфу привести не мог. Никаких заранее приготовленных вещиц у Ульфа не было.
А ещё жаль, мелькнуло у Светы, что она на него толком даже рассердиться не может. Не сейчас, пока она, пусть и обманутая, но в безопасности — а этот наглый волк, пусть и обманщик, неизвестно где.
Света поставила сумку на сундук. Отрезала ещё один лоскут ткани, медленно вышила на нем руну Врат. Торопиться было некуда, к Ульфу таким путем все равно не попасть. Небо за окном уже полиловело, предвещая скорый закат…
Она закончила шитье и сходила в помывочную. Оставила лоскут в углу, снова взялась за руну на страничке. Уже не ожидая ничего, просто чтобы занять себя хоть чем-то.
И опять ничего не вышло. Света, внезапно ощутив себя усталой и разбитой, в сердцах стиснула книжицу. Подумала — гад ты, Ульф. Мало того, что обманул, так ещё и пропал.
Ульф, как живой, вдруг возник у неё перед глазами. Такой, каким она его увидела в Нордмарке — с разодранным воротом и разбойной улыбочкой. Тогда они стояли на берегу между причалами, и он обещал, что не тронет её и пальцем…
Со стороны сундука вдруг донесся какой-то неясный звук. И Света, нехотя разлепив глаза, повернула голову.
В переборке над сундуком словно протаяла дыра — а за ней виднелся двор между какими-то домами, отбрасывавшими длинные вечерние тени. И стоял Ульф. Рядом, совсем близко. Живой, невредимый!
Какое-то мгновенье он оторопело разглядывал её — а потом, бросив быстрый взгляд в сторону, прыгнул вперед. Лицо прямо в прыжке обернулось звериной мордой…
А в следующее мгновенье Ульф уже покатился по палубе. В дыре мелькнул какой-то человек — и Света торопливо отбросила книжицу.
Раздался вопль, глухой, словно донесшийся из-за толстой стены. Мужчина, которого она увидела, успел просунуть руку в дыру, даже ухватился за сундук — но дыра в переборке как-то мгновенно заросла…
И рука осталась на этой стороне. Света оторопела уставилась на кисть, торчавшую из досок.
Потом та отвалилась, забрызгав кровью переборку. На досках осталось кровавое пятно — с двумя светлыми пятнышками костей.
Её рывком развернули две когтистые ладони. Ульф стремительно обнял, пробормотал над ухом:
— Не смотри туда. Я не должен был бросать все, едва увидел тебя. Теперь я служу Торгейру. Но ты была тут. А я был там. Так не должно быть. Свейта…
Его объятья были крепкими, почти удушающими. От Ульфа почему-то остро пахло потом, это было непривычно — но сейчас Свету это не смущало. И несколько долгих минут она простояла, не шевелясь, прижавшись к Ульфу. Потрясенная тем, что оставила человека без руки.
А вдруг с ним случилось что-то ещё, с ужасом подумала она. Все-таки проход открыла магия рун. И закрыла тоже. Вдруг этого человека задело чем-то вроде магической отдачи…