— Ульф — плохо?
Он мотнул головой, хрипло выдавил:
— Хорошо. Ешь. После поговорим.
Она поморщилась, но все же послушно взяла с подноса ещё один хлебец. Куснула, не отводя от него глаз.
Надо все обдумать, осознал Ульф. Понятно, что Хильдегард нужна Свейта. Зачем? Дар Свейты… можно ли его заполучить? Как-то передать? Или её просто хотят как-то использовать? Скажем, в каком-то деле…
И что хуже всего, Хильдегард в любое время может пустить в ход руну Врат, чтобы добраться до него. Или до его жены — поскольку теперь знает её в лицо.
Однако у них есть время до утра. И Свейта научилась закрывать проход, открытый руной. Конечно, он не спал, и она после зелья…
Но время, похоже, не ждет. Им нужно узнать как можно больше. Жаль, что Ауг убили. Старуха точно что-то знала.
Ульф вдруг растянул губы в улыбке. Свейта в ответ глянула испуганно, тревожно.
***
С Ульфом что-то творилось. Он смотрел яростно, то и дело скалил клыки. Флягу сжал, разлив при этом эль…
И Свете от этого кусок в горло не лез. А чертов оборотень ещё и заявил, что у него все хорошо.
— Свейта, — уронил Ульф внезапно.
Прозвучало это размеренно, спокойно. Только глаза почему-то горели темным янтарем…
— Ты очень устала? Я тут вспомнил, кто может знать что-то. Помнишь темного альва, который напал на тебя, когда ты уходила от колдуньи Ауг?
Света быстро кивнула. Того низкорослого мужчину с темной кожей она видела днем, при ярком свете. И лицо его, по вполне понятной причине, врезалось ей в память.
— Его послали к Ауг на следующее утро после смерти конунга Олафа, — сказал Ульф, осторожно ставя на поднос смятую флягу. — После этого темные альвы дружно собрались и ушли. Думаю, колдунья им что-то рассказала. Будет неплохо, если теперь они расскажут кое-что и нам. Попробуем? Ты откроешь проход к тому альву — а я сначала туда посмотрю и принюхаюсь. Если мне покажется, что там опасно, ты просто закроешь проход. И мы никуда не пойдем. Согласна?
Мгновенье она смотрела на него изумленным взглядом, потом выдохнула:
— Ульф верить мне? Не верить Торгейр? Хильдегард?
— Иди ко мне, — уронил в ответ Ульф.
И Света, встав, сделала один шаг. Опустилась на покрывало рядом с ним.
Ульф тут же обнял, прошептал на ухо:
— Пришла сама. Несмотря ни на что… как жаль, что нам сейчас надо испробовать то, что я предложил. Свейта, я должен сказать… возможно, Хильдегард уже использовала на мне одну из рун. Думаю, Наудр. Если ты помнишь, это руна рабской покорности. Однако я все же не перетащил тебя к ней. Значит, ты пока что мне можешь доверять. Но будь осторожна — я говорю тебе это на будущее. Ты меня поняла?
Она развернулась — и руки Ульфа чуть разжались, позволяя ей это.
— У каждого свой дар, доставшийся ему от судьбы, — мягко сказал Ульф, глядя ей в глаза. — У тебя власть над рунами. У меня — ты. Но может случиться так, что колдовство меня переменит. Хильдегард теперь может прийти ко мне в любой миг. Когда я буду спать, когда отойду куда-то, когда буду справлять нужду… и если ты заметишь, что я изменился — беги. Я сейчас скажу Сигварду, чтобы он снова развернул драккар к Ульфхольму. Прикажу ему передать отцу, чтобы он не верил вестям от меня, какие бы знаки я не присылал. Ты знаешь Сигварда в лицо. А Хильдегард, похоже, нет, раз не сумела открыть проход, пока рядом с тобой не оказался я. Если что-то произойдет, беги на драккар, вспомнив Сигварда. И не жалей меня, если что. Я оборотень, со мной ничего не случится. Используй против меня руны, я разрешаю. Теперь, когда понял все — даже требую, чтобы ты их пустила в ход. Обещаешь?
Света молчала, вцепившись ему в плечо. Ульф вдруг наклонился, уткнулся носом ей в шею. Проворчал глухо:
— Твой запах отдает болью. Это ни к чему. Ты человек моей стаи. Должна подчиняться своему вожаку. А я приказал в случае чего использовать руны и бежать. Тебе все ясно?
Она запустила пальцы в его волосы, успевшие подсохнуть. Прижалась щекой к его голове. И горестно кивнула. Жесткие пряди скользнули по коже, от виска до подбородка…
— Вот и хорошо, — тихо сказал Ульф. — Помни одно — этим двоим, похоже, нужна ты. Не дай им того, что им нужно, Свейта. Твое виденье, то, с городом, который наполовину горел, а наполовину был накрыт вьюгой, означает, что может погибнуть много людей. Не забывай об этом. Видение пришло, когда ты была рядом с Торгейром. Поэтому ты не должна попасть ему в лапы. Ему — и Хильдегард. А теперь займемся делом. Нужно приготовить деревяшки с рунами…
— Нет! — придушенно сказала Света.
И уперлась ладонями в его плечи, отталкивая. Пояснила:
— Я идти, брать. Ты смотреть.
Он разжал руки, отодвинулся. И даже подтолкнул сзади, помогая встать.
Света, покачнувшись, дошла до сундука, на котором снова стояла её сумка. Вытащила книжицу с рунами, которую успела подобрать и спрятать, пока Ульф ходил за едой. Развернулась, показала её мужу. Начала листать странички — прихватывая их осторожно, двумя пальцами за уголок…
Ульф хмыкнул.
— Я смотрю, ты не напрасно училась шить. В твоей руке даже игла — оружие, так? Что ж, руны у тебя есть. Собирайся. Возьми на всякий случай одежду. И свою рубаху, в которой ты появилась тут. В подземельях альвов бывает холодно. Как знать, может, мы что-то узнаем, а потом решим не возвращаться на драккар. Я сейчас поднимусь на палубу, к Сигварду. И захвачу еды.
— Я идти ты! — почти со злостью объявила Света.
В уме билось — Ульф, руна Наудр… как же так? Выходит, его подчинили…
— Хильдегард! — напомнила она, аккуратно откладывая книжицу. — И руны!
Ульф, уже вставая, криво улыбнулся.
— Что, и в нужник со мной пойдешь?
Света кивнула, грозно нахмурилась.
Жаль только, что пришлось опереться бедром о сундук, потому что голова вдруг снова закружилась.
— Значит, ты теперь моя охрана, — снисходительно сказал Ульф, подходя к ней. — Держи руку, стражник.
Она ухватилась за протянутую когтистую ладонь. Оборотень неторопливо шагнул к двери, потянул её за собой.
ГЛАВА 9
Уже войдя в опочивальню, Торгейр уронил:
— Может, следовало её все-таки скрутить? Твоей силы хватит с избытком на то, что мы должны сделать. Ты уже забрала дар у троих.
— Сила это власть, а власти никогда не бывает достаточно, — назидательно ответила Хильдегард. И замерла, сложив руки под высокой грудью, задумчиво наклонив голову. — Три дара — это три руны, одновременно ожившие под моими руками… и четвертая тут лишней не будет. Убить эту бабу никогда не поздно, но сначала надо попробовать получить то, чем она владеет. Волчья жена, как и все люди её мира, мягкотела, глуповата и наивна. Оборотень… вот он потверже. Поэтому тебе не следовало над ним издеваться.
— Я только хотел, чтобы он разозлился на свою бабу, — буркнул конунг. — Надеялся, что он запихнет её в дыру.
— Ты его и разозлил, — тихо сказала Хильдегард. — И заставил выбирать — ты или она. А ещё показал, как мало ты его уважаешь. Он этого никогда не забудет. Зато теперь я знаю, что волки подчиняются руне Наудр не так, как люди.
— Я заметил, — проворчал Торгейр. — Ульф уже просился поговорить с Сигтрюгом. Пришлось отказать… но он посмотрел как-то странно, носом повел. Значит, будем ждать до утра?
— Придется подождать, — недовольно заявила Хильдегард. — Нужно проявить доброту — такие, как она, это любят. Но мне нужно её доверие, иначе ничего не получится. И ведь сколько людей я посылала к Ауг — а у неё после той второй дуры из Неистинного Мидгарда перестало получаться…
— Второй дуры? — тут же спросил Торгейр. — И три дара? Стало быть, был ещё один дурак?
Хильдегард недовольно посмотрела на него. Торгейр едва заметно улыбнулся. Пробормотал:
— Я и раньше подозревал, что первой к Ауг пришла ты сама — за тем, кто может стать твоей судьбой. Но я рад, что ты предпочла лучшую судьбу истинной.
— Узнать бы ещё, кто и зачем убил Ауг, — резко сказала Хильдегард. — Если волк прав, значит, кто-то прислал в дом колдуньи инеистого. Который потом просто исчез, словно его и не было.
— Или кто-то задействовал для него руну Врат, — уронил Торгейр.
— Возможно, — согласилась Хильдегард. — И ты ещё спрашиваешь, зачем мне нужен четвертый дар. Как жаль, что весть об исчезновении оборотня застала нас на дальнем конце крепости. И твои дурни не сразу нас нашли… может, открой я проход чуть раньше, пока эта баба не успела поговорить с оборотнем — все сложилось бы по-другому.
— Я сразу говорил, что его надо посадить на цепь, — отозвался Торгейр. — И тебя рядом с ним. Его жена тут же прониклась бы к тебе доверием…
Хильдегард нахмурилась.
— Мы не знали, откроет ли она проход. Не забывай об этом. А сидеть на цепи просто так, на всякий случай… не забывай, с кем ты говоришь, Торгейр. Я — мастер рун. И скоро опять стану единственным мастером рун на весь Мидгард.
— Но боги избрали меня, а не тебя, Хильдегард. — Торгейр взялся за пояс. Звякнула, расстегиваясь, пряжка пояса…
А затем он бросил насмешливо:
— И будь осторожна. Потому что истинный хозяин рун — Один. Не забывай об этом.
Хильдегард сидела не шевелясь, пока Торгейр раздевался. Тот, оставшись без одежды, подошел к ней. Небрежно подцепил ладонью подбородок, надавил, заставив вскинуть голову.
Взгляд Хильдегард был спокойным, непроницаемым.
— Чего ждешь? — уронил Торгейр, глядя на неё сверху вниз. — Кстати, мне тут рассказали, что Ульф посылал человека к твоему отцу. И пока меня не было, успел попросить тебя в жены. Уже пошепталась с оборотнем, Хильдегард? Ты ему понравилась, иначе он не стал бы выставлять себя на посмешище…
Ладонь под подбородком нажала все сильней, запрокидывая ей голову
— Мне нужно было увидеть его лицо, — неровно ответила Хильдегард. — На всякий случай. Кроме того, он был подходящим вестником. Все равно болтался в Нордмарке без дела, на отдыхе.
— И вдруг оказалось, что Ауг осчастливила его девицей из Неистинного Мидгарда, — пробормотал Торгейр. — Не нравится мне это совпадение.