- Требуют? - Буйвид засопел. - Чего ж в них странного?
- Вроде как иноземцы они.
- Ступай. Не видишь что ли, вечеряем мы. Апосля я с чужаками этими потолкую.
Буйвид быстро разложил кусочки курятины по мискам, и дети принялись за еду. А самому старосте есть вдруг расхотелось. Чирка его озадачил. И вроде нет ничего особенного в том, что в Берашине появились пришлые. Тут в последнее время много чужого народу обретается. Каждый день идут. Только пару дней назад Серые братья с солдатами были, искали кого-то. Спрашивали про чужих с оружием. Уж не про этих ли, о которых Чирка сказал?
- Я сейчас приду, - сказал Буйвид, положил ложку на стол, вытер ладонью висячие усы и пошел одеваться. Набросил овчинный тулуп, натянул на ноги теплые сапоги на смушках, взял своих тяжелый, окованный железом посох и вышел на двор.
На улице воздух звенел от мороза, полная луна в черном небе казалась ослепительно-белой. Снег скрипел под сапогами. Проклиная холод и пришельцев, Буйвид вышел со двора и пошел к старой лесопилке, где в огромном сарае размещали беженцев. Не по своей воле принимал их Буйвид - так распорядились святые отцы из ближайшего монастыря. Поначалу, когда только-только появились первые сбеги, все они в монастырь шли, потому, как не было в округе места безопаснее. А их оттуда в близлежащий Берашин отправили. Потом и сам аббат приехал в общину, говорил с Буйвидом, объяснял, почему так решили.
- Припасов в монастыре нет, сын мой, - сказал аббат Буйвиду. - И охрана у меня в монастыре всего пять человек, за порядком присмотреть будет некому. А твоя община зажиточная, и народ у вас храбрый.
Это верно, в Берашине народ всегда был особенный. Еще с времен прадеда нынешнего императора селились тут бывшие коронные солдаты, отправленные в запас. Пахали пожалованную им землю, валили лес, ставили пасеки, коптили зверину и варили мед. Да и сам Берашин на окрестные села похож не был. По-военному его отставные вояки обустроили. Само городище окружал крепкий частокол пятнадцати локтей высотой, со сторожевыми башенками и мощными воротами, обитыми железными листами. Крепость, словом. К тому же, мужчинам тутошним самим великим герцогом Малардом за храбрость берашинского ополчения в Двадцатилетней войне была дарована привилегия носить оружие. В каждом доме есть либо рогатина, либо меч, либо секира, либо самострел. Была в том своя необходимость - в двух конных переходах от Берашина была граница Кревелога, за которой начинались земли кочевников, а степнякам вечно не сидится спокойно в своих стойбищах, все норовят набег учинить. Буйвид сразу смекнул, почему хитрый аббат Бардан спровадил сбегов в Берашин - тут есть, кому их защищать, где защищать и чем защищать.
Чужаки стояли у ворот в окружении ополченцев с факелами и были спокойны. Буйвид вошел в круг света, молча оглядел пришельцев. Старший из троих ему не понравился - больно воинственный с виду. Одет в клепаную латную куртку с кольчужным капюшоном, лицо костлявое, глаза холодные властные - настоящий убийца. Такой не уступит и не отступит, будет стоять до конца. Такого в дом пустить, что волка в овин. За спиной чужака стояли еще двое - подростки лет шестнадцати, и что-то было в их лицах странное. Лишь миг спустя, приглядевшись, Буйвид понял, что у юнаков глаза в темноте светятся зелеными огоньками.
- Кто такие? - спросил он, пересилив страх. - Божьи люди, или воры?
- Я Варнак, охотник, - представился старший, подойдя к Буйвиду вплотную, отчего староста невольно попятился назад. - А это сиды из Эрая, Браск и Эрин.
- Сиды, значицца? - Буйвид с интересом посмотрел на молодых людей. Страх его сразу прошел. Про сидов он мало что знал, но ничего плохого о них не слышал. - Не видал. Стало быть, странники вы?
- Странники. Шли с юга и узнали о том, что мертвецы у вас встают, - в голосе Варнака прозвучала неуместная для слуха Буйвида ирония.
- А и встают, - с вызовом ответил Буйвид. - А коли не веришь, ступай за ворота. Скоронько обратно попросишси.
- Верю я. Большая беда тут у вас.
- А мы не боимся. Берашин община крепкая, все друг за друга горой. Мужики у нас не пужливые, постоять за себя могем. Нам что мертвяки, что степняки - все едино, никого не боимся.
- И славно. А то я тут по пути ужасов про ваши края наслушался.
- Сам-то чей будешь? Чей подданный?
- Из Златограда я родом. Ты вели своим людям, пусть меч мой вернут, а парню саблю. Резать мы никого не собираемся, переночуем в твоей общине и дальше пойдем.
- Ясненько, - тон старосты стал дружелюбнее. - Нет уж, мил человек, не верну я тебя снарягу твою, пока ты в общине будешь. У меня в сундуке пущай пока полежит. Мне так спокойнее будет. А вот как за ворота выйдешь, тогда все взад получишь.
- Вот значит как? Ладно, - с досадой сказал Варнак. - И где нам на постой определишь?
- А Чирка вас отведет туда, где прочие сбеги хоронятся, - ответил Буйвид. - На старую лесопилку, вот куда. Хоромов для вас у меня нет.
- Так ли нет? - Варнак показал старосте золотую монету, жирно сверкнувшую в свете факелов. - Мы ведь не обидим, заплатим, как положено. И за кров, и за кормежку.
- Чирка, - сказал Буйвид, глядя, не отрываясь на золотой имперский стрейс в пальцах Варнака, - отведи гостей к себе. И покорми чем-нито.
- Так ведь... - начал Чирка, но староста грозно глянул на него, и тот умолк. Варнак с усмешкой протянул Буйвиду золотой и пошел за Чиркой. Сиды молча двинулись за ним.
Варнак злился.
Все шло совсем не так, как ему хотелось бы. Он потерял связь с Наставниками и Кайлани - Духов Камень остался у инквизиторов. А главное, ему не удалось уговорить сидов остаться на посудине Ихрама.
Все четырехдневное плавание до Патара Браск вел себя молодцом. Варнак, большей частью проводивший время не в каюте, а на палубе, наблюдал за ним и очень скоро понял, что парню можно довериться. Юный сид оказался прекрасным капитаном и очень быстро заставил команду корабля подчиняться. Может быть, головорезы Ихрама чувствовали, что за спиной парня стоит Варнак. Но, так или иначе, плавание прошло спокойно. Варнак ни разу не почувствовал на корабле опасность. Она ждала его впереди, в имперских землях.
Вечером четвертого дня они были у имперского берега. Здесь Варнак, прихватив из сундука Ихрама мешочек с деньгами, собрался сходить - и был очень удивлен, когда Браск объявил ему о своем решении.
- А я-то думал, мы все решили, - сказал охотник. - Знаешь, ты мне не нужен.
- Не сомневаюсь, - ответил сид надменно, - но дело не в тебе. Этот корабль и эта команда совсем не то, что я хочу. Я знаю, что они подчиняются мне лишь потому, что боятся тебя. Стоит тебе сойти с корабля, и нам с Эрин перережут глотки.
- Даже так? А ты не подумал, что мы теперь в имперских землях? И Серые Братья где-то поблизости?
- Они страшны тебе, Варнак. Нам с Эрин нечего бояться.
- Зря ты так думаешь, парень. Но вижу - тебя не отговорить. Пес с вами, собирайтесь.
Вобщем, отделаться от сидов не вышло. В конце концов, думал Варнак, когда они плыли сквозь сильный снег в маленькой лодке к имперскому берегу, все идет так, как планировалось с самого начала. Он ведь еще в Грее собирался довести этих детишек до Златограда. Впрочем, сиды его мало занимали. Надо найти Кайлани. Она ждет его в Сорочьем Приюте уже неделю, надо спешить. Варнаку не хотелось, чтобы Кайлани его ждала. К тому же это опасно. Серые Братья владеют многими магическими секретами - возможно, и с Духовыми Камнями умеют обращаться. Если им удастся определить векторы Силы, которые исходили из кристалла, в Сорочий Приют могут нагрянуть незваные гости.
Все ведущие из Патара дороги были засыпаны снегом. Шел седьмой день первого месяца весны, но в Кревелоге по-прежнему господствовала зима. Древние сосновые леса, окружающие Патар, все были в инее. Беглецы остановились в Мируте, в самом Патаре показываться было опасно. За пять имперталей Варнак купил для сидов овчинные тулупы, теплые сапоги и три места в купеческом караване, отправляющемся на север. А еще ему рассказали о постигшем Кревелог новом бедствии - о нашествии восставших мертвецов.
- Разве такое возможно? - спросил охотника Браск.
- Ты все слышал своими ушами, - ответил Варнак.
Их караван вышел из Мируты утром, и к вечеру они прибыли в Дольчин, старинный город, расположенный в тридцати милях от Патара. В город Варнак идти не рискнул - заночевали в предместье, в маленькой убогой таверне, набитой народом, а утром поехали дальше. По дороге караван встретился с большой толпой беженцев с севера. И вновь Варнак услышал истории о великом ужасе, пришедшем в Кревелог.
- Они все сошли с ума, - не унимался Браск. - У нас в Эрае...
- Скоро и в Эрае услышат топот Шести коней, - оборвал его Варнак. - Не суди о том, чего не понимаешь.
- Ты что-то знаешь, Варнак. Почему ты не хочешь все нам рассказать?
- Потому что вам не положено знать всего. Помнишь, я рассказывал тебе про войну Жизни и Нежизни? Про бутылочки с ядом? Темные уже среди нас. Их кони скачут по нашей земле. Что будет дальше, одной Митаре ведомо.
- Ты знаешь, чем это закончится, Варнак?
- Подходит конец времен, мальчик. Надо ли еще что-нибудь говорить?
После встречи с беженцами Варнак решил идти не на север, по дороге на Златоград, а в сторону Лисова. Он ни на секунду не забывал об Этардане и Серых братьях. В Патаре уже наверняка знают о случившемся, и все обители инквизиторов включились в охоту за беглецами - это Варнак понимал хорошо. В окрестностях Лисова вновь были беженцы, и опять Варнак слышал о восставших мертвецах. Переночевав в одном из лагерей, устроенных беженцами в Лисовском лесу, Варнак и его спутники к исходу следующего дня добрались до Берашина. Отсюда до Сорочьего Приюта было не бол