– И будет глупцом, – неожиданно перебил лорд Россер. – Яхонт, – потребовал он, оборачиваясь.
…Уже стоя в воротах замка и прижимая к груди мешочек с лазоревой каплей яхонта, вновь заключавшей в себе частичку её любви к мэтру Майлону, Сарейя с надеждой заглянула в непроницаемые тёмные глаза чернокнижника и спросила:
– Я вас не сильно обременю, если снова приеду?
– Ничуть, – заверил хозяин замка.
Всё ещё дивясь про себя его согласию ей помогать, Сарейя отправилась домой.
«Вероятно, ему просто скучно», – нашла она объяснение мотивам лорда Россера – ведь он живёт в полном уединении, и вся округа, почитая его за венефициума, боится его и обходит его замок за версту.
Повторный опыт по созданию чудодейственного бальзама для кожи прошёл успешно. После его применения младшая сестра Сарейи, легко согласившись испробовать новый бальзам, распростилась с прыщами на лице, подозрительно принюхавшаяся к склянке повариха рассталась со шрамом на лбу, и даже проплешина на боку дряхлой псины, побиравшейся на заднем дворе, пропала.
Исполненная самых радужных и честолюбивых надежд, Сарейя снова и снова возвращалась в замок на болотах. Она не уставала благодарить про себя судьбу, по причуде которой нелюдимость лорда Россера обернулась для неё таким подарком – ведь живи он, как и другие, в городе, визиты в дом одинокого лорда для благородной девушки были бы невозможны.
Многократно опробовав рецепт чудодейственного бальзама, Сарейя убедилась в его надёжности – и задумалась, как же быть с разноцветным взрывающимся огнём. Она боялась проводить опыты дома, потому что в случае удачи они ознаменовались бы громкими взрывами. От отца их утаить ни за что не вышло бы, даже несмотря на то, что тот нечасто бывал дома – слуги бы наверняка донесли.
Посетовав как-то на эту проблему лорду Россеру, Сарейя услышала в ответ неожиданное предложение:
– Проводите опыты у меня в замке. Меня взрывами не испугаешь, да и не услышит их никто.
Девушка согласилась, немедленно преисполнившись благодарности к мрачному и опасному хозяину замка. Впрочем, и мрачным он ей больше не казался. Немногословный, сдержанный – это да. Что же до опасного… Девушка только пожимала плечами. Люди всегда боялись неизвестного и непонятного, и всё потому, что им не хватало знаний. Да, их пугал венефициум, называемый ими чернокнижием – но ведь и алхимия их тоже пугала, а это всего лишь наука.
Первые опыты взрывающегося огня прошли безуспешно.
– Леди Сарейя, не утихла ли ваша любовь к великолепному мэтру Майлону? – поддразнивал её лорд Россер, когда девушка в раздражении смахивала со стола тигли и реторты. – Если мистический компонент слаб, то успеха ждать не приходится.
– С мистическим компонентом всё в порядке, – недовольно огрызалась рассерженная девушка.
Нет, её любовь к мэтру Майлону не могла утихнуть – несмотря даже на то, что алхимик её не замечал, а на балах и приёмах его обступали самые яркие городские красавицы. Но Сарейя не винила в этом своего тайного возлюбленного. Что поделать, если окружающий алхимика флёр загадочности и чего-то запретного вместе с его природной привлекательностью так и манили к себе всех женщин? Ревниво наблюдая за тем, как мэтр Майлон склоняется над рукой очередной дамы и дарит ей красочный комплимент, Сарейя утешалась лишь мыслью о том, что когда она преуспеет в своих опытах и покажет их алхимику, соперниц у неё не останется. Мэтр Майлон восхитится её достижениями – и другие женщины для него просто перестанут существовать. Да, именно так оно всё и будет.
– Да, с мистическим компонентом всё в порядке, – повторяла Сарейя. – Это с естественным у меня недоработки.
И над ним она и трудилась, бесконечно и без устали меняя вещества и порядок их обработки и раз за разом бесполезно тратя в неудачных опытах частицы любви, которые лорд Россер снова и снова заключал в яхонт.
– Скажите, – набравшись храбрости, задала она ему однажды давно волновавший её вопрос, – а откуда вы берёте любовь?
Лорд Россер вопросительно вскинул брови, а Сарейя покраснела. Но не отступилась.
– Вы же сами говорите – чтобы сделать заклятие сильнее, нужна или любовь, или смерть. Некромагией вы не занимаетесь. Значит, тоже пользуетесь любовью…
В тёмных глазах чернокнижника вспыхнуло что-то, похожее на затаённый смех.
– Чувство нужно только для самых мощных заклятий, леди Сарейя. Например, многие алхимические процессы из тех, что попроще, вы можете провести без мистического компонента. Так и я справляюсь с обычными заклятиями без помощи чувств.
Услышав его ответ, Сарейя согласно кивнула.
Но в глубине души испытала разочарование. На самом деле ей почему-то очень хотелось узнать, любит ли кого мрачный лорд Россер.
Как обычно, Сарейя перегнала в алембике Меркурий философов, смешанный с селитрой и белой глиной, поглотила духи водой и накалила оставшуюся смесь. Уже множество раз она проделывала этот опыт, но ещё ни разу он у неё не получался. Но сегодня в результате накаливания в алембике наконец-то появился красный лев!
Сдержав радостный возглас, Сарейя добавила в него Луну, кальцинированный тартар – и, как обычно, лазоревую каплю яхонта с заключённой в ней любовью. Смесь раскалила в реверберирном огне добела, а после конгелировала в золе, и тогда у неё родился белый дракон. Взволнованно дыша от предвкушения, девушка растёрла полученного дракона камнем, ссыпала в толстостенный котелок, а после осторожно прикоснулась к нему раскалённым углём. Порошок занялся и через несколько мгновений громко взорвался разноцветным огнём.
Когда перед глазами перестали вспыхивать яркие круги, Сарейя счастливо засмеялась и закружилась по комнате – и сама не заметила, как в радостном порыве бросилась на шею наблюдавшего за опытами лорда Россера.
– Спасибо! – счастливо воскликнула она.
Что-то вспыхнуло в тёмных глазах чернокнижника, но Сарейя, так и не успев ни толком разглядеть, ни понять, уже выпалила:
– Теперь мне наконец-то есть что показать мэтру Майлону!
Что бы ни было в глазах лорда Россера, оно немедленно исчезло.
– Удачи, леди Сарейя, – только и сказал он.
Мэтр Майлон терпеливо слушал рассказ Сарейи, и всё это время на лице у него играла лёгкая, немного снисходительная улыбка. Девушка догадывалась, что он думал – скучающая девица, смешав пару масел и порошков, возомнила себя алхимиком! И она была готова доказать ему обратное – оборвав свой рассказ на середине, Сарейя достала пакетик с порошком цветного огня и спросила:
– Позволите продемонстрировать?
– Прошу! – поклонился мэтр Майлон так любезно, что это походило на насмешку.
Сарейя выбрала котелок покрепче, высыпала немного порошка, прикоснулась с нему горячим угольком и отпрянула. Несколько секунд спустя над котелком взорвались снопы разноцветных огней.
Девушка ожидала увидеть на лице алхимика восхищение или изумление. Она никак не предполагала, что тот посмурнеет, нахмурится, а потом крепко схватит за руку и процедит сквозь зубы:
– Кто тебе это дал?
– Никто! – возмущённо воскликнула девушка и вырвала руку. – Говорю же вам, я сама проводила алхимические опыты, и вот что у меня получилось!
– Сама? – переспросил Майлон и покачал головой. Он уже взял себя в руки и снова превратился в элегантного алхимика, окружённого флёром тайны и чего-то запретного. – Ну, раз сама, тогда, может, повторите опыт в моём присутствии?
– И повторю! – заявила Сарейя, задетая недоверием своего тайного возлюбленного.
Когда свежеприготовленный порошок вспыхнул снопами разноцветных огней, Майлон приподнял тонкую бровь и оборонил:
– А для чего вы добавили яхонт?
– Я прочитала в александрийских рукописях о том, что кроме естественного компонента, алхимии нужен и мистический, – пояснила она. – Я провела несколько опытов с добавлением его и убедилась, что это правда. А в яхонте как раз заключён мистический компонент.
– Позвольте полюбопытствовать – как вы его туда заключили?
– Я…
Сарейя замялась. Она не хотела упоминать лорда Россера.
Но мэтр Майлон сам обо всём догадался.
– Вам, несомненно, помогал чернокнижник, – проницательно заключил он.
– Да, – не стала отпираться Сарейя.
Она настороженно следила за алхимиком, ожидая его реакции на признание, но тот её удивил.
– Что ж, поздравляю, вы добились успеха.
Сарейе почудилось, что слова отдавали лёгким душком фальши и зависти, но она тут же отогнала эти мысли как совершенно нелепые. Вовсе нет, мэтр Майлон только что её похвалил. И совсем скоро её волшебная сказка о талантливом алхимике и его возлюбленной вот-вот воплотится в жизнь.
Окончание рыцарского турнира, как обычно, ознаменовалось пиром, в разгар которого градоправитель Гарварда неожиданно поднялся и попросил всех гостей пройти на городскую площадь.
– Вас ждёт незабываемое зрелище, – пообещал он.
Среди загоревшихся любопытством гостей была и Сарейя. Несмотря на то, что уже стемнело, на площади было немало простого люда; благородные господа и дамы смешались с ними и нетерпеливо ожидали обещанного представления.
Что-то громко взорвалось совсем рядом, и в ночном небе высоко над головами взметнулся сноп красных искр. За ним – зелёных, белых и жёлтых, и вскоре небо уже сияло цветными огнями.
«Это же… Это же мой разноцветный огонь! – внезапно поняла Сарейя. – Мэтр Майлон сумел повторить опыт! Но как же он обошёлся без мистического компонента?»
Восторженные крики зрителей заполонили площадь, а когда огни потухли, на подмостки стоявшей в центре площади золотистой виселицы для алхимиков взобрался градоправитель, поставил рядом с собой нарядно разодетого мэтра Майлона и громко сообщил:
– Чудо, которому вы стали свидетелями – дело рук нашего уважаемого городского алхимика. Поприветствуем мэтра Майлона и поблагодарим его за это незабываемое зрелище!