недостойными ни силы Матери, ни силы предков. Но как трудно оказалось предположить, что очень скоро слабейшими окажутся все и предадут своих богов, отступят от Матери за сомнительное право обретения «небесного царства», уступив без боя царство земное. Но закон Самайна неумолим: победить можно только вместе.
Славяне Самайн называли Велесова ночь. Велес — бог общего миропорядка, бог-оборотень, хозяин магии и сокровенного, властитель перекрёстков, навий бог, и его владения — и мир Яви, и мир Нави, и мир Прави. Он открывает врата между мирами, также помогая живым получить благословение (силу) предков, ушедших в мир Нави. Волхвы, как и их собратья друиды, в эту ночь призывали «чистый» огонь бога Семаргла, устанавливали контакт с прародителем Сварогом. Цель та же: грядущая великая битва на Калиновом мосту. Наши Огнебоги против богов чужого бесплодного огня.
Каждый маг в эту ночь пытается вложить свою лепту в объединение миров, в примирение всех старых богов, в воссоединение древней связи между всеми детьми Матери. Наступает трудный период — период, когда Огонь против Огня: свой против чужого.
Как только затрубит белый Ас Хеймдалль, сын Девяти Матерей, в свой золотой рог Гьяллархорн и вплоть до дней Йольского волхвования будет идти эта битва, в которой победить должен сильнейший.
После Самайна в мире безраздельно правит сила стихии Огня. Огонь поглощает биомассу, и не выдержит человек это время, если он и есть биомасса. Но не может Огонь поглотить Землю, не способен расплавить крепкий камень. Только крепче сделает, только закалит. Здесь каждому — награда по заслугам.
Йоль. Зимнее солнцестояние20–23 декабря
С этого момента начинается период засыпания стихии Огня. В самую длинную ночь года происходит ещё один переломный момент, подводящий итог всего содеянного. Йоль — это окончание битвы и её результат — чья победа?
Засыпание Огня — это период расслабления и отдыха для всех, кто всё это время проходил испытание на верность и стойкость, кто держал оборону плечом к плечу с богами и героями прошлого, со своими братьями из разных миров, объединённых общей силой — силой любви к Матери. Окончание этой битвы возвещает рог бога Одина (Вотана) — предводителя Дикой Охоты.
Увидеть или услышать Охоту в йольские дни — это знак, что в судьбе будут серьёзные перемены. Но в какую сторону — к худу или к добру — определяет только результат внутренней битвы Рагнарёк, проверки на стойкость. Только по-настоящему мужественные люди выживают, когда Охота проходит мимо них. Слабого и безвольного, того, кто предал себя и свою силу, даже не попытавшись вступить в схватку, Охота уничтожает сразу. Право карать отступников и чествовать героев — священное для богов в ночи Йоля. Огромной кавалькадой несутся всадники по воздуху, и, истошно захлёбываясь собственным лаем, возвещают о её приближении чёрные псы. В этой скачке участвуют не только Один и боги его пантеона. Теперь там можно увидеть всех, кто
был предан теми, кому доверял. Боги, одарившие людей почестями и знаниями, давшие им защиту и силу, призывают в эту ночь к расплате тех, кто не только не сумел сберечь и приумножить дары богов, но и отдал их захватчикам добровольно. В эту ночь Древние приходят забирать своё, и никто не может в этот день лишить их такого права.
По традиции Йоль длится 13 ночей. Это сакральный период, в течение которого нет ничего привычного. Пропадает, как по волшебству, многодневное напряжение, улетучивается вражда и неприятие реальности. Но воля, сжатая как пружина, будучи отпущена внезапно, на силе противодействия устремляется вперёд и ввысь так далеко, насколько хватает её сжатия. Этот «прыжок» сознания есть показатель силы духа, и чем выше он будет, тем большими правами наделяется тот, кто выстоял. Резкий момент угасания Огня — и вот уже разум летит, присоединяясь к кавалькаде Древних. Отправляясь в свои миры, боги дают последнее знание: если бога убили, это вовсе не означает, что он умер. Всё можно изменить, сделать так, что теперь будет иначе. Ведь будет следующая битва, и результат может быть совсем иным. Важно только правильно прожить этот год.
Заснул Огонь, и теперь 13 ночей — это полновластное владычество богинь судьбы, тех, что определяют личный вирд каждого человека. Норны, мойры, парки, Макошь, Доля-и-Недоля — множество имён у Великих Прях, которые в эти ночи запускают своё веретено. Ткут они полотно судьбы до самого Имболка, но именно в йольские дни они закладывают канву будущей реальности, где каждая нить — это время, отпущенное каждому на личный вирд. Кому-то на полотне грядущей реальности быть основным узором, а чью-то нитку обрежут, не спросясь, если Дикая Охота отметит человека как недостойного силы и времени.
Боятся люди Йоля и ждут его. Если пережить эту тёмную ночь, то следующие дни можно начинать дышать с облегчением. Прошла Охота, не покарала, значит, есть ещё шанс исправить ошибки, переписать Вирд, отдать долги.
Снова великое перемирие между Светом и Тьмой, но теперь уже Свет будет прибывать, а Тьма отступать. В саму ночь люди жгли Огонь, собирались вместе, пытаясь как-то ощутить себя защищёнными. В новый период нового бога старики строго-настрого запрещали молодым в эту ночь выходить из дома; нельзя было оставаться одному, чтобы не очутиться случайно на пути Дикой Охоты. Все эти поверья возникли уже в христианскую эпоху, когда стёрто было из разумов людей знание о старых временах окончательно. Остались только страх и жгучее чувство вины, но не осталось памяти — за что так стыдно?
Языческое мироощущение наших предков не давало им права сидеть в эту ночь за крепкими стенами, словно курицы на насесте, прижимаясь друг к другу. Они шли на волю, где перед кумирами богов на поляне волхвы уже развели путеводный костёр в честь бога Знича — бога знаний, искры неугасимого Огня, который живёт внутри каждого. В этот период «безвластия», когда все стихийные силы находятся в своём минимуме, волхвы поворачивали взор каждого человека внутрь себя самого, чтобы посмотреть: не угасла ли искра Купалы?
В ночь Солнцеворота чествовали бога Коляду — искру купальского огня. По преданию, он появляется всегда, когда надо спасти детей Сварога от духовного вырождения. Когда-то давно он поступил именно так: придя в этот мир, он собрал вокруг себя 60 мудрецов из разных народов и учил их древнему знанию, учил думать и понимать суть вещей. Он — носитель первичной искры, из которой может разгореться новый Огонь.
Коляду часто изображали с мечом в руке, причём клинок меча был обращён остриём вниз. Этот символ несут все боги, рождение которых легенды относят к моменту Зимнего солнцестояния, а также боги — просветители людей, ярким представителем которых является легендарный Прометей, что принёс искру Огня Богов поверженному и опозоренному трусливому человечеству в стебле тростника.
Этой малой искры недостаточно для делания, но её вполне достаточно для понимания. И пока не проснулся Воздух, что способен разжечь этот внутренний огонь потоком знаний, нужно найти в себе тот единственный источник силы, который будет постоянно питать искру. Это — шанс на возрождение духа, шанс начать всё сначала, и малая искра души рано или поздно приведёт к большому Огню своего бога, своей силы. Это и будет тот огненный мост, который строит бог Овсень в душе каждого потомка Древних — путь для возвращения Купалы, сына Семарглова.
Из описания процессов, происходящих в моменты перехода «власти» по стихийным силам, ясно, что они не оторваны друг от друга. Восемь моментов силы — это восемь шагов трансформации сознания, индивидуальная мистерия проникновения в суть мира. Одной из важных особенностей включения в силу стихийного перетекания является то, что она задействует собою огромный информационный пласт языческих знаний. При этом важно видеть, что кельтская традиция в основном развивала точки, прописанные на Коло стабильно, — календарные «несдвигаемые» даты 1 февраля, 1 мая, 1 августа и 1 ноября. Тогда как славянская традиция «работала» на плавающих датах Солнцестояний и Равноденствий. Таким образом, славяне и кельты как бы по очереди раскачивали Коло, каждый со своей стороны прикладывая усилия и внося лепту. Это совместное участие в глобальных магических процессах предопределило кармическую связь двух народов — и вечное противостояние, и постоянную зависимость друг от друга. Ибо если падают одни, то неизбежно потянут за собой и свою «пару»; но справедливо и обратное: поднимается один, и вслед за ним вливается сила в собрата по магическому труду, назнаменному нам старыми богами. Как видите, славяне с кельтами гораздо более сильно связаны, чем представляется. Это даже не духовная связь. Это предопределение. И хорошо бы нам всем об этом не забывать.
Сейчас мы можем наблюдать множественные попытки воссоздания давно утерянных традиций. Это следствие глубинной нужды восстановить в памяти не столько сами обряды праздников, сколько знание и силу природных стихий. Это очень трудно сделать, поскольку за несколько веков любое знание, если его не поддерживать и не развивать, может иссякнуть. А уж если его уничтожать специально, то и подавно. Проблема в том, что уничтожено не только искомое знание, но и сам алгоритм воспоминания. Люди не могут вспомнить то, что знали когда-то, потому что не могут вспомнить, как вспоминать, — вот такой парадокс. Поэтому и вынуждены использовать имеющиеся сейчас в информационном поле правила построения ритуалов, но все они исходят от религий-захватчиков, цель которых — через человека взять силу Матери и отдать её тому, кто права на эту силу не имеет, — богу, которого Мать-Земля никогда, никогда не выбирала своим мужем. Поэтому любой обряд языческого характера, используя иудейскую кальку, упирается и ограничивается талмудическим отношением к пище: «чего есть можно, а чего нельзя». Собственно, эффект от такой ритуалистики приблизительно тот же, что и от иудейства-христианства-мусульманства. То есть — строго обратный.