– Быстр-р-ро! Кур-р-р-ица? Кур-р-иветка? Сосиска? – заорал на Питера смуглый паренек, стоящий за прилавком.
– Сосиска! – ответил Питер, бросая деньги в тарелочку. – И большую картошку. Горчицы побольше!
Парень бросился исполнять заказ, а Питер вспомнил недавнюю поездку в подземке и подумал, что до войны индусов что-то не было особенно видно, а теперь они встречаются на каждом шагу. Парень протянул ему заказ, и Питер едва сдержался, чтобы не откусить сосиску прямо сейчас.
– Гостиница «Куртис-Инн»! Где? – спросил он паренька.
– Кур-р-иветка? – с готовностью заорал паренек.
– Нет! «Куртис-Инн» тут где?
– А! Кур-куруза?
– Нет! Гости… Да ну тебя!
Питер развернулся от юного индуса и увидел стоящее через дорогу гигантское белоснежное здание с золотой надписью на козырьке мраморного портала:
«КУРТИС-ИНН»
– Вот же она! – сказал он пареньку, тыча сосиской в сторону сияющих букв. – Эх ты… – Питер задумался над подходящим эпитетом и вспомнил, хорошее русское слово, выученное в госпитале. – Эх ты, well-enok!
Швейцар у входа недоуменно посмотрел на бумажный пакет с сосиской и картошкой, но двери широко распахнул. Войдя в грандиозное фойе гостиницы, Питер обогнул фонтан из полированного мрамора, прошел мимо кадок с апельсиновыми деревьями и подошел к длинной стойке регистрации. Поставив на пол свой чемодан, он протянул документы симпатичной блондинке.
– Мистер Питер Хаммер, – заглянув в военную книжку и улыбаясь, сказала она. – Вы бронировали номер?
– У меня есть вот это приглашение, – ответил Питер, протягивая длинный конверт, который ему вручили перед выпиской из госпиталя.
– Минуточку, я уточню у менеджера. Можете пока расположиться на диване, – девушка показала Питеру на кожаный диван, в углу которого что-то увлеченно строчил в блокнот мужчина в шикарном бежевом костюме с набитыми плечами, вероятно по последней моде. Из его кармана торчал кончик желтого шелкового платка.
Питер сунул в рот сигарету, достал из кармана пачку бумажных спичек, которую ему подарил таможенный инспектор. На коробке была нарисована детская лошадь-качалка, на которую вместо ребенка взгромоздился здоровенный мужчина с красным пивным носом. В правой руке красноносого была зажата пивная кружка размером с хороший бочонок, а из его рта вылетал пузырь, в который художник вписал буковки:
«Деревянная Лошадь»
НАПОИМ В ДРОВА!
Таймс-сквер.
Бравым воякам скидки.
«Сговорчивые девочки», – вспомнил Питер. Ему показалось, что кто-то пристально смотрит ему в спину, даже волосы на затылке зашевелились. Обернувшись, он увидел только сидящего на диване мужчину в бежевом костюме, продолжающего что-то писать в блокнот. В огромном фойе было пустовато, никто на Питера не смотрел.
– Вам забронирован номер на тридцатом этаже, – сказала симпатичная блондинка и с обворожительной улыбкой протянула ему ключ.
Дежурный по госпитальному моргу, лейтенант Чейз, еще раз перечитал приказ и посмотрел на мужчин в черных костюмах, которые курили, прислонившись к катафалку во внутреннем дворе Пресвитерианского госпиталя. Они были похожи на братьев, идентичны вплоть до галстучных узлов, разве что у одного на голове была шляпа, а второй носил роговые очки.
– Можно взглянуть на ваши документы? – спросил лейтенант Чейз.
– Специальный агент Вильям Ханна, – сказал мужчина в шляпе, показав свое удостоверение.
– Специальный агент Джозеф Барбера, – сказал мужчина в роговых очках.
– Что это за «ЦРУ»? Впервые вижу, – ответил лейтенант Чейз, вглядываясь в удостоверения.
– Новая структура в Управлении стратегических служб, лейтенант, – ответил агент Ханна.
– Обычно за телами приезжают родственники, – сказал лейтенант Чейз. – Или общество ветеранов.
– А сегодня приехали мы, – сказал агент Барбера. – У нас много дел, лейтенант, можно поскорее.
– Сейчас тело поднимут. Я распорядился.
Минут через десять из ворот морга санитары выкатили тележку, на которой лежал цинковый гроб. Лейтенант Чейз сверился с документами и протянул журнал агенту Ханне:
– Распишитесь вот здесь.
Агент Барбера распахнул задние двери катафалка, и санитары сноровисто вдвинули в него цинковый гроб с номерной биркой «7991». Под этим номером в журнале лейтенанта Чейза значился Люкас Фарбаут, капитан ВВС, доставленный после обеда с цепеллина AJ-100, прилетевшего из Англии.
Черный катафалк выехал из города и помчался по трассе 495 в сторону Саффолка. За рулем сидел агент Барбера, в углу его рта дымилась сигарета. Агент Ханна бросил свою шляпу на переднюю панель и раскрыл маленькую книжечку с вытисненной золотом надписью: «Книжечка Умиротворения».
– Едем в Бей Шор? – спросил агент Барбера.
– Вообразите себя среди персиковых садов, – сказал агент Ханна. – Шелест листьев, аромат сочных плодов и жужжание пчел навевают на вас Умиротворение…
– Ненавижу персики, – сказал агент Барбера, стряхивая пепел в окно. – И пчел ненавижу. Однажды пчела укусила мою кузину, и она умерла.
– Мы едем в девятнадцатый, то бишь в Риверхед, – сказал агент Ханна. – Вообразите себя на заснеженной вершине…
– Да нет, Куимби точно говорил про Бей Шор, – перебил его агент Барбера. – У племянницы голова разбухла, словно тыква! Матерь Божья, до сих пор страшно вспоминать!
В лобовое стекло забарабанил дождь. Капли разбивались и ползли вверх, увлекаемые потоком воздуха. Запахло сыростью. Со стороны Лонг-Айленда ползла огромная туча, прятала солнце, набрасывая на окружающие пейзажи серую кисею. Агент Барбера включил дворники и прикрыл окно.
– Ты ведь вколол ему жижу? – спросил агент Ханна, убирая книжечку в карман.
– Нет. А разве ты не вколол? – удивился агент Барбера.
– Черт тебя побери, Джоз! Ты не вколол ему жижу! Останови вон там! – агент Ханна ткнул пальцем на появившуюся слева вывеску мотеля. – Сделай ему инъекцию, а я позвоню Куимби.
– Зачем звонить Куимби? – спросил агент Барбера, сбрасывая скорость.
– Уточнить установку, разумеется.
Агент Барбера остановил катафалк у края дороги, побоявшись съезжать с асфальта, – если размокнет грунт, назад не въедешь. Агент Ханна натянул шляпу по самые уши и побежал через трассу к мотелю. Агент Барбера вышел из машины, сделал несколько приседаний, открыл задние двери и забрался в грузовой салон. Он вскрыл потайные замки и отодвинул крышку гроба. Там лежал человек, одетый в форму старшины первого класса. Его руки покоились на груди, и левая рука была механическая. Агент Барбера просунул ладонь под голову старшины – его стриженый затылок замер в трех дюймах от маленькой подушечки. Кататонический ступор. От старшины разило перегаром. В его ногах стоял квадратный кожаный ранец.
Агент Барбера взял старшину за правую руку и попытался найти пульс. Он досчитал до пяти, когда вроде бы почувствовал тягучий удар. Рука у старшины была едва теплой. На занятиях учили, что если вколоть человеку два кубика жижи, то он впадет в ступор, в котором сможет провести целую неделю без еды, воды и даже почти без воздуха. Агент Барбера потрошил «разжиженную» лабораторную мышь, а она даже ни разу не шевельнулась.
Чтобы вывести «разжиженного» человека, достаточно добавить еще пять кубиков, тогда ступор перейдет в обычный глубокий сон.
Агент Барбера открыл аптечку, достал хирургический лоток, положил туда разобранный шприц, плеснул немного спирта и поднес спичку. Спирт вспыхнул прозрачным синим пламенем.
Агент Барбера закатал спящему старшине рукав до предплечья, вылил оставшийся спирт на кожу и растер клочком ваты. Механическая рука дрогнула и вытянула пальцы.
– Ах, чтоб тебя! – выругался агент Барбера, от неожиданности треснувшись головой о крышу катафалка. – Спи пока!
Он собрал шприц, сломал ампулу, всосал иглой маслянистую жидкость, воткнул в предплечье старшины и медленно довел поршень до упора. Голова старшины опустилась на подушку. За крошечным окном полыхнула молния, а спустя несколько секунд пророкотал гром. Хлопнула дверь – в машину вернулся агент Ханна.
Агент Барбера вернул крышку гроба на место, вышел из грузового салона и захлопнул двери. Лило как из душа. Он запрыгнул в кабину, сунул в рот сигарету и затянулся от протянутой агентом Ханной зажигалки.
– Как он? – спросил агент Ханна, доставая свою книжечку.
– В порядке.
– Куимби передает тебе привет, – сказал агент Ханна. – И ждет тебя в Риверхеде.
– Черт, – агент Барбера повернул ключ в замке зажигания. – Я точно помню про Бей Шор!
– Вообрази себя в центре надежной…
Раздался рев клаксона, визг тормозов и звенящий грохот удара железа о железо. Агент Барбера стукнулся головой об рулевое колесо и потерял сознание. Агент Ханна вылетел через лобовое стекло. Междугородный автобус «Грейхаунд» с хрустом и лязгом смял черный катафалк, столкнув его с дороги в кювет. Задние двери сорвало с петель, и цинковый гроб вывалился в придорожные кусты.
Что-то пошло не так. Тучи. Дождь. Он лежит в гробу. Он выбирается из гроба. Оружие? Отсутствует. Снаряжение? Кожаный ранец. Он надевает ранец на спину. Какое-то поле. Трасса. Автобус. Люди. Перевернутый автомобиль. Люди. «Эй, мистер! С вами всё в порядке?» Автобус. Табличка: «Кейт-Йорк – Риверхед». Он пересекает трассу. Еще один автобус. Большой палец. «В Кейт-Йорк? Да. Что там случилось? Кровь Христова! Все живы? Это катафалк, разуй глаза, кто-то точно помер. Эд, помощь нужна? Поднимайтесь, мистер, садитесь! Смотрите! У вас свободно? Да. Сядете у окна, а то меня укачивает? Конечно. Ранец ставьте под сиденье. Спасибо. Где служили? Четвертый флот, сэр. Плохо выглядите, старшина, простите за прямоту. Не выспался, ну ничего, урву сейчас пару часов. Босс, когда уже поедем? Едем-едем уже. Что там случилось? Какие-то придурки уснули в катафалке. Надеюсь, что с покойником всё в порядке? Ах-ха-ха-ха-ха!»