Тайна брахманской веры
Брахманы ревностно следили, чтобы никто из посторонних не проник в их тайны. Не научился сам выполнять обряды, которые были их прерогативой. Здесь не только берегли секреты от чужаков, но и от конкурентов враждебного клана. Именно поэтому жреческое сословие выделилось очень рано в отдельную касту, которая передавала секреты своего мастерства только по наследству. Это, конечно, не устраняло опасности того, что появятся какие-нибудь «самоучки», которые будут пытаться сами проводить жреческие обряды. И такие «самоучки» появлялись. Вспомним хотя бы историю Индии. Учения настиков – «неверных», как их презрительно именовали брахманы, различались между собой. Между тем все они составили конкуренцию классическому брахманизму. Так, буддисты сами стали производить собственных «брахманов». Большая их часть не являлась ариями и принадлежала к сословию аборигенов Индостана. Эта была попытка захватить культ. Однако буддизм практически не прижился в Индии, хотя именно с ним связано немало кровавых страниц в истории этой страны. По мере того как индоарийская цивилизации включала в свою орбиту все новые и новые земли на востоке, в ее орбиту попадали новые народности, которые, позабыв свои собственные языки, сами становились новоиспеченными индоевропейцами. Они усваивали нормы арийского общества, и брахманский ритуал становился неотъемлемой частью их культуры.
«Повелитель мира»
Весьма интересно, что практически все «неверные» были из кшатрийских родов. Эта была попытка военных взять власть в свои руки. Если «истинные арийцы» следовали в фарватере религии предков, то их конкуренты – «низкорожденные» династии Нандов и пришедших им на смену Маурьи стремились стать властелинами мира. «Повелитель мира», чакравартин – «тот, кто вращает колесо дхармы», – вот кем был царь в глазах жителей «ритуально нечистого» индийского Востока. Как полагают историки, «мировое государство Маурьев» IV века до н. э. являло собой образчик классического азиатского деспотизма. Власть царя-деспота утвердилась и в Иране. Это была персидская империя, основанная Киром в VI веке до н. э. Эти восточные деспотии ни в какое сравнение не могли идти с прежними арийскими царствами-государствами Индии и Ирана, которыми управляли государи, зависящие от народного собрания и неотступно следовавшие брахманистской традиции. Очевидно военные, стремящиеся сосредоточить власть в своих руках, явились причиной того, что прежняя индоарийская религия была отвергнута. Прежняя вера предков с патриархальным культом и народным «вече», не вписывалась в рамки единоличной власти царя. Вот здесь и пригодилась религиозная реформа Заратуштры, разделившего весь мир на злых и добрых. Разделены были не только боги, но и люди.
Судьба человека
Посмертная судьба человека ставилась Заратуштрой в зависимость от его мыслей, слов и поступков. Арий постоянно должен был доказывать свою приверженность силам добра. Ему было отказано в его «благородном» арийском происхождении, которое само по себе обеспечивало спасение и новое воплощение. Жрецами зороастрийской веры была разработана весьма изощренная система ценностей. Посмертная судьба любого человека (и не ария тоже) зависела не от его благородного происхождения, а от его праведности в этой жизни. Душа через три дня после смерти отправляется по «мосту возмездия» Чинвату на суд Митры, Сраоши и Рашны. Эта святая троица загробных судей оценивает по достоинству душу человека. Рашна – дух праведности, в своих руках он держит весы, на которых взвешивают благие и добрые мысли, слова, деяния. Рашна вездесущ и всеведущ. От него невозможно ничего утаить. Сраоша – дух религиозного послушания и порядка. Именно он выступил согласно зороастризму против трехголового огнедышащего дракона Ажи-Дахаки в решающем поединке и одолел его. Сраоша экипирован как воин. Он вооружен палицей, боевым топором и копьем. Он охраняет своего адепта от козней злых духов и дракона, прикованного в жерле гигантской горы Демавенд. Однако согласно армянским источникам и собственно иранским кое-где в Мидии и Кабуле сохранялось почитание не Сраоша – победителя дракона, а самого трехглавого огнедышащего дракона. Местные правители возводили к этому дракону свои родословные и рассказывали легенды о службе их предков при дворе дракона. В Средней Азии, Хорезме в Средние века сохранялся культ трехглавого огнедышащего дракона. Можно предполагать, что культ этого дракона унаследован был еще от ариев. Во времена ираноиндийской общности он был широко распространен. Такое противопоставление «арийского дракона» и воина-охранителя могло являться свидетельством былого раскола между патриархальными ариями и оседлыми иранцами, приверженцами новой веры.
Когда хорошие боги стали плохими
Некоторые историки полагают, что Сраоша заменил собой не огненного дракона, обеспечивающего новое рождение, а арийское божество Арьямана. Дословно имя этого божества на санскрите означает «дружественность», «гостеприимство». Арьяман упоминается в «Ригведе» около 100 раз. Обычно его имя стоит рядом с богом солнца и договора Митрой и богом – хранителем космических вод, истины и справедливости Варуной. Арьяман заполняет все воздушное пространство. Он дарует супруга или супругу и сопровождает брачную пару и дарует процветание. Он отождествляется с внутренним огнем и с огнем солнца. Есть основание считать его древним богом любви, которому поклонялись арии. Само имя этого бога указывает на это. Арьяман у ариев считался дарителем всех благ. Он близок к юношам и девицам и выполняет их тайные просьбы. Очень может быть, что арии добились многого именно потому, что снискали благосклонность Арьямана. Интересно и то, что в индийской мифологии существовал божественный персонаж Атхарван – первый жрец, добывший трением священный огонь и установивший жертвоприношения богам. С помощью ритуала жертвоприношения Атхарван пролагает пути, на которых рождается солнце. Иногда об Атхарване говорят как о первом учителе, открывшем ариям божественные знания. Ему приписывают авторство «Атхарведы» – книги заклинаний. В Древней Индии именем Атхарвана называли особую категорию жрецов, ведающих культом огня и культом сомы. Считалось, что они потомки Атхарвана.
Весьма интересна в этой связи и еще одна этимологическая параллель. В зороастрийском Иране верховное божество зла имело имя Ахриман. Он противостоит Ахурамазде – «господу премудрому». Ахриман создает драконов, а также всесильное божество лжи – Друга, возглавляющего триаду злых духов, противостоящих триаде добрых духов. Он совратил благого царя Йиму – предводителя иранских ариев, вселив в него гордыню. Как видим, новый пантеон Заратуштры характеризует отказ от старых арийских богов и активная борьба с ними. Арьяман, символизирующий «дружественность» и «гостеприимство», Атхарван – огонь и Друг стали сразу плохими.
Девушка и смерть
Что касается дальнейшей судьбы души, оставившей тело, то ее судьба зависит уже от благосклонности новых богов. После того как загробные судьи встречают ее и Рашна взвешивает ее поступки на специальных весах, тогда скрытое становится явным. Благие мысли, слова, дела превращаются в прекрасную деву Даэну. Она настолько хороша, насколько хороши деяния человека. Эта дева берет душу человека за руку и ведет ее в заоблачные выси. С первым шагом праведник, ведомый прекрасной девой, вступает на небеса благих мыслей, со вторым шагом – на небеса благих слов, с третьим шагом – на небеса благих дел, с четвертым шагом праведник достигает «бесконечного света». Увы, пусть кинет в меня камень тот, кто безгрешен. Достичь «бесконечного света» удается не каждой душе. Душа возвращается в обитель «скорби и печали» – на грешную землю – уже одна.
Душу грешника ждет куда более суровое испытание. Злые мысли, слова, дела превращаются в уродливую старуху, на которую и взглянуть-то страшно. Она хватает грешника своей сильной костлявой рукой и толкает его в ад. Сначала душа погружается в ад злых мыслей, затем – в ад злых слов, затем – в ад злых дел. И наконец, душа оказывается перед ужасным Ахриманом, который поджидает ее в окружении безобразных подручных Меног-и-Храт. Душе после такой встречи не поздоровится. Как полагают историки-атеисты, представление о двух путях души восходит как раз к тому моменту, когда потребовалось как-то воздействовать на душу живого человека, дабы заставить ее выполнять определенные нравственные нормы и предписания еще при этой жизни. Похожие мотивы появляются в «Упанишадах», у древнегреческого философа Парменида в его поэме «О природе» и в «Видевдате», написанной под влиянием учения Зороастра. В этом произведении ложный путь, ведущий душу в ад, назван «избитым».
Земля – праведникам!
Заратуштра считал, что вековая борьба добра и зла завершится при его деятельном участии победой добра. Он лично рассчитывал привести своих последователей к победному концу. Вот фраза, приписываемая пророку, в «Гатах»: «Пройдя через испытания в красном огне и расплавленном металле, дружевцы (кочевники) войдут в царство мрака, а артовцы (оседлые земеледельцы и скотоводы) в царство света». Впрочем, противостояние понималось Заратуштрой не столь однозначно. По его мнению, каждый человек волен сделать еще при своей жизни выбор, с кем он – с мерзкими кочевниками-разбойниками, угоняющими скот, или с добропорядочными земледельцами. В принципе, пророк не придумал ничего нового, он использовал старое индоевропейское представление, что в конце каждой эпохи Вселенная поглощается огнем. Через какое-то время из космического пепла возрождается новая Вселенная и новая жизнь. Цикл уничтожения и возрождения мира управляется всемирным законом космоса – Ритой (истиной). Таким образом, протоарии были уверены, что мир и Вселенная гибнет множество раз и множество раз возрождается для новой жизни, подчиняясь закону всеобщей целесообразности. Заратуштра значительно реформировал эту идею. В его представлении, исторический процесс выглядит как лента времени, а не как цикл. После вселенского пожара цикл не повторится, земля не возродится. Будет вечное царство света для праведных. Для негодяев не будет места на зе