известный археолог Алексей Павлович Окладников (1908–1981). Ему удалось опубликовать в 13-м томе академического ежегодника «Советская археология» статью, посвященную находке очередного кентавра — да не где-нибудь, а на острове Фаддея, что расположен на севере от побережья Таймырского полуострова (рис. 19). Обнаружила бляху-зеркало летом 1941 года ленинградская Арктическая экспедиция, привезла на Большую землю, но из-за разразившейся войны руки до таинственной реликвии дошли лишь через десять лет.
Рис. 19. Зеркало с о. Фаддея, лицевая сторона
И опять все тот же сакраментальный вопрос: ну откуда, скажите на милость, бронзовый литой кентавр на необитаемом острове Ледовитого океана? За несколько лет настойчивых поисков и размышлений А.П. Окладников собрал и проанализировал весь доступный ему материал и пришел к следующему выводу. Вполне возможно, что металлическое зеркало потеряли (?!) на острове Фаддея погибшие полярные мореходы, чьи останки и вещи были обнаружены на противолежащем таймырском берегу. Само же изображение крылатого кентавра попало к северным народам от русского населения, на протяжении нескольких веков колонизовавшего северные территории. Для русских кентавр — традиционный символический образ, его резные рельефы можно увидеть, к примеру, на стенах Дмитровского собора во Владимире (рис. 20) или Георгиевского собора в Юрьеве-Польском. Есть кентавр и на Васильевских вратах из Софийского собора, что в Великом Новгороде. Эти огромные медные двери были сделаны в 1331 году по заказу новгородского архиепископа Василия, однако после кровавого погрома, учиненного опричниками Ивана Грозного, были в качестве трофея увезены в Александровскую слободу, где и поныне украшают Троицкий собор теперешнего города Александрова.
Рис. 20. Резное изображение кентавра на стене Дмитровского собора во Владимире
В древнерусской традиции античный кентавр (фантастическое существо — наполовину человек, наполовину конь) известен под именем Китовраса (рис. 21), представляющего собой искаженный перевод греческого слова «кентавр» и проникшего в православную культуру из византийских апокрифов. Сказания о мудром библейском царе Соломоне и не имеющем никакого отношения к Библии хитром чудище Китоврасе действительно были исключительно популярны на Руси. Впечатляющих подробностей апокрифические тексты не содержат. Скупо описывается его необычная внешность: «станъ человечь, а ноги коровьи», рост, судя по всему, преогромный, ибо он «жену в ухе носил».
Рис. 21. Китоврас
Сказанное мало напоминает настоящего кентавра, то есть человека-коня. Китоврас, скорее, человек-бык, похожий на изваяния тех гигантских крылатых быков с человечьими лицами, что сторожили вход во дворцы ассирийских или персидских царей. Кстати, русский апокрифический Китоврас тоже крылат: в древнерусском тексте сказано, что он ударил Соломона не рукой или ногой с копытом, а крылом и забросил царя на край земли обетованной. Про нрав Китоврасов говорится: «Не ходил он путем кривым, но — только прямым». Зато сам был хитрющий-прехитрющий и коварный — самого царя Соломона вокруг пальца обвел. Вот и все — остальное же пусть домысливает воображение. Правда, немедленно обнаруживается досадная нестыковка: византийские апокрифы были впервые переведены на древнерусский в конце XV века, а изображения столь любимого на Руси Китовраса были широко распространены по меньшей мере на триста лет раньше: сооружение Дмитровского собора во Владимире было завершено, к примеру, в 1197 году.
А.П. Окладников объясняет поразительную распространенность Китовраса среди коренных малочисленных народностей Севера вот как. Бронзовые зеркала испокон веков имели широчайшее хождение среди древнейших народов Евразии. Из сопредельных с Россией стран русским купцам особенно полюбились изделия среднеазиатских и иранских мастеров, которые на оборотной стороне зеркал нередко отливали изображения конного охотника с соколом в руках (хорезмийская школа) или же крылатого пса Сэнмурва (персидская школа).
Завезенные в Россию восточные зеркала, в свою очередь, приглянулись русским умельцам, которые решили, что они тоже не лыком шиты, и вскоре стали отливать похожие зеркала, но с одним исправлением: на реверсе стал изображаться не всадник с соколом или Сэнмурв, а свой, родимый Китоврас (впрочем, для данного предмета трудно однозначно определить, какую сторону считать реверсом, а какую аверсом). Это нововведение настолько понравилось северным аборигенам, что все они — от Печоры до Индигирки — по мере появления там русских (у каждого, надо полагать, котомка была переполнена бронзовыми зеркалами) ни о чем другом, кроме как о крылатых кентаврах, и слышать не хотели.
Но опять возникают вопросы. Во-первых, если русские северные умельцы наладили массовое производство зеркал, почему последние не получили столь же широкое распространение среди русского населения и ими не завалены местные краеведческие музеи? А во-вторых, почему ненцы, ханты, манси, юкагиры, буряты, у которых русские этнографы и землепроходцы спустя двести (а то и поболее) лет выменивали или покупали для своих коллекций бронзовые зеркала с крылатым кентавром, не могли толком объяснить, как или хотя бы когда к ним в чум эти самые зеркала попали (хотя, по господствующей версии произойти это должно сравнительно недавно)? И уж тем более никак не вяжется с такой трактовкой крылатый Китоврас, найденный на необитаемом таймырском острове Фаддея в море Лаптевых, где русские офени с котомками, якобы набитыми бронзовыми зеркалами, отродясь не бывали. И не потому что их отпугивали суровые и безлюдные края (русские землепроходцы или добытчики мамонтовой кости и не туда доходили!) — просто товар сбывать было некому.
Безусловно, А.П. Окладников предложил оригинальную версию происхождения северных кентавров. Мудреную до неправдоподобия. Но, может быть, и не стоило улетать мыслью в дальние восточные страны и не выстраивать, а внимательно посмотреть вокруг себя или под ноги (как это случилось с недавней печорской находкой). Не проще ли предположить, что загадочный крылатый кентавр — это обычная трансформация одного из языческих богов, коему некогда поклонялись на Руси и память о котором (а быть может, и тайная вера) продолжала сохраняться и после принятия христианства. По летописям и документам хорошо известно, как непросто шло утверждение новой веры, с каким сопротивлением языческих жрецов и местного населения (особенно на Севере) приходилось сталкиваться православным миссионерам. Многое было уничтожено — капища, идолы, письмена. Но многое и уцелело, сумело приспособиться к новым идеологическим реалиям.
Древние языческие праздники — коляда, масленица, купала, семик, кострома и др. — совместились с христианским календарем. Отголоски архаичных обычаев при рождении, свадьбе, похоронах и по сей день живут своей неуничтожимой жизнью. Нетронутыми остались архаичные нехристианские имена — Владимир, Святослав, Всеволод, Ярослав и другие. Народная вышивка, роспись, резьба, украшения по-прежнему хранят традиционную символику, включая и стилизованные изображения древних языческих богов. Так почему же один из них не мог трансформироваться в некоторый синтетический и устойчивый мифологический образ, с которым вынуждено было мириться православное духовенство. Как оно было вынуждено терпеть традиционные языческие праздники, осуждая последние лишь на словах, но будучи совершенно не в силах преодолеть стойкие, тысячелетиями существовавшие обычаи и убеждения.
Если опираться на такую версию, то становится понятным столь устойчивое и необъяснимое с точки зрения здравого смысла наличие кентавров на стенах православных храмов. Более того, иначе их присутствие среди библейских персонажей и не объяснишь. А так вроде бы все на своих местах — и старые боги и новые. Остается выяснить, о каком именно старом боге может идти речь. Прежде всего, это — конный бог. Таких индоевропейский мир знает немало. У славян самый прославленный бог на коне — Световит. В знаменитом храме Арконы на острове Рюген прибалтийские славяне вагры поклонялись не только самому богу, но и его коню. По свидетельству Саксона Грамматика, Световита символизировали разные знаки, в частности резные орлы и знамена. Кроме того, при нем был конь, совершенно белый, до которого простым смертным нельзя было дотрагиваться и у которого даже выдернуть волос из гривы или хвоста почиталось кощунством. Только верховный жрец мог его кормить и на нем ездить, чтобы обыкновенная узда не унизила божественного животного. Верили, что на этом коне Световит по ночам ведет войну против врагов своего святилища и всего славянского рода. Подтверждением тому служил демонстрируемый всем желающим факт: по утрам конь, остававшийся в стойле, был покрыт пеной и грязью, как будто только что воротился с поля боя.
Но вернемся к крылатому кентавру. Могло бы изображение на бронзовых зеркалах, получивших столь широкое распространение на Русском Севере, функционально соответствовать верховному богу древних славян? Вполне! Однако представляется, что корни крылатого божества уходят еще глубже. Световит являлся главным лишь в ряду других светоносных славянских небожителей, причем на довольно-таки поздней стадии развития общеславянского этноса. Так, мировая мифология знает, как правило, множество Солнцебогов. Каждый из них соответствует либо весеннему, летнему, осеннему и зимнему солнцу (считалось, что все это разные небесные объекты, точнее — божества), либо же дневному светилу, которое каждое утро нарождается заново и потому тоже является новым небесным феноменом (именно поэтому в древнеиндийской мифологии у Солнца более ста имен).
В русской языческой мифологии (по ежегодно отмечаемым народным праздникам) также известно несколько солнц — зимнее Коло (Коляда), весеннее Ярило, летнее Купало (осенние празднества совмещались с Перуновым днем). Были на Руси и другие солнечные божества, не привязанные однозначно к каким-либо временам года, например, Хорс и Дажьбог. Древним символом солнца испокон веков выступало колесо (коло) с разным набором спиц — от трех до восьми. Как раз один из таких солнечных символов и изображен на крупе крылатого кентавра, что свидетельствует о его несомненном солнечном происхождении и предназначении. Известна также и иная солярная символика — концентрические окружности или же точка в круге.