Хотя у скифов практиковалось многоженство, насильников чужих жен карали безжалостно и жестоко. В одном из описаний Скифии, принадлежащих Псевдо-Плутарху, рассказывается о необычном «орудии» казни, получившем у скифов название «уста нечестивых». Это — круглое отверстие в земле, похожее на колодец. Туда бросали уличенного в покушении на честь чужой жены, предварительно зашив насильника в кожу. Спустя 30 дней полусгнившее тело, кишащее червями, доставалось и демонстрировалось народу, дабы впредь кому-то еще неповадно было.
И сколько бы времени ни прошло, какие бы новые напасти ни обрушились на Русскую землю, все новые и новые поколения будут по-прежнему обращаться к историческим истокам русского народа и, быть может, по-новому переосмысливать старые-престарые стихи. Например, такие:
Мы блаженные сонмы свободно кочующих скифов.
Только воля одна нам превыше всего дорога.
Бросив замок Ольвийский с его изваяньями грифов,
От врага укрываясь, мы всюду настигнем врага.
Нет ни капищ у нас, ни богов, только зыбкие тучи
От востока на запад молитвенным светят лучом.
Только богу войны темный хворост слагаем мы в кучи
И вершину тех куч украшаем железным мечом.
Саранчой мы летим, саранчой на чужое нагрянем,
И бесстрашно насытим мы алчные души свои.
И всегда на врага тетиву без ошибки натянем,
Напитавши стрелу смертоносною жёлчью змеи.
Налетим, прошумим — и врага повлечем на аркане,
Без оглядки стремимся к другой непочатой стране.
Наше счастье — война, наша верная сила — в колчане,
Наша гордость — в незнающем отдыха быстром коне.
Глава 7САРМАТИЯ — ЗНАЧИТ, РОССИЯ
Рысья шапка и глаза косые,
Уходите, скройтесь от беды!
Вихрь железный на степях России
Заметет поблекшие следы…
Долгое время с легкой руки знаменитого античного ученого-энциклопедиста II века н. э. Клавдия Птоломея, составившего подробную карту мира и начертавшего на месте современной России — «Сарматия», русских — особенно их западные соседи — именовали «сарматами». Еще в начале XVI века один из основоположников польской историографии Мацей Меховский (1457–1523) следующим образом излагал географию России в популярном «Трактате о двух Сарматиях»:
«Древние различали две Сарматии, соседние и смежные друг с другом, одну — в Европе, другую — в Азии. В Европейской есть области: руссов, или рутенов, литовцев, москов [так именовались жители Москвы и подданные Московского князя — по имени Ноева внука Моска, якобы первым основавшего нынешнюю столицу России. — В.Д.] и другие прилегающие к ним между рекой Вислой на западе и Танаисом [Доном] на востоке, население которых некогда называлось гетами. В Азиатской же Сарматии от реки Дона, или Танаиса, на западе до Каспийского моря на востоке, ныне живет много татарских племен».
Далматинский историк XVII века Мавро Орбини, родоначальник южнославянской исторической мысли, опираясь на ныне утраченные летописи, в своем фундаментальном труде «Славянское царство» (1601), написанном по-итальянски, сообщает: «Когда все остальные славяне оставили Сарматию и направились кто к Немецкому морю, кто, избрав иной путь, к Дунаю, московиты остались на своих исконных землях. <……> Сейчас, как и в прежние времена, живут они в Европейской Сарматии, значительно раздвинув силой оружия границы своей империи». (Кстати, хроника Мавро Орбини была переведена на русский язык и издана в 1722 году по личному указанию Петра I под названием «Книга Историография початия имене, славы и расширения народа славянского…».) С подобного же утверждения начинается и очень любопытная в фактологическом отношении, хотя и поздняя (XVII век), Густинская летопись: «Розшедшуся Словенскому народу в Сармации седешу комуждо на своем месте…» Аналогичным образом высказывался и М.В. Ломоносов в «Кратком российском летописце»:
«Славяне и чудь по нашим, сарматы и скифы по внешним писателям были древние обитатели России. Единородство славян с сарматами, чуди со скифами для многих ясных доказательств неоспоримо. Народ славенский усилясь притеснил чудь к сторонам восточным и северным и часть оные присовокупил в свое соединение».
Античные авторы дают двоякое написание этого народа — «сарматы» и «савроматы». Современные исследователи истолковывают такое разночтение по-всякому: одни считают, что речь идет о разных народах; другие — что об одном и том же народе, но на разных стадиях развития; третьи же видят в различной вокализации этнонима всего лишь непонимание греческими и римскими писателями смысла и этимологии автохтонного названия и передачу его понаслышке.
Безусловный интерес представляют корневые основы данного слова — «cap» и «мат»: обе они наидревнейшего происхождения. Например, корень «cap» является базисным во множестве географических понятий: Сарды (столица древней Лидии), Саркел (столица Хазарского каганата), Сарай (столица Золотой Орды), города Сараево и Сарагоса, Саар — река во Франции (отсюда Саарский угольный бассейн), Саргассово море, Саронический залив в Эгейском море, эстонский остров Сааремаа в Балтийском море, в России — города Саров, Саратов, Саранск, Сарапул и т. п. Тот же корень положен в основу личных имен: Саргон и Сарданапал (библейская вокализация царских имен правителей Ассирии), Сардури (царь в Урарту), Саркис (древнеармянское Божество), Сарра (распространенное еврейское женское имя; дословно — «знатная», «княгиня»); названий древних племен: помимо сарматов, еще и сарацины, сарды (от последнего — современное название Сардинии); других понятий: сарыч (птица из семейства ястребиных), сарафан, сари (женская одежда в Индии), саранча и др.
Несомненное внимание привлекает и древнее карело-финское название Лапландии — Сариола (известное по «Калевале»), и имена архаичных индоарийских женских божеств — Сарасвати и Саранью. Сарасвати — священная река древних ариев, ставшая богиней и женой бога-Творца Брахмы. Ее речная и шире — водная — сущность (имя Сарасвати так и переводится — «относящаяся к воде») сопрягается с лапландскими мифологическими и реальными реками. Так, река Сара, которая фигурирует в карело-финском эпосе «Калевала», относится именно к Лапландии-Сариоле. Порожистая река точно с таким же названием Сара известна и сегодня в Русской Лапландии, где она впадает в Ловозеро (здесь же находится и Саранчозеро). Есть все основания полагать, что и в данном случае гидронимы Кольского полуострова сохранили следы древнейшего мировоззрения и взаимодействия пракультур, впоследствии сделавшихся самостоятельными. Значение другой ведийской богини — Саранью — в структуре индоарийского пантеона не меньшее чем у Сарасвати. Саранью — дочь одного из космических демиургов — Тваштара, жена первосоздателя людей — Вивасвата, мать бога подземного царства Ямы, его сестры Ями и светлоликих близнецов Ашвинов. Она тесно связана с архаичным солярным культом, и поэтому неудивительно, что именно ее следы обнаруживаются в краю древнего Солнечного божества — Колы, по имени которого названы и река Кола, и сам Кольский полуостров.
В хронике средневекового историка Иордана «О происхождении и деяниях гетов» рассказывается об эпохе, когда славянские племена в преддверии нашествия гуннов попали под германское иго. Последний властитель готской оккупационной империи — Германарих — был смертельно ранен (мечом — в бок) двумя русскими витязями, которые мстили за поруганную честь и смерть сестры (Германарих вскоре скончался от полученной раны, а его лоскутная держава распалась под ударами восставших славянских племен и гуннской орды). Имя одного из мстителей было Сар. Считается, что данное имя собственное породило русское слово «царь». Как уже говорилось, в некоторых северных диалектах (и соответственно — в фольклоре) «царь», собственно, так и произносится — «cap» (например, некоторыми сказителями-старообрядцами Русского Устья на Индигирке): «Жил-был cap. У сара три дочери». И т. д.
Возможно, это поможет разгадать и значение этнонима «сарматы», приблизить его к общеиндоевропейскому и общемировому лингвистическому первоисточнику. В главе 4 части I мы уже рассматривали лексемы «cap» и «мат»: если «cap» означает «царь», а «мат» — «мать», то «cap» + «мат» означает «царская мать». Напомню в данной связи еще раз и верного слугу Индры из собачьего тотема — Сараму, чье имя также можно интерпретировать в указанном смысле. Не лишено вероятности, что оно напрямую связано с индоевропейским этнонимом «сарматы». Такая семантика вполне соответствует стойким матриархальным традициям, бытовавшим в этом племени, где верховодили женщины, нося одинаковую с мужчинами одежду и наравне с ними участвуя в боевых действиях. Об этом в один голос сообщают многие античные авторы:
«…Их женщины ездят верхом, стреляют из луков и мечут дротики, сидя на конях, и сражаются с врагами, пока они в девушках; а замуж они не выходят, пока не убьют трех неприятелей, и поселяются на жительство с мужьями не прежде, чем совершат обычные жертвоприношения. Та, которая выйдет замуж, перестает ездить верхом, пока не явится необходимость поголовно выступить в поход…»
О решительности, мужественности и воинственности сарматских женщин свидетельствует рассказ историка II века н. э. Полиена, помещенный в его сборнике «Военные хитрости». Царица Амага, жена Медосакка, царя сарматов, живших в то время на Понтийском побережье, видя, что супруг предается необузданному пьянству, взяла власть в свои руки и стала во главе войска, сражавшегося со скифами. Дабы остановить беспрестанные скифские набеги на союзный Херсонес, она послала скифскому царю ультиматум. Но царь не внял голосу разума и отверг предложения о мире. Тогда Амага самолично отобрала 120 человек, «сильнейших душой и телом» (как отмечает рассказчик), дала каждому по три лошади и, проскакав с ними в одни сутки 1200 стадиев (более 200 километров), внезапно появилась в ставке скифского царя и перебила всех охранявших его стражников. Скифы опешили, решив, что на них напало огромное войско, а Амага тем временем стремительно ворвалась во дворец, убила царя вместе со всеми родственниками и друзьями за исключением одного сына, которого немедленно заставила подписать договор о «вечном мире» с эллинами и сарматами.