ной тайны конец — лишнее тому подтверждение.
Аттила погиб во время собственной свадьбы. Сменив, как пишет современник, бесчисленных жен, он выбрал себе очередную невесту — девушку необычайной красоты по имени Ильдико. Считается, что она была парфянской царевной, но, скорее всего, это позднейший домысел. По обыкновению был устроен «пир на весь мир», но Аттила заторопился поскорее предаться брачным утехам. Вместе с красавицей женой он удалился в спальню. Больше «повелителя мира» живым никто не видел. Его нашли мертвым, захлебнувшимся в собственной крови, которая пошла горлом. Беллетристы и поэты дополняют красноречивыми подробностями скупые строки хронистов:
Ночь шла.
Как вдруг
Из брачного чертога
К пирующим донесся женский вопль…
Валя столы,
Гудя пчелиным роем,
Толпою свадьба ринулась туда,
Взломала дверь и замерла у входа:
Мерцал ночник.
У ложа на ковре,
Закинув голову, лежал Аттила.
Он умирал.
Икая и хрипя,
Он скреб ковер и поводил ногами,
Как бы отталкивая смерть.
Зрачки остекленевшие свои уставя
На ком-то зримом одному ему…
· · · · · · · · · · · · ·
Так он лежал,
Весь расточенный,
Весь опустошенный
И двигал шеей,
Как бы удивлен,
Что руки смерти
Крепче рук Аттилы.
Так сердца взрывчатая полнота
Разорвала воловью оболочку —
И он погиб,
И женщина была
В его пути тем камнем, о который
Споткнулась жизнь его на всем скаку!
Атиллу неоднократно пытались объявить русским князем, а гуннов сблизить со славянским племенем. Одним из первых в данном плане высказался известный в прошлом и весьма плодовитый русский писатель Александр Фомич Вельтман (1800–1870), опубликовавший в 1858 году книгу «Аттила и Русь в VI и V в.». Предположение о славянстве гуннов поддерживал и выдающийся русский мыслитель-славянофил Алексей Степанович Хомяков (1804–1860). В незавершенном историческом исследовании, получившем у современников и друзей полушутливое название «Семирамида», Хомяков высказал немало интересных соображений о «славянской стихии гуннов» и причинах возвышения гуннской державы: «Не Аттила создал гуннское царство. Он нашел царство готовое от Урала до Эльбы и до лесов Тюрингии. <…> Победы Аттилы утвердили навсегда самобытность освобожденных народов…. Его великим подвигом утверждена возможность Руси, Польши и всех исторических царств славянских…»
Горячим сторонником и пропагандистом идеи о русском происхождении гуннов был также славянский патриот и писатель Юрий Иванович Венелин (настоящая фамилия — Гуца) (1802–1839), сын православного священника из Венгрии, имевшего русско-румынские корни. Ему принадлежит специальное исследование о гуннских именах в их сопоставлении со славянскими. Для этого Венлин предпринял даже специальную экспедицию в Болгарию, находившуюся тогда под властью Османской империи, дабы в глухих деревнях, где сохранялись еще повсюду древние нехристианизированные имена, найти подтверждение своим гипотезам. И нашел! В частности, имя Аттилы он выводил из древнеславянского Тиле (Теле), еще сохранявшееся в XIX веке в Болгарии (ср. также с именами Телемаха — сына Одиссея, Телефа — сына Геракла, Тиля Уленшпигеля и др.).
В русском языке того же корня слова «тело», «телец», «тёлка», «теленок» и др. Анализ — даже поверхностный — русских ономастиконов, то есть сборников имен, выписанных из различных источников, показывает, что на Руси также были долго в ходу народные (нехристианские) имена и прозвища: Телебуг, Телелюй, Теляш, Теленчей, Телепень, Телица, Тельчак, Телюга и др. Вообще корень «тел» весьма распространен и смыслозначим в индоевропейских языках. Достаточно вспомнить, что от греческих слов telos, tele- произведено целое семейство современных понятий от «телескопа» до «телевизора», а римское имя Telus, Telus Mater принадлежит богине — Матери-Земле.
Мнение о славяно-русских корнях Аттилы нередко доводилось до крайности. Типичным примером может служить популярный некогда роман «Бич божий», принадлежащий перу Ивана Кузьмича Кондратьева (1849–1904), автора, ныне совершенно забытого, хотя и известного по приписываемой ему народной песне «По диким степям Забайкалья…» Роман, первоначально назывался «Гунны» и был впервые опубликован в 1878 году. В нем гунны выведены как одно из ответвлений славянского племени венедов, а Атилла предстает как древний киевский князь (рис. 64). Такое на первый взгляд совершенно неправдоподобное предположение опирается на абсолютно бесспорные факты, заимствованные из сочинений западных средневековых историков, и в частности, уже упоминавшихся ранее Саксона Грамматика, Адама Бременского и Гельмольда, которые принимали славян и гуннов за один народ. Так, в объемном и во многом компилятивном труде последнего под названием «Славянские хроники» подчеркивается: «Все славянские земли, лежащие на восток и исполненные богатства, называются Гунигард, по бывшему в них населению гуннов». Строго говоря, Гунигард — это город, одно из латинизированных названий Киева (дословный перевод: «город гуннов»). Сама же Русская земля у ряда латинских авторов именуется Гуниланд (то есть «Страна гуннов»). Встречается и «гуннское» название Днепра — Гуннавар («Река гуннов»).
Рис. 64. Атилла — Киевский князь. Художник В. Федоров
Мнение средневековых хронистов в XIX веке поддержали крупнейшие историки: в Чехо-Словакии — Павел Йосеф Шафарик (1795–1861), создавший классический многотомный труд «Славянские древности»; в России — Иван Егорович Забелин (1820–1908) и Дмитрий Иванович Иловайский (1832–1920). Последнему принадлежит специальное научное исследование по данному вопросу. Идея о славянстве и русскости гуннов отстаивается и в капитальном труде А. Нечволодова «Сказания о Русской земле».
Для всех упомянутых и им подобных выводов имеются также лингвистические основания. Например, якобы гуннское имя Аттила можно истолковать как производное от славянского «отец». Слова с аналогичным смыслом и звучанием сплошь и рядом встречаются и в других индоевропейских языках: atta — в греческом, латинском, готском; at — в албанском; aite — в ирландском и т. д. (между прочим, в древнеиндийском слово atta означает мать). Более того, точно такая же лексема, означающая отца, встречается и в неиндоевропейских языковых семьях и группах, например, в турецком и других тюркских языках. Можно также напомнить, что прозвище одного из главных героев карело-финского эпоса «Калевала» бесшабашного весельчака Лемминкяйнена — А[х]ти. Различная вокализация, чередование гласных и согласных здесь в порядке вещей: допустим, в германском эпосе «Песня о нибелунгах» собственное имя исторического Аттилы превратилось в Этцеля. Да и этноним «гунны» претерпел значительные изменения: китайцы именовали их «сюнну», затем они превратились в «хунну» и наконец стали «гунны».
Гораздо интереснее и удивительнее другое. От всего гуннского языка, о конкретной принадлежности которого (как, впрочем, и относительно происхождения самого народа) ученые до сих пор не имеют единой точки зрения, сохранилось всего три слова — и все они русские! Приводят их различные источники — китайский, греческий и латинский. Китайские авторы воспроизводят с помощью иероглифов гуннское слово сагайдак, которое, как известно, в тюркских и славянских языках означает «колчан» (отсюда производное прилагательное и известная фамилия Сагайдачный — так звали, к примеру, одного из запорожских гетманов). Секретарь византийского посольства Приск приводит по-гречески еще одно «гуннское» слово — мёд, которое даже не нуждается в разъяснениях. И, наконец, Иордан, рассказывая о смерти Аттилы и захоронении его в трех гробах — золотом, серебряном и железном, над которыми был насыпан огромный курган (не найденный, кстати, до сих пор) сообщает третье «гуннское» слово — страва. Это — хорошо известная из русской истории славянская тризна, которую справляли по умершим прямо на кургане (рис. 65).
Рис. 65. Русская страва (тризна). Художник В.М. Васнецов
Есть еще одно поразительное совпадение, на которое, насколько мне известно, до сих пор не обращено должного внимания. По сообщению Иордана, старшего брата Аттилы звали Роас (другое написание — Руас или Руа). С учетом массовых искажений этнонимов и имен собственных в латинской передаче слово «Роас» читается как рос (или рус). Переводчики и редакторы последнего издания Иордановой Хроники сближают имя Роаса с именем гуннского вождя Ругилы — предшественника Аттилы. В таком случае остается лишь согласиться с мнением одного из наших интереснейших писателей XVIII века Василия Алексеевича Лёвшина (1746–1826), который в одной из своих сказочных повестей с добротной исторической подоплекой рисовал следующую картину русско-гуннской истории:
«По занятии великой части древней России сильным народом (г)уннов, исшедшим от пределов Китая, Роас, один из их полководцев, основал столицу свою в городе Киеве, который назывался тогда Уннигардом [(Г)уннигард — „Столица гуннов“. — В.Д.]. Сей ли Роас был построителем славного Киева, наносившего через многие веки трепет востоку и западу и иным странам, или только распорядитель оного, назвавший именем своего народа, историческое таковое изыскание не надлежит до нашего намерения: довольно ведать, что он державу свою в цветущем состоянии оставил в наследство сыну своему Баламиру». [Баламир, или Баламбер, — имя одного из гуннских вождей, упоминаемых Иорданом; высказывалось предположение, что это искаженное славянское имя Владимир. — В.Д.].