И как итог всех этих исторических протуберанцев — поляки стали ненавидеть русских настолько истово, что сейчас даже невозможно представить, что и те и другие входят в состав славянского этноса.
А сегодняшняя антирусская истерия на Украине? И тут братья-славяне тоже оказались жертвами геополитических амбиций как своих политиканов, так и третьих игроков в лице англосаксов. Именно последние пытаются стравить украинцев и россиян, используя для самоистребления ментальность в виде религиозных, культурных, языковых и социальных различий.
Как говорилось на канале Telegram в проекте «Политическая Россия»:
«В данной ситуации у славян есть только два варианта. Либо продолжить на деньги заинтересованных спонсоров уничтожать друг друга в военных конфликтах, до той степени, пока славянский этнос на радость некоторым европейским и заокеанским геополитикам не освободит жизненное пространство в Европе, либо наконец попробовать если не объединиться, то хотя бы прекратить политику самоистребления».
Думается, если со временем здравого смысла больше появится у простых граждан, нежели у политиков, — проблема решится положительно. А недалекие политики, ухватив бога за бороду, почивают на лаврах. Они, может, и умеют думать, но им это по барабану: жизнь удалась — зачем сушить мозги мудрыми мыслями? Им нравится та жизнь, в которую они себя встроили, и стрекочут обещаниями улучшений в грядущем, но уровень настоящего благосостояния заметно падает. Вот и наш премьер после выборов на новый срок президента В. В. Путина заявляет, что «через шесть лет жить станет гораздо лучше». Если доживем — увидим!..
В истории Европы существовали примеры объединения.
Так, германские народы объединились в 1871 году. Из разрозненных германских княжеств — Пруссии, Саксонии, Баварии, Швабии, Тюрингии, Франконии и прочих, которые в свое время жестоко воевали друг с другом и, надо заметить, не меньше, чем мы с поляками или сербы с хорватами во время Второй мировой войны, возникла могучая Германия, которая дважды чуть не стала сверхдержавой в однополярном мире. И в обе трагичные по последствиям для Германии войны ее столкнули с Россией англосаксонские радетели «немецкого благополучия». Именно таким образом Берлин потерпел фиаско в двух войнах.
Освободитель Болгарии от османского ига, генерал от инфантерии (генерал пехоты. — Авт.) Михаил Дмитриевич Скобелев, выступая перед сербскими студентами в своей парижской квартире на рю Пентьер с идеей «Заветы славянству», говорил и о далеких перспективах единения славянства, и о возможных острых углах, а не овалах в их отношениях между собой. Особенный акцент он ставил на конфессиональных распрях и роли католичества, способного негативно воздействовать на православную веру в Российской империи. Он словно предугадал события, происходящие сегодня на Украине:
«Напротив, я рисую себе в будущем вольный союз славянских племен. Полнейшая автономия у каждого, одно только общее — войска, монеты и таможенная система. В остальном живи как хочешь и управляйся внутри у себя как можешь…
А что касается до свободы, то ведь я говорю не о завтрашнем дне… К тому-то времени, пожалуй, Россия будет еще свободнее их… Уж и теперь вольный воздух широко льется в нее, погодите… Племена и народы не знают платонической любви…
Католичество широко разольется у них… Оно захватит все и всех, и в первом спорном вопросе славяне южные пойдут против северных, и будет эта братоубийственная война торжеством всякой немецкой челяди…»
Читая дневники писателя Федора Достоевского, автор опять натолкнулся на антиутопию славянского единства. Его обжигающие своей правдой слова относятся к мыслям, изложенным на бумаге в сентябре — декабре 1877 года. Автора поразила глубокая оценка того, что происходило и может произойти в будущем со славянскими племенами.
Он писал:
«…по внутреннему убеждению моему, самому полному и непреодолимому — не будет у России, и никогда еще не было, таких ненавистников, завистников, клеветников и даже явных врагов, как все эти славянские племена, чуть только их Россия освободит, а Европа согласится признать их освобожденными!
И пусть не возражают мне, не оспаривают, не кричат на меня, что я преувеличиваю и что я ненавистник славян! Я, напротив, очень люблю славян, но я и защищаться не буду, потому что знаю, что все точно так именно сбудется, как я говорю, и не по низкому, неблагодарному, будто бы, характеру славян, совсем нет, — у них характер в этом смысле как у всех, — а именно потому, что такие вещи на свете иначе и происходить не могут.
Начнут же они, по освобождении, свою новую жизнь, повторяю, именно с того, что выпросят себе у Европы, у Англии и Германии, например, ручательство и покровительство их свободе, и хоть в концерте европейских держав будет и Россия, но они именно в защиту от России это и сделают.
Начнут они непременно с того, что внутри себя, если не прямо вслух, объявят себе и убедят себя в том, что России они не обязаны ни малейшей благодарностью, напротив, что от властолюбия России они едва спаслись при заключении мира вмешательством европейского концерта, а не вмешайся Европа, так Россия проглотила бы их тотчас же, «имея в виду расширение границ и основание великой Всеславянской империи на порабощении славян жадному, хитрому и варварскому великорусскому племени».
Может быть, целое столетие, или еще более, они будут беспрерывно трепетать за свою свободу и бояться властолюбия России; они будут заискивать перед европейскими государствами, будут клеветать на Россию, сплетничать на нее и интриговать против нее.
О, я не говорю про отдельные лица: будут такие, которые поймут, что значила, значит и будет значить Россия для них всегда. Но люди эти, особенно вначале, явятся в таком жалком меньшинстве, что будут подвергаться насмешкам, ненависти и даже политическому гонению.
Особенно приятно будет для освобожденных славян высказывать и трубить на весь свет, что они племена образованные, способные к самой высшей европейской культуре, тогда как Россия — страна варварская, мрачный северный колосс, даже не чистой славянской крови, гонитель и ненавистник европейской цивилизации.
У них, конечно, явятся, с самого начала, конституционное управление, парламенты, ответственные министры, ораторы, речи. Их будет это чрезвычайно утешать и восхищать. Они будут в упоении, читая о себе в парижских и лондонских газетах телеграммы, извещающие весь мир, что после долгой парламентской бури пало наконец министерство в (…страна по вкусу…) и составилось новое из либерального большинства и что какой-нибудь ихний (…фамилия по вкусу…) согласился наконец принять портфель президента совета министров.
России надо серьезно приготовится к тому, что все эти освобожденные славяне с упоением ринутся в Европу, до потери личности своей заразятся европейскими формами, политическими и социальными, и таким образом должны будут пережить целый и длинный период европеизма прежде, чем постигнуть хоть что-нибудь в своем славянском значении и в своем особом славянском призвании в среде человечества.
Между собой эти землицы будут вечно ссориться, вечно друг другу завидовать и друг против друга интриговать. Разумеется, в минуты какой-нибудь серьезной беды они все непременно обратятся к России за помощью. Как ни будут они ненавистничать, сплетничать и клеветать на нас Европе, заигрывая с нею и уверяя ее в любви, но чувствовать-то они всегда будут инстинктивно (конечно, в минуты беды, а не раньше), что Европа естественный враг их единству, была им и всегда останется, а что если они существуют на свете, то, конечно, потому, что стоит огромный магнит — Россия, которая, неодолимо притягивая их всех к себе, тем сдерживает их целость и единство…»
Какой пророк открылся перед нами!
Хочется подчеркнуть, что с самого момента своего рождения Русь — Россия стала мостом между двумя мирами — Европой и Азией. И эти части света действительно были разными мирами! И тем более интересно понять, каким образом появилось государство, которое взяло на себя эту функцию? То самое, которое знают как Киевская Русь.
Мы уже говорили, откуда взялось слово «Русь». А вот новая версия — так в определенный период называли полян. В «Повести временных лет» можно прочесть следующее: «…поляне, яже ныне зовомая русь». Именно на земле полян появился Киев — столица Киевской Руси с 882 года.
Писатель словно предвидел сегодняшнюю гражданскую стычку внутри Украины и заинтересованность англосаксов свалить все грехи своего майдановского продукта на Россию, находящуюся в путах и удавках политических, экономических и военных санкций. Верится, она прорвется через частокол запретов и встанет в один ряд с ведущими европейскими державами и даже выше.
Не дай бог славянам, прежде всего украинцам и россиянам, пойти по пути призыва Александра Блока из его стихотворения «На поле Куликовом» (1908): «И вечный бой! Покой нам только снится». Дело в том, что бывает такое состояние, когда пустяки в головах политиков рисуют большие проблемы. Помните у Г. Р. Державина: «И словом: тот хотел арбуза, а тот соленых огурцов».
Да, ближе по славянскому ранжиру, взятому по алфавиту, чем белорусы, русские и украинцы, нет в природе никого. Мы один народ. Так что обречены жить мирно вместе. И здесь автор решил остановиться на негативном российском примере из жизни девяностых годов, когда разрушивший страну президент, чтобы угодить американцам, распахнул им двери. И они полезли тараканами и термитами не только через дверные проемы ВПК, но и в приоткрытые форточки и щели. Что получилось с Россией?
Случился российский ад. Армию развалили, промышленность стали рвать в клочья, сельское хозяйство разорили. Самолеты не летали, корабли и суда не ходили, заводы и фабрики уничтожались путем продажи или сдачи помещений в аренду торгашам, земли колхозные и совхозные распаили сначала, а потом прибрали к рукам доморощенные бандиты типа кущевских.