Кроме того, Наполеон обиделся за отказ в династическом браке с императорским двором России, с помощью которого хотел стать «помазанником Божьим». Действительно, в 1808 году ему было отказано в браке с княжной Екатериной, в 1810-м — с княжной Анной, в результате Наполеон женился на австрийской принцессе. Была еще причина для casus belli — повода начать войну: переброска русских войск (всего-то три дивизии. — Авт.) к границе с Польшей в 1811 году. Наполеон расценил этот шаг Александра I как агрессию и подготовку к войне за польские территории, которые к тому моменту уже подчинялись Франции.
У русского царя, естественно, тоже были претензии к Наполеону: большие экономические потери от разрыва торговли с Англией, намерение Франции воссоздать Речь Посполитую на основе Варшавского герцогства, игнорирование французами требований очистить территорию союзницы России Пруссии от своих войск и другие.
В связи с этим читателям будет интересно познакомиться с приказами обеих сторон о начале войны.
Приказ Наполеона от 10 июня 1812 года:
«Солдаты!
Начинается новая, вторая по счету, польская война! Первая завершилась в Тильзите. Там Россия обещала быть вечным союзником для Франции в войне с Англией, но свое обещание нарушила. Русский император не желает давать объяснений своим действиям, пока французские орлы не перейдут за Рейн. Неужели они думают, что мы стали другими? Неужели это не мы победители Аустерлица? Россия поставила Францию перед выбором — позор или война. Выбор очевиден! Идем вперед, перейдем Неман! Вторая польская война будет славной для французского оружия. Она принесет конец губительному влиянию России на дела Европы».
Спустя два дня после приказа Наполеона Бонапарта император России Александр I обнародовал свой приказ воинам и своим подданным.
Приказ Александра I от 13 июня 1812 года:
«С давних пор Франция пытается посягать на самостоятельность России. Всегда мы пытались быть кроткими, полагая так отклонить ее попытки к захвату. При всем нашем желании сохранить мир мы вынуждены собрать войска, чтобы защитить Родину. Нет никаких возможностей для мирного решения конфликта с Францией, а значит, остается только одно — защищать правду, защищать Россию от захватчиков. Мне не нужно напоминать полководцам и солдатам о храбрости, она в наших сердцах. В наших венах течет кровь победителей, кровь славян. Солдаты! Вы защищаете страну, защищаете религию, защищаете Отечество.
Я с Вами. Бог с нами».
Эта война в России называлась Отечественной и велась с 12 июня по 14 декабря 1812 года. Во французской литературе она упоминается как Русская кампания, которая завершилась для агрессора полной и безоговорочной победой русских и союзнических войск.
Стратегический план Наполеона состоял в том, чтобы в короткие сроки в генеральном сражении разгромить главные силы русской армии, овладеть Москвой и навязать России мирный договор на выгодных для себя условиях, показав миру, кто в Европе настоящий хозяин.
Почему же Наполеон выбрал в качестве главной цели своей кампании именно Белокаменную? В своих рассуждениях император Франции так объяснял это:
«Если я возьму Киев, я возьму Россию за ноги; если я овладею Петербургом, я возьму ее за голову; заняв Москву, я поражу ее в сердце».
Помня об этом, Наполеон направил на столицу Российской империи два корпуса под командованием своих опытных маршалов: Жака Макдональда и Николя Удино.
Подготовка к боевым действиям, а вернее, к стратегическому сражению с обеих сторон началась почти одновременно — с 1810 года. Создавались операционные линии, концентрировались у границ войска, проводилась подготовка тыловых подразделений и велось крепостное строительство. Вместе с тем продолжались секретные переговоры в поисках союзников, активизировались действия разведки и контрразведки с обеих сторон. Главные силы Наполеона были развернуты в два эшелона. Первый состоял из трех группировок, расположенных между реками Неман и Висла.
Первую группировку войск левого крыла численностью в 218 тысяч человек с 527 орудиями возглавил сам Наполеон, который спланировал наступление через Ковно на Вильно.
Второй группировкой в составе 82 тысяч человек с 208 орудиями командовал генерал Эжен де Богарне, она предназначалась для наступления в полосе между Гродно и Ковно с целью разъединить русские 1-ю и 2-ю Западные армии. Кстати, Эжен де Богарне, именуемый в русской историографии Евгением, был сыном первой жены Наполеона Жозефины де Богарне от предыдущего брака и являлся принцем Французской империи и вице-королем Италии.
Третья группировка — войска правого крыла численностью 78 тысяч человек с 159 орудиями под командованием младшего брата Наполеона Жерома Бонапарта — должна была движением от Варшавы на Гродно оттянуть на себя 2-ю Западную армию, чтобы обеспечить наступление главных сил наполеоновской армии.
Второй эшелон Великой армии насчитывал 170 тысяч человек.
Известное своей патриотичностью стихотворение Михаила Лермонтова начинается такой строфой:
— Скажи-ка, дядя, ведь недаром
Москва, спаленная пожаром,
Французу отдана?
Ведь были ж схватки боевые,
Да, говорят, еще какие!
Недаром помнит вся Россия
Про день Бородина!
После Бородинского сражения — одной из крупнейших битв Отечественной войны 1812 года — Кутузов понял истину: одолеть французов на этом Поле величайшей брани ему не удастся. И он принимает смелое и логически выверенное в той ситуации решение — отступить, но без паники.
Полководец прекрасно понимал, судя по потерям, что еще одного генерального сражения армия не выдержит. Чтобы сохранить боеготовность русских войск, он решил отступить и даже оставить несколько растерявшемуся от пирровой победы Наполеону сердце России — Москву.
Итак, на Бородинском поле не было никакой российской победы, а была жестокая и героическая рубка русских солдат, офицеров и генералов с частями Великой армии Наполеона Бонапарта. Как выяснилось, отступление не всегда признак поражения. В мудром приказе Кутузова на отступление было исправление глупости, которую кто-то сверху порой допускает. Нет, он не обвинял российского императора, но считал, что действовал тот поначалу опрометчиво.
Кутузов понимал: мудрость готовится холодным умом и горячим сердцем в единственном экземпляре и имеет определенные границы, а глупостей тысяча, и все они безграничны. Семечко должно треснуть, чтобы появился росток. И оно треснуло…
На совете в Филях барон, генерал от кавалерии Леонтий Леонтьевич Беннигсен призывал встретить неприятеля на подступах к Москве, его поддержали истинные герои боев Ермолов, Коновницын, Уваров и Дохтуров. «Храбрость — сильнейшее желание жить, принявшее форму готовности умереть. Нам надо не только жить, но и спасти Отечество. Умереть легче всего», — заметил Кутузов, глядя в горящие глаза своих подчиненных.
Когда французы вступили в Москву, Наполеон, остановившийся в сентябре 1812 года по адресу Малая Дорогомиловская улица в доме № 47, ждал, что российская столица сдастся. Однако узнал от подчиненных о том, что русские сами подожгли город, чтобы не дать пришельцам спокойной жизни в Первопрестольной. Не поверив таким жестоким вестям, Наполеон направился в Кремль. Но из-за пожаров и дыма ему стало душно. «Русские сами зажигают… — заметил Наполеон. — Какая чрезвычайная решительность… Это скифы!» И он переместился в сторону нынешнего Ленинградского проспекта, в Петровский путевой дворец (здание бывшей Военно-воздушной инженерной академии имени Н. Е. Жуковского. — Авт.), а оттуда с позором отправился по старой разбитой Смоленской дороге к себе домой, понимая, что воевать дальше бессмысленно, у него нет шансов на победу в России.
Интересная деталь — дом на Малой Дорогомиловской, в котором останавливался Наполеон, был построен в XVIII веке и принадлежал трактирщику, который в самом начале Бородинского сражения вместе с семьей эвакуировался. Кстати, он оставил все вещи в запертом доме. И вот этот дом пережил три войны: 1812, 1914–1918, 1941–1945 годов, две революции 1917 года и Гражданскую войну 1918–1921 годов, сохранился в сталинскую перестройку столицы, только не пережил точечной застройки мэра Москвы Лужкова. В 2004 году дом бесцеремонно снесли мощные бульдозеры.
Сейчас на месте разрушенного исторического дома находится здание фирмы «Трест «Мобильспецстрой», которая, словно символизируя варварство, учиненное мэром, специализируется на разборке и сносе зданий. Автор запомнил этот дом, стоявший на пути, если идти напрямик от «Дома игрушки» до Киевского вокзала.
Смешно и горько! Иваны, не помнящие родства, крушили все и вся в Москве, ради точечной застройки и барышей…
А сколько сожгли, в том числе и исторических домов. Вечером 14 марта 2004 года, после президентских выборов, напротив Кремля до сих пор непонятно как вспыхнуло здание Центрального выставочного зала, известного как Манеж. Когда люди ведут себя безнравственно по отношению к культурно-историческим ценностям, они быстро привыкают к беззаконию.
Однако вернемся в 1812 год, на совет в Филях.
В своем выступлении в прениях князь, генерал-фельдмаршал Барклай-де-Толли поддержал Кутузова:
«Сохранив Москву, Россия не сохраняется от войны, жестокой, разорительной. Но, сберегши армию, еще не уничтожаются надежды Отечества, и война… может продолжаться с удобством: успеют присоединиться в разных местах за Москвой приготовляемые войска».
За то, что Россия — не Москва, высказались Остерман-Толстой, Раевский и Толь. Они признались, прозревши мудростью, что истощенная Бородинским сражением армия не готова к новому столь масштабному сражению.
Кутузову поверили его генералы!
Во время Отечественной войны 1812 года военный корпус французов под командованием генерал-полковника, а потом командира конных егерей Императорской гвардии, вице-короля Италии, пасынка Наполеона, принца Эжена (Евгения) д