Войско полоцкого князя уходило с великой добычей и многочисленным полоном. Новгородцы провожали со слезами и обидой. Ждали заступника, а получили разбойника – за что и поплатились. Князь метнулся было к Пскову, надеясь найти поддержку у Судислава и тамошних кривичей, но на седьмой день пути, неподалеку от Судомы, правого притока реки Шелони, его неожиданно нагнало войско киевского князя. Внезапность нападения и обоз, отягощенный награбленным добром, не дали полочанам победы, несмотря на их упорное сопротивление. Не помогли и варяги Эймунда Хрингссона. Потеряв добычу и изрядную часть дружины, Брячислав бежал в Полоцк. Ярослав преследовать брата и продолжать войны не стал, рассудил: «Худой мир лучше доброй ссоры». Сейчас враги ему были не нужны: из Киева пришли вести, что печенежские ханы прознали об отсутствии князя и дружины, подошли к городу и грабят окрестности. Ярослав велел немедля вернуть освобожденных горожан и отбитый у Брячислава санный обоз в Новгород, а сам спешно отправился в столицу. Печенеги в очередной раз воспользовались раздором князей: ушли в степь с добром и полоном. Спустя малое время Ярослав заключил с князем Брячиславом мир и отдал ему в удел города Витебск и Усвят.
Часть четвертаяТропами войны
Глава первая
На седьмом году его правления двинулся на него царь Греции Василий со всей ратью греческой и бесчисленными иноплеменниками. Однако Георгий выступил супротив него с многочисленным воинством.
На Руси молвят: «Не давши слова – крепись, а давши – держись». Вот и держался Никита, верно нес службу и собирался нести ее до самой кончины базилевса, как и обещал. Обещал, да только мысли увидеть родной дом не терял. Не скорой смерти желал Василию, а лишь отпуска на малый срок, проведать родовичей и матушку. К базилевсу Никита относился с уважением, под его рукой ему, наемнику, жилось сытно, только всем известно: «Родная сторона – мать, чужая – мачеха». Слал время от времени вести и подарки в Киев, получал ответы о том, что все близкие живы, а вот навестить их не мог, мешали тому то Святополк, то Болеслав, то печенеги, то полученные в битвах ранения и бесконечные войны, которые вел неутомимый император Василий, названный за победы над болгарами Болгаробойцей. Вот и ныне вел он свое войско на восток, к владениям грузинского царя Георгия. Долгое время взор Василия был направлен на запад, в сторону Болгарского государства и италийских земель, но пришло время, когда после долгой войны Болгария была покорена. В 1018 году базилевс Василий повел большое войско на столицу Болгарского царства Охрид, но неподалеку от города Адрианополя его встретили патриарх, бояре и вдовая царица Мария с детьми. Императору были переданы ключи от ворот города и хранилищ казны владетелей Болгарии. Однако не все сложили оружие. На следующий год стратиг Константин Диоген захватил последний оплот болгар – крепость Сирмий. Сбылась давняя мечта базилевса, теперь ему принадлежали обширные земли Болгарии и Сербии. Ромейское государство вернуло свои прежние владения. Еще год спустя, в италийских землях, войско катепана Василия Сардонти подошло к мятежному городу Бари и после двухмесячной осады овладело им. Успехи Василия на западе были значительными, но за это время окрепли его противники на востоке…
После смерти Баграта – царя абхазов и картвелов, коих в Ромейском государстве называли еще ивирами, иверами или иверийцами, на его место встал сын Гурген – Георгий. Молодой, смелый и мужественный владетель царства Сакартвело, которое включало в себя Абхазию, Кахетию и Эретию, быстро набирал силу, но, несмотря на это, потерял часть земель, обретенных отцом. Азнауры Кахети и Эрети воспользовались его неопытностью и отделились от государства. Царем отделившихся земель стал Квирике Диди, иначе Великий. Георгий, сомневаясь в том, что сможет одолеть противника, опытного полководца и храброго воина, покорившего изрядную часть земель Аррана, вынужден был заключить с ним союз. Однако стремление расширить свои владения в нем не пропало. Он договорился о совместных действиях с халифом Аль-Хакимом, правителем государства Фатимидов, и, пользуясь тем, что Василий занят войной на западе, захватил владения покойного родственника Давида Куропалата, прежде отданные им базилевсу. Но пришло время, когда Василий покончил с болгарами и обратил взор на восток. Базилевс решил наказать за дерзость царя Георгия и вернуть отнятое Тао-Кларджетское царство. Тому способствовала и кончина союзного Георгию халифа Аль-Хакима.
Василий действовал осторожно, используя военную хитрость. Дабы обмануть противника, он распустил слух, что собирается отвоевать у арабов сирийские земли, и даже направил в Антиохию припасы и вспомогательные отряды, а сам в конце зимы 1021 года стремительно двинул войско, в котором была и тагма Никиты, к Феодосиополису. Неподалеку от него было решено остановиться. Базилевс, желая обрести утраченные земли миром, отправил к Георгию послов. Войско стояло в ожидании.
Ромейским воинам не первый раз приходилось останавливаться в этом месте, называемом долиной Карин, бывали здесь и наемники-варанги. Вятич Бакуня, коего вскоре после гибели Гилли назначили кентархом, по-иному предводителем сотни, сидя у костра, рассказывал Никите:
– Слышал я от бывалых воев, что тут, у реки, два десятка лет назад войско Василия станом стояло, когда он пришел брать под свою руку владения, завещанные ему Давидом Куропалатом, правителем Тайка. В то время покойный ныне царь иверийцев Баграт хотел потягаться с ним за наследство, однако ему пришлось отступиться. Базилевс уладил миром, земли достались ему, Баграт стал куропалатом, а его сын Георгий, нынешний кесарь иверийцев, магистром. Только Багратову потомку этого показалось мало…
На этом рассказ не окончился. На следующий день в свободное от воинских дел время Бакуня вывел Никиту из стана. Они медленно пошли вдоль бурной реки и остановились на взгорке, рядом с могилой – приземистым бугорком, у подножия которого стоял камень размером с лошадиную голову. На нем были высечены знаки. Вятич кивнул на могилу:
– Здесь покоится родственник Гилли и соратник твоего отца. Я просил варягов прочитать, что на нем начертано. Они сказали, эти буквицы, по-варяжски руны, гласят, что здесь похоронен воин по имени Орм… В то время, о котором я тебе вчера говорил, некоторые из иверийских воинов приняли сторону базилевса. Их стан находился рядом с варангами. Русы и варяги повздорили с иверийцами из-за сена. Пролилась кровь. Первым был убит Орм. В отместку варанги прогнали иверийцев и многих из них истребили…
– Я знаю. Об этом мой отец рассказал Гилли, а он мне. Видимо, не случайно господь привел меня в эти края.
Никита по-новому осмотрел округу. Эти чужие места почему-то стали ему роднее. Мысль о том, что здесь побывал отец, что он когда-то так же стоял перед могилой убитого друга, наполнили душу грустью и гордостью…
На этот раз уладить спор миром не удалось. Переговоры продлились до лета, но ни к чему не привели. Георгий тянул время, укреплял крепости и войско, с которым и пошел войной на базилевса Василия. Первое время войска досаждали друг другу разорением сопредельных владений, что часто заканчивалось мелкими стычками отдельных отрядов, но вскоре войска стали искать большой битвы. Сошлись у верховьев реки Аракс. Никите участвовать в начале сражения не пришлось. Базилевс до поры умышленно держал наемников возле себя. С возвышенности, где располагалась тагма, Никита видел, как, сверкая оружием и доспехами, сшиблись людские лавы. Эхо гор далеко разнесло шум битвы, и было оно подобно грохоту камнепада и реву бурлящего потока. Перед битвой Георгий речами вдохновил воинов, и они были полны решимости одолеть ромеев. Это им почти удалось. Войско базилевса несло большие потери, пятилось, оставляя за собой оружие и даже часть обоза. Не дрогнул только центр, где находилась лучшая часть войска, в том числе и варанги, а также отряд катафрактов на правом крыле фаланги. Никита оглянулся назад, туда, где находился базилевс. Василий, восседая на белом коне, взволнованно махал руками, по его жестам было понятно, что он приказывает начать отступление. Отступления не случилось. Многие из иверийцев соблазнились добычей, и это ослабило удар. Опытный в воинском деле Василий заметил заминку и благополучного момента не упустил. Отряд катафрактов ударил справа и оттеснил иверийских всадников к заболоченному озерцу, где их кони увязли в иле. Началось избиение. Много славных воинов царя Георгия погибло, не в силах управлять конями и противостоять катафрактам и трапезитам, которые осыпали их тучей стрел и дротиков. Следом за катафрактами в наступление пошли варанги, к которым присоединилось остальное войско. Теперь отступали иверийцы и их союзники, но вскоре отступление переросло в беспорядочное бегство. Георгий сам ввязался в битву, желая личным примером вдохновить и остановить войско. Все потуги иверийского царя оказались тщетными, спасаться бегством пришлось и ему. Василий не стал уподобляться иверийцам и довольствоваться пока еще призрачной победой и сиюминутной добычей, а приказал преследовать противника. Георгий сумел оторваться и укрепиться в крепости в Триалети, где вновь собрал сильное войско для сражения. Базилевс вызова не принял, понимая, что воины измотаны походом и исход битвы может быть не в его пользу, повел их на зимовку к морю, в город Трапезунд в феме Халдия. Пленных и добычи было захвачено немало, в том числе и ценности, принадлежавшие некогда царю Георгию.
Путь от Триалети до Трапезунда, как и путь от места битвы до Триалети, стал кровавым для жителей земель, по которым карающим мечом прошло войско Василия Болгаробойцы. Базилевс, разгневанный неуступчивостью иверийского царя и желая его устрашить, приказал разорить владения Георгия Багратида и его союзников. Воины Василия воспользовались приказом в полной мере. Горели селения и города, разрушались здания, не миновали разграбления даже христианские храмы. В жилищах брали все, что приглянулось: угоняли скот, увозили припасы, обрекая несчастных людей на голод. Безумная жестокость топтала железной стопой милосердие, усиливаясь с каждым дн