– Мы? – На лице Никиты отразилось удивление.
– Да, мы. Сообщение о заговоре сделало базилевса Василия еще более подозрительным к своим подданным, он не доверяет приближенным, в особенности ромеям, а потому решил вручить свою судьбу богу и наемникам. Он до сих пор помнит, что благодаря воинам русского князя Владимира ему удалось сохранить власть. Божественный, как и прежде, надеется на верность и воинское умение хетайриев варангов.
– Думается, он не ошибается, но что могу сделать я?
– Надо подобрать пять десятков надежных людей, способных к пешему и конному бою.
– У нас в сотне кентарха Бакуни все такие.
– Раз так, я договорюсь, чтобы вашу сотню на время подчинили мне.
– Это хорошо, только мы воины пешие и коней у нас нет.
– Об этом я позабочусь, а пока держи все в тайне и ждите указаний. Думаю, ваши мечи скоро могут понадобиться мне и нашему божественному базилевсу.
Мечи русских воинов понадобились Кратосу спустя два дня. В полдень третьего дня Прокопий покинул Трапезунд в сопровождении Никиты, Бакуни и четырех их сотоварищей-русов. На вопрос Бакуни, куда они направляются, Прокопий ответил:
– Немногим раньше нас из города выехал человек на гнедом коне, в черном плаще и белой войлочной шапке. Мой соглядатай видел, как он входил в дом, где остановился Малеин, и вышел из него, а подкупленный мной слуга патрикия сообщил, что видел, как Адриан передавал ему письмо. Кроме того, удалось узнать, что имя незнакомца Шапур и он направляется в Тайк. Полагаю, что письмо, переданное Адрианом Малеином, предназначается патрикию Персу. Если это так, то, овладев посланием, мне удастся доказать виновность Малеина и раскрыть заговор. Для этого нам надо во что бы то ни стало перехватить гонца заговорщиков.
– Но почему его не схватили в Трапезунде? – поинтересовался Никита.
– Чтобы не спугнуть людей, причастных к заговору. В городе много глаз и ушей, а главное, языков, которые могут сообщить об этом Адриану и его сообщникам.
За посланцем следовали с осторожностью, подыскивали удобный случай и место, чтобы его схватить. Когда гонец остановился в придорожной таверне, Никита предложил:
– Может, здесь его и возьмем?
Прокопий предложение отринул:
– Думаю, этого не стоит делать. Возможно, в таверне его ждут пособники. Надо брать гонца на дороге. Воспользуемся тем, что он теряет время за едой, опередим и устроим засаду.
Бакуня предостерег:
– А если он успеет незаметно выкинуть послание, когда мы на него нападем? Тогда уже ничего не докажешь.
– И это верно, кентарх. – Прокопий задумался. – Как быть? Скоро начнет темнеть, ночью мы его можем упустить. Время дорого, надо что-то придумать.
Бакуня хитро прищурился:
– Есть у меня одна придумка…
Глава третья
Их мужество и храбрость хорошо известны, так что один из них равен нескольким из какого-либо другого народа.
Шапур, преданный слуга Перса, владетеля обширных земель в Тайке, остановил коня, когда увидел на обочине распростертое тело богато одетого человека, судя по одежде, ромея. Он помнил наказ хозяина меньше останавливаться и быстрее доставить ответ из Трапезунда, но соблазнительный вид туго набитого кошеля на поясе незнакомца заставил его покинуть седло и склониться над ним. Шапур подергал ромея за бороду, но тот не шевельнулся, это значило, что сознание покинуло несчастного путника. Шапур воровато огляделся. Дорога пуста. Рука потянулась к кошелю. Когда пальцы коснулись плотной материи, глаза ромея неожиданно открылись. Сильные руки схватили Шапура за горло и рукав. Это была западня. Шапур потянулся за ножом, но было поздно. Сзади навалились, скрутили, стали вязать руки и ноги. Ромей поднялся, зашарил ладонями по одежде, залез за пазуху, вынул сверток. Шапур дернулся, но его прижали к земле. В свертке оказалось два послания. Ромей прочитал оба, а затем похлопал по плечу высокого лобастого воина с темно-русой бородой:
– Великая похвала тебе, кентарх Бакуня! При помощи твоей уловки нам удалось завладеть письмом Малеина к Персу и к царю Георгию, где он предупреждает его о намерениях базилевса Василия и договаривается с иверийцем о скорых совместных действиях. Кроме того, у нас теперь есть свидетель, который под пытками расскажет все, что ему известно, и подтвердит все, что от него потребуется. Заговорщики у нас в руках. Теперь мы быстро распутаем их паутину!
– Рад послужить Божественному. Думаю, иначе быть не могло. – Бакуня посмотрел на Шапура. – Мне в вятских лесах и не такого зверя удавалось на приманку ловить…
– Если сегодня мне удастся попасть на прием к Божественному и показать ему письма, то завтра вам представится возможность изловить зверя гораздо крупнее.
На следующий день в Трапезунде стали брать под стражу замешанных в заговоре подданных базилевса. Схватить патрикия Адриана Малеина было поручено воинам из сотни Бакуни. Взять Адриана живым не удалось.
В полдень кентарх Бакуня, Никита и десяток их соратников ворвались в дом, где остановился патрикий. Они быстро обезоружили стражника у ворот. Двоих воинов Бакуня оставил охранять вход, шестеро остались во внутреннем дворике, еще двое вместе с Бакуней и Никитой поднялись по лестнице на второй ярус, вошли в спальную комнату Адриана. Малеин стоял у ложа спиной к двери. Он был нарядно одет и встретил воинов полный спокойствия и достоинства.
– Кто вам позволил входить в мои покои без разрешения?!
Бакуня заговорил первым:
– Патрикий Адриан Малеин, следуйте за нами. Вы обвиняетесь в заговоре, и по приказу нашего божественного базилевса Василия мы берем вас под стражу.
Ни один мускул не дрогнул на лице патрикия, но оно заметно побледнело. Изобразив на лице улыбку, он произнес:
– Я как раз собрался навестить базилевса, но вижу, Божественный сам прислал за мной.
Бакуня кивнул воинам:
– Возьмите его.
Воины подступили к патрикию. Бакуня и Никита остались стоять у дверей. Адриан указал на ложе позади себя, на котором лежал небрежно брошенный зеленый плащ:
– Я думаю, мне будет позволено одеться теплее, сегодня дует холодный ветер.
Бакуня дал согласие. Патрикий повернулся к ложу, нагнулся… Мгновение – и плотная шелковая ткань обвила голову одного из воинов, а в руках патрикия блеснуло лезвие меча, до поры скрытого плащом. Острие пронзило бедро одного из воинов и скользнуло по шее его сотоварища. Бакуня и Никита выхватили мечи, кинулись к патрикию, но тот, перепрыгнув через ложе, скрылся в окне. Никита оказался у окна первым, и увидел, как Адриан убегает по черепичной крыше одноярусной хозяйственной постройки, примыкающей к внутреннему дворику. Никита не медлил, скинул шлем, прыгнул вниз.
Бежать в кольчуге было тяжело, но молодость и природная выносливость уравнивали силы. На стороне Никиты оказалась и удача – Адриан неудачно спрыгнул с крыши. Никита видел, что он стал припадать на левую ногу, а расстояние между ними – сокращаться. Но опытный патрикий не сдавался, он легко перемахнул через забор и побежал по узкой улочке. Никита не отставал, он уже настигал беглеца, когда тот резко свернул за угол. То же сделал и Никита. Меч Адриана заставил его пригнуться, а ловко подставленная нога – упасть в грязь глухого трапезундского дворика. Патрикий устроил преследователю западню. При падении меч Никиты отлетел в сторону, теперь ему приходилось надеяться на своевременную помощь Бакуни и воинское умение, которому его обучали дед Гремислав, Витим, киевская дружина и варанги. Никита успел вскочить на ноги, но до меча было далеко, а Адриан рядом. Патрикий ударил сверху вниз. Никита шагнул в сторону, перехватил руку противника у запястья, вывернул кисть. Меч патрикия упал на землю, ему удалось избавиться от захвата, но вновь овладеть оружием он не смог. Никита ногой отбросил меч в сторону. Адриан встал в стойку. Будучи отличным борцом и бойцом на кулаках, он надеялся одолеть противника без помощи оружия, тем более что тот на опытного единоборца похож не был и, кажется, не собирался сопротивляться. Никита стоял прямо, опустив плечи и широко расставив ноги, руки висели плетьми вдоль тела. Адриан ударил первым, целился кулаком в голову. Никита уклонился. Вторая попытка сбить противника с ног тоже не принесла патрикию успеха. Никита качался из стороны в сторону, бестолково махал руками, подобно пьяному человеку или рассерженному медведю. Неудача и такое поведение противника злили патрикия. Не получились и удары ногами. В запале Адриан забыл, что одна из них повреждена. Ответом был хлесткий размашистый удар. Он-то и затуманил взор ромея. За ним последовали второй и третий. Руки Никиты замелькали перед лицом патрикия, он попятился, раз за разом пропуская удары. Подсечка довершила дело. Теперь в грязи оказался Адриан. Никита навис над патрикием:
– Это тебе за брата моего, Дементия. Вставай, к базилевсу пойдешь. Там ответишь и за заговор против него, и за моих соратников убитых. – Топот ног и крики возвестили о приближении Бакуни и варангов. – Вот и кентарх с воинами близко, они тебя и отведут.
Никита отвернулся, шагнул к мечу патрикия. Этим воспользовался Адриан. Ромей из последних сил рванулся к мечу Никиты. Из-за угла выбежали варанги. Бакуня и Никита одновременно бросились к патрикию, но лезвие уже пронзило его сердце. Не желая сдаваться, он лишил себя жизни.
Взять Адриана живым не удалось, он оказался умелым и храбрым бойцом, но спастись не смог, однако избежал пыток и казни, чего не случилось с некоторыми из заговорщиков. Им повезло меньше. Измена и уловки царя Георгия разозлили Василия, вскоре ромейское войско выступило из Трапезунда к владениям иверийского правителя.
Сотне Бакуни предстояло выполнить другой приказ. Базилевс поручил им схватить патрикия Перса и его зятя Андроника. Перс был опасным противником, неплохим воином и предводителем. Прежде он участвовал в войне Давида Куропалата против эмира Мамлана, где отличился храбростью, позже его с братьями Февдатом и Бакурааном отправили заложником в Константинополь, где по велению базилевса ему пожаловали титул патрикия и спустя некоторое время отпустили в свои владения. Однако Персу этого оказалось мало, с помощью заговорщиков и царя Георгия-Гургена он задумал расширить свои владения.