Земли и волости
В XII столетии Русь вступает в этап политического развития, который в дореволюционной историографии было принято именовать «удельным периодом», а в советской — «периодом феодальной раздробленности», и существом которого признается разделение единого государства на ряд фактически самостоятельных политических образований. Датировали это разделение по-разному — от 2-й половины XI в. (время после смерти Ярослава) до середины XII в., но наиболее распространено представление об окончательном распаде государства после 1132 г. — года смерти киевского князя Мстислава Владимировича, сына Владимира Мономаха. Действительно, в двадцатилетний период киевского княжения Мономаха и его сына (с 1113 по 1132 г.) власть Киева над Русью была (после ослабления в предшествующее время, при Святополке Изяславиче, с 1093 по 1113 г.) довольно прочной. Даже Черниговское княжество нельзя определить в это время как независимое; а с обособившимся еще в XI в. Полоцким Мономах и Мстислав обходились весьма жестко, Мстислав в конце 20-х гг. лишил князей полоцкой ветви их столов.[474] В остальных крупных волостях (в Новгороде, Смоленске, Переяславле, Владимире-Волынском, Турове, Ростове) сидели сыновья и внуки Мономаха. После же смерти Мстислава начались усобицы, и процесс обособления княжеств пошел полным ходом.
Термины «удельный период» и «феодальная раздробленность», разумеется, условны (понятие «удел» появляется на самом деле только в XIV в.[475]). Что изменилось в XII столетии, если исходить из понятий, существовавших в ту эпоху?
Наиболее заметным изменением является то, что термин «земля» с территориальным определением стал применяться к отдельным регионам Руси. Ранее он употреблялся (за единственным исключением, связанным со специфической ситуацией) только по отношению к государству в целом — «Русская земля» (см. Часть II, Очерк 1). Теперь же в источниках появляется целый ряд «земель». Рассмотрим их упоминания в XII–XIII вв. («земли» располагаются в порядке хронологии первого упоминания).
Полоцкая земля. Под 6636 (1128) г. в летописании СевероВосточной Руси «Полоцкой землей» названы владения Рогволода, полоцкого князя Х в., независимого от Киева: «Рогволоду держанию и владѣющу и княжащю Полотьскою землею».[476] Нет оснований сомневаться, что здесь ретроспективно использован термин, который прилагался к Полоцкому региону в современную летописцу эпоху.
Новгородская земля. Новгородская I летопись старшего извода под 6645 (1137) г.: «Святъславъ Олговиць съвъкупи всю землю Новгородьскую… идоша на Пльсковъ прогонитъ Всеволода».[477] Речь идет о сборе войск с новгородской территории. Позднее в новгородском летописании XII–XIII вв. этот термин не встречается, предпочтение отдается понятию «область» или «волость» Новгородская.[478] В южнорусском летописании под 6686 г. приводятся слова князя Мстислава Ростиславича перед походом на Чудь: «Братие, се обидять ны погании, а быхомъ узрѣвше на Богъ и на святои Богородици помочь, помьстили себе, и свободилѣ быхомъ Новгородьскую землю от поганыхъ». Говоря под тем же годом о смерти Мстислава, летописец подчеркивает, что «плакашеся по немь вся земля Новъгородьская»[479] (т. е. все население Новгородской земли).
Черниговская земля. Южнорусское летописание под 6650 (1142) г.: «Изяслав (князь переяславский. — А. Г.) ѣха ис Переяславля вборзѣ в землю Черниговьскую».[480] «Слово о князьях» (2-я половина XII в.), говоря о черниговском князе Давыде Святославиче (ум. в 1123 г.), называет его князем «всеи земли черниговьскои».[481] Под 6766 г. в Галицко-Волынской летописи говорится, что литовский воевода Хвал «велико убиство творяше землѣ Черниговьскои».[482]
Суздальская земля. Южнорусское летописание под 6656 (1148) г.: сын Юрия Долгорукого Ростислав «роскоторавъся съ отцемь своимъ, оже ему отець волости не да в Суждалискои земли».[483] Под 6670 (1162) г. там же сказано, что Андрей Боголюбский изгнал своих родственников, «хотя самовластець быти всѣи Суждалъскои земли».[484]
Под 1169 г. к тому же региону в рассказе об изгнании Андреем епископа Федора прилагается термин «Ростовская земля».[485] Позднее в летописных и иных памятниках разных регионов Руси также встречаются (и довольно часто) оба термина. При этом «Суздальской» земля называется: как объект военных действий — 6 раз,[486] в связи с «радостью» или «печалью» ее населения — 5 раз,[487] как территория, находящаяся под верховной властью князя (Ярослава Ярославича, 60-е гг. XIII в.), — 4 раза,[488] как место приезда церковного иерарха — 3 раза,[489] как регион, куда был направлен с малолетним князем тысяцкий, — 1 раз,[490] как объект княжения (Всеволода «Большое Гнездо») — 1 раз,[491] как объект монгольской переписи 1257 г. — 1 раз.[492] «Ростовской» земля именуется главным образом тогда, когда речь идет о церковных делах (что естественно, т. к. именно Ростов оставался епархиальным центром Северо-Востока Руси);[493] при этом в одном известии о поставлении епископа земля названа «Ростовьскои и Суждальскои и Володимерьскои».[494] Иных случаев три. В 1174 г., во время междоусобной войны между братьями и племянниками убитого Андрея Боголюбского, на Михалка Юрьевича, «затворившегося» во Владимире (городе, который Андрей сделал столицей княжества вместо Суздаля), его противники «приѣхаша же со всею силою Ростовьская земля».[495] В этой ситуации «Ростовской землей» названа (во владимирском летописании) часть княжества без ее столицы, часть, находившаяся под контролем племянников Андрея, Мстислава и Ярополка Ростиславичей, чьими главными сторонниками были ростовские бояре. После изгнания Михалка старший из братьев Мстислав сел в Ростове, а младший Ярополк — во Владимире; и летописец (владимирский) счел возможным записать, что «сѣдящема Ростиславичема в княженьи земля Ростовьскыя»,[496] — т. е. изменение роли Ростова, ставшего ненадолго «старшим» столом, повлекло за собой именование по нему земли. В третий раз земля названа «Ростовской» в рассказе об антимонгольском восстании в Северо-Восточной Руси 1262 г., причем города, из которых изгнали сборщиков дани, перечислены в таком порядке: Ростов, Владимир, Суздаль, Ярославль.[497] Данное известие принадлежит ростовскому летописцу, очевидно поэтому и земля поименована по Ростову.
Галицкая земля. Южнорусское летописание под 6660 (1152) г.: войска киевского князя Изяслава и венгерского короля Гезы «вшедше в землю Галичкую».[498] Под тем же годом приводятся слова Гезы, что в случае, если галицкий князь преступит крестоцелование, то «любо азъ буду в Угорьскои земли, любо онъ в Галичкои», «любо голову сложю, любо налѣзу Галичьскую землю».[499] Позже термин встречается под 1153 г. («плачь великъ по всеи земли Галичьстѣи»),[500] 1187 г. (князь Ярослав «созва мужи своя и всю Галичкую землю» и заявил, что «азъ одиною худою своею головою ходя, удержал всю Галичкую землю»),[501] 1188 г. (Владимир Ярославич «княжащу. в Галичкои земли»).[502] В Галицко-Волынской летописи XIII в. «земля Галицкая» упоминается семь раз — шесть как объект военных действий[503] и однажды как обозначение населения земли.[504]
Волынская (Велынская) земля, она же «Владимирская». В южнорусском летописании под 6682 (1174) г. сообщается: «По сем же приде Ярославъ Лучськыи на Ростиславичь же со всею Велинско (вар.: Волынскою) землею».[505] Речь идет о войсках Волынской земли. Неясно, названы ли так силы только Луцкого княжества Ярослава Изяславича или термин «вся Волынская земля» употреблен потому, что в походе Ярослава участвовали и войска из Владимиро-Волынского княжества, где правил его племянник Роман Мстиславич. Позже, в Галицко-Волынской летописи XIII в., по отношению к Волыни употребляется термин «Владимирская земля», т. е. земля обозначается по стольному городу. Под 6713 г. говорится, что «бѣда бо бѣ в землѣ Володимерьстьи от воеванья литовьского и ятвяжьскаго»; из контекста видно, что «Владимирская земля» включает в себя г. Червень (где тогда княжил младший брат владимиро-волынского князя).[506] Под 6791 г. сказано, что татары «учиниша пусту землю Володимерьскую».[507]