Часть VЭпоха Ивана Великого
Глава восемнадцатаяПобедитель
В свое время великий русский историк В.О. Ключевский писал: «Одним из отличительных признаков великого народа служит его способность подниматься на ноги после падения. Как бы ни было тяжко его унижение, но пробьет урочный час, он соберет свои растерянные нравственные силы и воплотит их в одном великом человеке или в нескольких людях, которые выведут его на покинутую им временно прямую историческую дорогу»[587]. К числу таких судьбоносных для Руси-России личностей относится первый государь всея Руси – Иван III. В 1440 г. летописец записал: «Родился великому князю сын Иван Генваря 22»[588]. Через 5 дней ему дали имя Иван в честь святителя Иоанна Златоуста, а крестил младенца игумен Троицкого Сергиева монастыря Зиновий.
Иван III разделил все тяготы судьбы своего отца Василия Темного. Он пережил пленение великого князя Дмитрием Шемякой, его ослепление и заточение в тюрьме в Угличе – родовом гнезде Шемяки. Княжич Иван и его брат Юрий спаслись чудом – верные бояре вывезли их в безопасное место. Затем последовала ссылка в Переяславль и возвращение к отцу, когда он вновь вернул себе Москву, победив вероломного Шемяку.
Василий Темный стал рано привлекать своего наследника к воинской и государственной службе. В восемь лет Иван III ходил с отцом в походы с титулом «великий князь». В двенадцать лет он с воеводами участвовал в дальних походах. Когда Василий Темный предпринял поход на Новгород, то оставил в Москве своего «соправителя» – шестнадцатилетнего князя Ивана III. Иван III приобретал опыт управления княжеством, который не прошел даром. Позже, уже полноправным, единоличным великим князем Иван III придерживался правила: не ходить со своими воеводами в походы на врагов, а оставаться в Москве. Он руководил не отдельными сражениями, а войной в целом, которая разворачивалась на разных фронтах. По сути, Иван III стал первым на Руси не просто князем-воином, а главнокомандующим, умело подбиравшим талантливых воевод для конкретных боевых действий, оставив за собой разработку стратегии ведения войны, что было крайне необходимо.
Русь находилась во вражеском окружении. Половина русских земель (Киев и Чернигов, Смоленск и Полоцк, Минск и Витебск, Брянск и Вязьма) находились под властью великого князя литовского Казимира (он же – король Польский). Казимир претендовал и на земли верхней Оки: Новгород, Псков и Тверь. Литовско-польская экспансия угрожала насаждением на Руси католичества и униатства, предавшего православие. Защита западных рубежей сливалась с задачей защиты православия. Борьба шла не только за «тело», но и за «душу» Руси.
С юга и востока Руси угрожали татарские ханы. Причем они претендовали на полную и безоговорочную власть над русскими землями, так как еще после Батыева разорения русские князья принесли клятву верности монгольскому хану – «царю», регулярно платили дань и ездили в Орду за ярлыками на княжение. Только Иван III проигнорировал эту унизительную для Руси традицию: не ездил в Орду за ярлыком на великое княжение.
Иван III занял великокняжеский стол 28 марта 1462 г. Сложное внешнеполитическое положение Московского княжества усугубляли традиции удельщины. Ю.Г. Алексеев пишет: «Земля самого великого княжества – Московского изъедена как оспой, гнездами многочисленных наследников некогда сильных князей. Князья ярославские и ростовские владеют крохотными уделами, но в них они, “государи” с правом суда и дани, распоряжаются землями, дают льготы… У каждого – свой двор, свои бояре и слуги, свои монастыри. И с каждым поколением таких князей все больше, а размеры их княжеств все меньше. Но князьями они остаются»[589].
Русь представляла собой пеструю картину больших и малых «княжеств, старых и новых уделов, земель, городов. Что город – то норов, что деревня – то обычай»[590]. Эту многоликую, противоречивую, конфликтующую внутри себя Русь Ивану III предстояло сплотить в единое целое и во многом завершить процесс собирания русских земель в единое, централизованное государство, начатый еще его дедом и отцом.
На личность и поведение Ивана III серьезный отпечаток наложили его детские и юношеские годы, когда он вместе с отцом не раз находился на грани гибели. Этот тяжелый жизненный опыт воспитал в нем осторожность, взвешенность в принятии решений, склонность к компромиссам и поиску путей мирного решения острых проблем.
Отметим еще одну черту характера Ивана III – в дни тяжелых испытаний он всегда находился с народом. Так, известно, что в Москве не редки были пожары, и Иван III принимал участие в их тушении наряду с жителями города, что вызывало к нему любовь простых людей и славу «народного» князя. К Ивану III привлекала и такая черта его характера, как уважение к собеседникам, высказывающим несовпадающую с мнением князя точку зрения. Иван III любил советы неординарных людей и умел отобрать нужные, которые шли на пользу общему делу. Он был по характеристике современников «любосоветен», т. е. предпочитал советоваться с окружающими людьми, а не игнорировать и тем более подавлять их высказывания.
Высокий, статный, слегка сутуловатый, с красивым выразительным лицом Иван III вызывал симпатии всех, кто был с ним знаком. При этом он обладал твердым характером. Об этом свидетельствует вся его государственная деятельность. Справедливы слова талантливого исследователя системы русской государственной власти Н.А. Захарова, что при Иване III «московское государство росло таким путем, каким всякий бережливый хозяин увеличивает свое имение: путем сделок, купли-продажи, обмена, а подчас и захвата»[591].
Действительно, именно такой политики придерживался тонкий и мудрый государственный деятель Иван III. Он продолжил политику своего предка Ивана Калиты и не завоевывал, а скупал нужные ему земли. Так, в начале 1460-х гг. ярославский князь Александр продал Ярославль Ивану III. В 1474 г. этому примеру последовали ростовские князья, которые продали Ивану III свою долю Ростовского княжества. В вассала Ивана III превратился и великий князь тверской. Тем самым была поставлена точка в многолетней борьбе Твери с Москвой за лидерство в русских землях. Оборвались и возможности Твери вступить в союзнические отношения с Литвой. Иван III обязал тверского князя свернуть все сношения с этим непримиримым врагом Москвы. Важно подчеркнуть, что и до присоединения Твери к Москве многие тверские бояре уже перешли на службу к московскому князю, что в значительной мере и предопределило сравнительно мирное присоединение к Москве этого сильного великого княжества.
У тверского князя Михаила Борисовича в силу симпатий большинства населения к Москве просто не было ресурсов противостоять ей, и он в сентябре 1485 г. бежал в Литву. На княжение в Тверь Иван III поставил своего сына. Рязанские князья, братья Иван и Федор Васильевичи, поделившие рязанские земли после смерти отца (1483), добровольно признали себя вассалами Ивана III и по его приказу ходили в военные походы. В 1489 г. покорена Вятка. «В 1490-х годах князья Вяземские и целый ряд мелких князей черниговской линии – Одоевские, Новосильские, Воротынские, Мезецкие… все со своими владениями, захватывавшими восточную полосу Смоленской и большую часть Черниговской и Северской земель, признали над собой… верховную власть московского государя»[592].
Иван III при восшествии на великокняжеский стол наследовал территорию не более «15 тыс. квадратных миль». Приобретения «Ивана III и его сына (имеется в виду Василий III. – Авт.) увеличили эту территорию по меньшей мере тысяч на 40 квадратных миль»[593]. Иван III в сознании русских людей прочно ассоциировался с образом «собирателя русских земель».
Иван III, присоединяя новые земли к своему княжеству, придерживался политики, которая устраивала местную элиту: удельные князья сохраняли земельную собственность на территории своих бывших княжеств, не платили налогов и осуществляли административно-судебные функции над зависимым населением. Кроме того, для них были открыты двери к высоким должностям в московской правящей элите. Они назначались и на посты наместников в городах, а значит, получали солидные «кормления» на этих должностях. Землевладельцам присоединенных территорий Иван III предоставил серьезную льготу: запретив «людям» с других территорий скупать земли местных землевладельцев. Земли княжеских родов также могли продаваться лишь в семейном кругу[594]. Тем самым защищались интересы местных землевладельцев и родовой знати, что не могло не привлечь их к службе великому московскому князю.
Историки отмечают, что еще «более осторожный характер носила политика великокняжеской власти по отношению к правителям «верховских княжеств», которые с началом русско-литовских войн на рубеже XV – XVI вв., порвав свою зависимость от Литвы, перешли на сторону Ивана III[595].
Иван III был успешен в дипломатии, особенно в отношениях с татарскими ханствами, образовавшимися в результате распада Золотой Орды. Зимой 1474 г. на службу к Ивану III перешел Муртаза – сын казанского хана Мустафы. Он получил во владение «городок на Оце со многими волостьми»[596]. Вскоре в Москву прибыл посол от крымского хана Менгли-Гирея «именем Азибаба» «с любовью и братством»[597]. Крымское ханство перестало представлять для Москвы серьезную опасность. Более того, когда в 1465 г. ордынский хан Ахмат собрался пойти на Москву в целях заставить ее по-прежнему платить дань, на него неожиданно напал Менгли-Гирей, и Ахмату пришлось отказаться от похода на русские земли.