Я оглянулся на Милаву. Она смотрела на трупы разбойников с какой-то странной смесью отвращения и жалости. Понятно что, ей не по себе от всего этого. Она все-таки девчонка, хоть и боевая.
Надо успокоить сначала Степу. Его трусило от содеянного. Я подошел к нему и взял его за плечи. Он был весь в крови.
— Так, Степа, садись, — я подвел его к лавке и усадил. — Все будет хорошо. Я обещаю. Теперь все будет хорошо.
Я посмотрел на Милаву, которая стояла рядом.
— Милава, принеси воды, пожалуйста. Степу надо напоить. — девушка рванула за дверь и я ей бросил вдогонку, — А если найдешь чего покрепче — то вообще будет отлично.
Милава вернулась с кружкой воды. Жаль, что не нашла чего-нибудь с градусами. Я помог Степе выпить. Он смотрел безумным взглядом куда-то сквозь меня. Я присел рядом на корточки.
— Степа, посмотри на меня, — я старался говорить успокаивающе. — Ну же, ты же не какая-то тряпка, чтоб так раскисать!
Я потряс его за плечи, чтобы хоть как-то вернуть его в реальность.
— Взбодрись, Степка! Что сказал бы твой отец, если бы увидел тебя таким?
Постепенно в глазах парня стало появляться осознание. Он медленно перевел взгляд на меня.
— О, очухался. Так-то лучше, — я ободряюще улыбнулся. — А теперь давай-ка, соберись. Нам еще много дел предстоит. Натворил ты делов, конечно…
Краем глаза, я заметил какое-то движение среди тел разбойников.
Неужели? Я резко вскочил и бросился к телу бандита. Он лежал лицом вниз, но что-то в его позе, в едва заметной дрожи, говорило о том, что он жив. Осторожно, я перевернул его на спину. Грудь разбойника поднималась и опускалась прерывисто, а на лбу выступил пот. Слабое, но определенное дыхание.
Жив! Ха! Не все потеряно. Я поспешно начал осматривать его раны.
— Милава, надо его спасти, — обратился я к девушке, — Он нам еще пригодится.
Ага, покажет старейшинам, кто тут крыса. Это отлично дополнит мой план
Она нахмурилась, но кивнула.
— Но зачем, староста? Он же убийца, — спросила она с легким отвращением, хотя и кинулась ко мне помогать.
Я выдохнул и присел рядом с разбойником. Он хрипел, как старый кузнечный мех. Рана была скверная.
А план был прост. Приманка. Эти гады-разбойники уже все рассказали все из того, что знали. Больше от них ничего не вытянуть. Но этот — живой. Он может доказать, что Добрыня нечист. Он может свести нас с ним лицом к лицу. Он нам уже не источник информации. Он — живой свидетель найма! И нам надо его использовать.
— Он — приманка, Милава. Я не собираюсь его оправдывать. Но его жизнь — это наша возможность поймать настоящих убийц Тимофея. Не тех, кто поднял руку на степкиного отца, а тех, кто приказал этим «рукам» это сделать. Благо, не все потеряно. Ступка чуть всю задумку не похерил.
Судя по лицам Милавы и Степы, до них дошел масштаб проблемы. Отлично, пусть проникнутся.
Я оглядел раны разбойника. М-да, все очень скверно. Кровь хлещет, как из ведра. Надо что-то делать.
— Этот разбойник — приманка! — продолжил я посвящать будущих членов своей команды в свой план. — Мы его сейчас спасем, подлатаем. Обязательно покажем старейшинам. Пусть они будут в курсе того, что не только Тимофея хотели убить, но и Степку. Дадим старикам видимость того, что они сами решат, что с ним делать. А если тот, кто нанял их, придет его прикончить, то мы и его поймаем! Прямо как рыбу на крючок!
Я рассматривал раны и вспоминал обрывки своих знаний из школы и сотен просмотренных фильмов. Бинты и дезинфекция — единственное, что я могу сделать.
А Милава могла бы и порасторопнее быть. Лекарка…
— Так, смотри, Милава. Надо остановить кровь. Найди тряпки чистые. И воды горячей, — я начал командовать, сам не понимая до конца, что делаю.
Милава молча кивнула и принялась искать тряпки. Степку она погнала накидать дров в печь и подогреть воду. Вот молодец, девка, знает, как парнишку отвлечь. Чего только раньше этого не сделала. Да я и сам хорош, мог бы и предусмотреть. Но кто ж знал…
— А еще, Милава, у тебя есть что-нибудь, что боль уменьшает?
Она посмотрела на меня с удивлением, но через пару минут принесла какой-то горшочек с отвратительным запахом. Она внимательно смотрела за моими манипуляциями.
Я намочил тряпку в этой вонючей жидкости и стал обрабатывать рану разбойника. Он закричал, как резаный.
— Ну, потерпи, — пробормотал я, — так надо.
Милава нахмурилась.
— Ты уверен, староста, что это правильно?
Я пожал плечами.
— Хуже точно не будет.
Я пытался остановить кровь, зажимая тряпками особо кровоточащие раны. Милава помогла промыть рану и мы снова перемотали раны чистыми тряпками. Мазь была жгучевонючей, но действенной, судя по тому, как разглаживались морщины на лбу бандита.
— Откуда ты все знаешь, староста? — спросила Милава.
Я отмахнулся.
— Это не важно. Теперь надо туго забинтовать раны.
Мы долго возились, заматывая раны. Когда закончили, разбойник вроде как стал тише дышать. Я посмотрел на Милаву. Она была в крови. Она не просто делала, что я ей говорил, она училась. Это радовало. Вроде мелочь, но понимание дезинфекции может значительно помочь уменьшить смертность.
— Самое главное — это продезинфицировать, — произнес я вслух.
Милава нахмурилась.
— А что это такое — «продезинфицировать»?
— Это когда микробов убивают, — ответил я. И тут же пожалел о своих словах, потому что Милава посмотрела на меня, как на чокнутого. — Ну, вроде как от плохой крови избавляют. Чище делают.
Мы возились с разбойником до самого вечера, успев только перекусить. Бандит вроде как немного пришел в себя. Хотя видок у него тот еще. Труп второго разбойника я унес в холодную, к Тимофею. А этого засранца уместили на тюфяке возле жернов.
Степан сидел на лавке, уставившись в пол. Осознал содеянное. Молодец.
Я присел рядом.
— Я понимаю, что хочется отомстить за отца. Но убив этих разбойников, ты его не вернешь. Мы только наделаем еще больше проблем.
— Я уже понял, — прохрипел он.
— Главное найти истинного виновника.
Степан помолчал, а потом снова посмотрел.
— Кто он? Ты знаешь, кто это? — спросил он.
— Пока есть подозрения, но есть план. И ты мне поможешь. Не хочешь ведь, чтобы убийца отца гулял на свободе? — спросил я.
Степа кивнул.
— Смотри, Степка. Мы не будем мстить вслепую. Будем действовать умно. Я хочу создать дружину, которая защитит деревню от разбойников и таких, как тот, кто убил твоего отца. И ты станешь одним из дружинников. Временно. Так надо, чтобы найти тех, кто повинен в смерти твоего отца.
Степан оживился.
— Но кто ж тебе разрешит без воли боярина, — удивился он.
— Так это потешная будет дружина. Для того, чтобы селяне могли свое добро защитить от таких разбойников как этот, — я взглядом указал на болезного бандюгана.
— Ты со мной? Будешь мне помогать?
Степа кивнул.
— Я с тобой, староста. Помогу во всем, — ответил он.
— Хорошо. И, кстати, о камнях, что твой отец нашел. Помнишь? — спросил я.
— Да, «золото дураков». Они ничего не стоят, — ответил он.
— А ты помнишь, где твой отец находил эти камни?
Степа немного подумал, и затем его глаза прояснились.
— Да. Батя говорил, что нашел их на берегу возле бурого оврага, что за лесом, — ответил он. — Он говорил, что там тихо и спокойно.
— А далеко отсюда?
— Да не особо, — ответил Степа. — Я даже могу показать, если хочешь.
— Отлично, Степа, — сказал я, улыбаясь. — Завтра сходим туда и посмотрим на это место.
— Хорошо, — согласился Степа.
— Тогда решено. Завтра, — подытожил я.
Кажется, я нащупал еще одну нить, ведущую к разгадке местных интриг.
Я посмотрел на Милаву, которая внимательно наблюдала за нами. Она, кажется, впитывала каждое мое слово.
— Милава, — обратился я к ней. — У меня к тебе важное поручение. Нам нужно, чтобы старейшины пришли сюда и посмотрели на этого разбойника.
Милава кивнула, всем своим видом показывая готовность к действию.
— Сделаю как скажешь, — уверенно заявила она.
— Отлично, только нужно рассказать все правильно. Скажи им, что на нас напали и один из них выжил. Он признался, что хотел убить Степку, что убил Тимофея. Что разбойник ранен, но жив. Скажи, что он может рассказать, кто их нанял, и что его нужно допросить. Но ни слова больше, поняла?
— Поняла, староста, — ответила Милава, глядя мне прямо в глаза. — Я просто скажу, что он может рассказать, кто их нанял.
— Отлично. Иди, и постарайся убедить их прийти как можно скорее. Чем быстрее они увидят разбойника, тем быстрее мы сможем узнать правду.
Милава кивнула.
— Я не подведу, — сказала она, развернулась и быстрым шагом направилась к выходу.
Я проводил Милаву взглядом, пока она не скрылась за дверью, и повернулся к Степе. Он сидел напряженный.
Теперь все теперь зависит от Милавы.
Прошла, казалось, целая вечность, когда я услышал голоса снаружи. Сначала неразборчивые, потом все более громкие. Мы со Степкой переглянулись.
Дверь распахнулась, и на пороге появились трое старейшин: Радомир, Любомир и Тихомир. Радомир, с недовольным выражением лица, выглядел особенно напряженно. Любомир, внимательно разглядывал все изменения в помещении мельницы. Тихомир, вечно полусонный, вяло поглядывал на нас. За спинами старейшин робко выглядывала Милава, явно волнуясь. Она справилась.
Я на всякий случай поглядывал на руки старейшин. Перстня с камнем ни у кого не было.
— Ну, и где этот разбойник? — проворчал Радомир, первым входя в мельницу.
Его голос был пропитан нетерпением.
Я жестом показал на лавку, где лежал раненый. Старейшины приблизились и с любопытством, на грани отвращения, начали разглядывать разбойника. Они явно были удивлены, что он еще жив. Радомир бросил на меня косой взгляд, словно пытаясь что-то высмотреть.
— Он дышит, — проговорил Любомир, наклоняясь ближе к разбойнику, — но выглядит… плачевно.