На улице послышался треск. Потом еще раз. А вот и гости.
Глава 9
Я сидел, вслушиваясь в ночную тишину, когда снаружи снова раздался треск. Как будто кто-то крался. Сначала был тихий треск, потом громче — точно наступили на ветки, которые мы раскидали вокруг.
Ну, началось. Я сжал крепче оглоблю, которую оставил в качестве оружия.
В этот момент из комнаты выскочили Степа с Милавой. Не спали видимо и тоже услышали треск. Не хотели оставаться в стороне.
— Кто там? — прошептал Степа, натягивая на себя рубаху.
— Не знаю, — ответил я также шепотом, — Готовьтесь.
Я встал у двери, приготовив оглоблю к удару. Мельница была погружена в темноту. За дверью явно кто-то был. Дверь медленно открылась. Мы приготовились встретить незваного гостя.
Из темноты во двор мельницы шагнул щуплый парнишка.
Яшка! Это тот самый посыльный, которого старейшины отправили в Переяславль. Он был сгорбленным и держался за живот. Мальчишка еле стоял на ногах.
— Ой, — прохрипел он, — Милаву можно. Плохо мне.
Я немного опешил. Ну, вот. А где враги? За разбойника этого точно не примешь.
— Яшка? Это ты? — спросил я, опуская оглоблю и перегораживая ему дорогу.
Степка с Милавой выглядывали из-за моей спины. Они, как и я, были явно удивлены.
— А где Милава? — продолжал Яшка, хватаясь за живот, — Слышал, она тут. Умираю!
Милава тут же подскочила к нему, протискиваясь мимо меня.
— Что с тобой, Яшка? — спросила она, осматривая его. — И за каким лешим ночью шляешься?
— Живот, — простонал он, — Скрутило, сил нет. Говорят, ты тут лечишь. Вот и пришел.
Милава усадила его на лавку возле стены и начала расспрашивать, что именно его беспокоит. Яшка рассказывал про боли в животе, про то, что съел что-то не то в дороге. Степа с подозрением поглядывал на Яшку.
Я внимательно слушал их, в то же время прокручивая в голове, что Яшка делает тут посреди ночи. Выглянув за дверь и не увидев ничего интересного, я закрыл дверь. Степка достал лучину и поджег ее у печи. Милава собирала травы для отвара.
— Ты же в Переяславль поехал? Что ты тут забыл? — спросил я.
Яшка перевел на меня взгляд.
— Так я… ну… я поехал. Все сделал, как старейшины велели. До Переяславля дошел, передал боярину Душану послание, обратно поехал. А тут, как скрутило меня. Живот болит, сил нет. Вот и думаю, надо к Милаве. А куда идти-то, все говорят, что она на мельнице теперь лекарит.
— К боярину ходил? — переспросил я.
— Ну да, к Душану. Он как узнал про разбойников, сразу переполошился. Сказал, что сам завтра приедет, — Яшка застонал, схватившись за живот, — Ой, спасите меня!
Я поймал взгляд Степы. Очень интересно. Вот и местный феодал объявится завтра. Какой-то шебутной денек будет. И поход за пиритом, и похороны, и боярин этот. Наверное, с пиритом повременим. Сначала надо с Душаном потолковать. Он, как я понял, решает статус главы поселения. А вдруг он Добрыню сходу поставит за старосту?
Да уж… Дела…
— А когда он приедет? — поинтересовался я.
— Дык завтра, в полдень, — ответил Яшка.
Как все скученно события идут. Завтра в полдень должен приехать боярин. В это же время волхв придет проводить Тимофея отправлять в иной мир.
Милава тем временем закончила готовить отвар для Яшки и подала ему. Он выпил залпом.
— Ты отдохни, Яшка, — сказала Милава, — Полежи тут. Если легче не станет, утром еще чего дам.
Яшка, облегченно вздохнув, прилег на лавку. Казалось, его отпускает.
Я передал бремя несения дозора Степке. Пусть караулит, он все равно на взводе, не спит, раз так быстро отреагировал на простой треск веток
Я отправился в комнату Тимофея, прихватив с собой шкуру, чтобы постелить на тюфяк. Надо поспать хоть на пару часов. Я вырубился моментально.
Проснулся я от солнечных лучей, которые пробивались сквозь щели в бревенчатых стенах. В комнате пахло деревом и сухими травами лекарки. Я вышел на улицу, потягиваясь. Степа не спал, нарезал кусок хлеба. Вид у него был хмурый, как всегда. Но вроде бодрый. Яшка уже свалил домой, надеюсь, его живот отпустило.
— Ну, как ночь? — спросил я.
— Тихо, — ответил Степа, — Никто не лез.
— Хорошо, — сказал я, — Давай позавтракаем, а на берег сходим потом, после того, как с боярин приедет. Степа кивнул.
Милава уже возилась с завтраком. Накрыли стол на улице, под деревом. Весенний воздух обжигал легкие. На столе стояла миска с какой-то кашей, пахло дымом, в кружках был травяной чай. Все просто, но аппетитно. Я взял деревянную ложку и зачерпнул каши. Она была густая, с цельными зернами, посыпанная жареным луком, немного соленая. Я заел кашу куском черного хлеба. На вкус хлеб был кисловатым, но с хрустящей корочкой, очень сытный. А чай из трав был терпкий. Простая деревенская еда, но она казалась мне настоящим деликатесом. Я наелся до отвала. Плотный завтрак вышел.
Милава проведала разбойника, которого мы вчера поймали. Она вернулась через пару минут, и сообщила, что тот вроде оклемался. Я кивнул и попросил поить его только бульоном.
Милава взяла котелок и ушла. А мы со Степаном прикидывали, как пойдем к берегу. Нужно было решить, что делать с разбойником в наше отсутствие. Степа вообще предложил дикую мысль — отдать под стражу Добрыни. Я даже немного опешил. Но здравое зерно в этом есть. Отдать в руки предполагаемого убийцы главного свидетеля? Это, конечно, рискованно, но что-то в этом есть. Я так и не принял решения по этому вопросу.
Прошло около часа, солнце уже поднялось высоко, когда к мельнице подбежал запыхавшийся мальчишка. Он крикнул, что волхв прибыл. Я вздохнул. Значит, пора.
Я посмотрел на небо. Полдень уже близился. И тут у меня в голове раздался спокойный голос Вежи.
«Внимание, обнаружен новый носитель системы „Вежа“ в непосредственной близости. Рекомендуется проявлять осторожность».
«Не понял?» — мысленно спросил я, — «Что это значит?»
«Носитель системы — это человек, связанный с системой Вежа. Вежа может взаимодействовать с ним, как и с вами. Но, как правило, каждый из носителей действует независимо. И, зачастую, в противоречии с другими носителями».
«И ты всегда будешь предупреждать меня о наличии рядом такого носителя?» — с иронией спросил я.
«Это базовый алгоритм, которому я обязана подчиняться», — ответила Вежа.
Я нахмурился. Не хватало еще, чтобы в «конце остался кто-то один». Ну, вот, еще одна проблема.
Я посмотрел на Степу и Милаву, которые также глядели в сторону деревни. Волхв, одетый в какие-то лохмотья, шел по главной улице Березовки. За ним тянулась небольшая толпа зевак, детишки бегали вокруг. Старик шел в сопровождении старейшин. И Добрыня с ними. Ну куда же без него?
Когда волхв подошел ближе, я смог его разглядеть. Он был очень стар. Его лицо было морщинистым, а длинная седая борода почти касалась колен. Глаза были блеклыми. В руках он держал посох, украшенный перьями и костьми. Он явно не производил впечатление человека, который знает все про дезинфекцию и микробов.
Волхв остановился и уставился на меня. Он не улыбался, не хмурился, просто смотрел.
Затем он отвел взгляд и обратился к толпе, которая его окружала, хриплым голосом:
— Пора. Пришло время проводить мельника Тимофея в Иномирье.
И, не сказав мне ни слова, двинулся в сторону мельницы.
Он точно знает, что я — носитель Вежи. Уверен на сто процентов. Его ведь наверняка система тоже предупредила обо мне. И при этом он молчит. Почему?
Пока я размышлял, волхв уже скомандовал селянам привести тело Тимофея. Недалеко от берега, тут же, возле мельницы, сноровисто собрали несколько кучек с хворостом и поленьями для погребального костра.
Волхв закончил свои дела у костра, отбросил факел и, не глядя ни на кого конкретно, подошел к телу Тимофея. Осмотрел его, будто сверяясь с чем-то в голове, и кивнул сам себе.
— Тело готово, — сказал он, будто сам себе. — Дрова тоже. Душу пора провожать.
Меня, честно говоря, больше интересовал этот мужик, чем сам обряд. Как он все это делает? Что он там бормочет? И как он умудряется не бояться микробов, ведь у него тоже есть Вежа? Вот это было загадкой.
Степан стоял у костра и пялился на тело отца, которое несли к поленьям. Рядом с ним — Милава, которая держала его за руку.
Старейшины — Радомир, Любомир, сонный Тихомир, а с ними и Добрыня, стояли чуть дальше.
Мужики подхватили тело Тимофея и положили его поверх дров. Волхв медленно, будто боясь потревожить что-то, разбросал вокруг костра какие-то травы, зерна и стал руками махать над огнем, тихонько напевая. Я, если честно, просто ждал, когда это все закончится. Но толпа, казалось, была в каком-то трансе, будто действительно видела что-то важное.
Потом волхв хриплым голосом заговорил что-то на непонятном языке, а после поднес факел к дровам, и костер вспыхнул так, что аж жаром повеяло. Я смотрел на пламя и думал о том, что все это какая-то игра одного актера.
«Вежа, можешь ты как-то понять, что он там бормочет и что он делает?» — спросил я про себя.
«Система анализирует ритуал волхва. Предварительно: набор действий и слов, направленный на создание психологического эффекта».
Я вздохнул. Радует, что нет тут никакой магии. Система есть, прошлое есть. Мистики и потустороннего — нет. Не знаю даже радоваться или нет. Но появилась какая-то уверенность, предсказуемость.
Пока огонь горел, и дым поднимался в небо, послышался топот копыт. Я обернулся и увидел отряд всадников, приближающихся к нам. Впереди скакал богато одетый, по местным меркам, мужичок.
Боярин Душан?
Это был высокий, крепкий мужик, в добротном кафтане, с мечом на боку. По его виду сразу было понятно, что он тут главный. Ехал уверенно, осанка как у князя.
Боярин подъехал к костру, осадив своего белого коня так резко, что тот встал на дыбы, взметнув копытами пыль. Он ловко спрыгнул на землю легким движением. Подойдя к костру, он сначала повернулся к волхву, и я увидел, как в его глазах мелькнуло что-то вроде почтения, хотя лицо оставалось серьезным. Боярин кивнул старику, и только после этого, выпрямившись, повернулся ко мне. Лицо его было серьезным. Он смотрел на меня так, будто пытался понять, что я за человек.