Душан побледнел. Он бросил на меня гневный взгляд, полный ненависти и обещания мести. Ох, не к добру это.
— Ты пожалеешь об этом, — прошипел Душан, обращаясь ко мне. — Я этого так не оставлю.
— Угрозы оставь при себе, боярин, — вмешался Святослав. — Антон теперь под моей защитой. И если с ним что-то случится…
Князь не договорил, но Душан и так все понял. Он кивнул, что-то буркнул про то, что надо сбрую проверить, развернулся и, не говоря больше ни слова, пошел прочь.
Святослав проводил его взглядом, потом повернулся ко мне.
— Не обращай на него внимания, — сказал Святослав, заметив мой напряженный взгляд, устремленный вслед удаляющемуся Душану. — Он, конечно, злится, но ничего не сделает. Сейчас не до него.
Князь замолчал, прислушиваясь к чему-то. Я тоже напряг слух, но кроме привычного шума дружины, готовящейся к отъезду, ничего необычного не уловил. Однако, Святослав, с его обостренным, звериным чутьем, явно что-то расслышал.
— Что там? — спросил он у ближайшего дружинника, указывая рукой куда-то в сторону леса.
— Не ведаю, княже, — пожал плечами тот. — Вроде тихо все.
Но не успел он договорить, как со стороны, куда указывал Святослав, раздался топот копыт, быстро приближающийся к нам. Дружинники насторожились, взявшись за оружие. Я тоже невольно потянулся к рукояти меча, подаренного князем.
Через минуту из-за деревьев вылетел взмыленный всадник. Он был без шлема, кольчуга разорвана на плече, а лицо покрыто грязью и копотью.
Неужели Вежа может прокачать физические характеристики так, что слух будет звериным. Хотя, это же «Легат». Чему удивляться?
Вид у гонца был такой, словно он только что из самого пекла вырвался.
— Княже! — закричал он, еще издали, срывая голос. — Беда!
Святослав побежал навстречу гонцу, одним движением осадив коня, едва не вставшего на дыбы.
— Что стряслось? — грозно спросил князь. — Говори!
— Киев… — задыхаясь, вымолвил тот. — Киев пал!
Святослав замер. Его лицо окаменело.
— Как пал? — переспросил он. — Кто?
— Печенеги, княже! — выдохнул гонец. — Внезапно напали… Город в огне…
Князь молча развернулся, оттолкнув в сторону опешившего дружинника. Его лицо было страшным. Серое, с резко очерченными скулами и сузившимися глазами-щелками.
— В поход! — рявкнул он так, что, казалось, содрогнулась земля. — За мной!
Дружина, мгновенно пришла в движение, перестроилась, готовая следовать за своим князем. Конники развернули коней, пешие воины сомкнули ряды.
Святослав вскочил на своего белого коня, взмахнул рукой, и вся дружина, как один человек, рванула с места, поднимая тучи пыли.
Замечательно! Все планы псу под хвост. Киев пал. Святослав умчался. А я остался здесь, в Березовке, один на один с недовольными старейшинами, враждебным Душаном и неясным, полным опасностей будущим.
Что теперь делать? Как быть?
Селяне дружно зароптали. В толпе послышались вздохи и причитания. Люди явно были напуганы. Еще бы — печенеги! Они тут, как я понял, страшнее любых разюойников.
— Тихо! — крикнул я, стараясь перекрыть шум. — Чего раскудахтались? Киев, может, и пал, но мы-то здесь! И мы должны держаться!
— Против печенегов-то? — раздался чей-то голос из толпы. —
— Будем обороняться! — я зыркнул на селян. — Укрепим село, соберем дружину. Не дадим себя в обиду!
— Легко тебе говорить, — проворчал кто-то. — А ты сам-то воевать умеешь?
— Умею, — хмыкнул я. — И вас научу. Никто не забыл, как я вас спасал от разбойников? — воцарилась тишина. То-то же, — князь поставил меня старостой и дал наказ сделать из Березовки — город.
Селяне удивленно зашептались. Ну, еще бы! Это же как улучшится их уровень жизни, если они станут городскими.
— Слушайте меня! — громко сказал я, обращаясь к толпе. — Сейчас главное — укрепить село.
Люди молчали, внимательно глядя на меня.
— Первым делом нужно, — продолжил я. — обнести село рвом, поставить частокол. Сделаем так, чтобы ни один враг не смог к нам подобраться.
— А как же мы ров-то выкопаем? — раздался чей-то голос.
— Справимся, — сказал я. — Главное — не сидеть сложа руки.
— А что с дружиной? — спросил кто-то еще. — Ужель и вправду соберешь?
— Соберу, — кивнул я. — Из самых крепких и смелых парней. Будем учиться воевать, защищать село.
Я говорил и лихорадочно соображал, с чего начать. Задач было невпроворот: и укрепления строить, и дружину собирать, и оружие где-то доставать. А еще и про золото не забывать. И про Душана, который наверняка не упустит случая мне навредить. И это еще поверх тех интриг с убийством мельника и нападением на село. Голова шла кругом.
— А теперь слушай мой приказ, — громко заявил я. — Завтра с утра все, кто может держать в руках топор, собираются здесь, у мельницы. Будем строить укрепления.
Люди зашевелились, загомонили. Кажется, мой план начал работать.
— И еще, — добавил я. — Мне нужны добровольцы. Смелые, отчаянные парни, готовые вступить в дружину.
Несколько человек вышли вперед. Даже Добрыня чуть не дернулся.
— Я готов, — сказал один из них, молодой крепкий парень.
— И я, — сказал другой.
— И я, — раздался третий голос.
— Вот и славно, — кивнул я. — Завтра после работ по укреплению села соберемся, поговорим.
Я окинул взглядом толпу. Люди расходились, обсуждая мои слова. Кажется, мне удалось расшевелить это болото.
Теперь главное — не обмануть их ожиданий. И сделать все, чтобы Березовка выстояла в эти смутные времена.
Но как же Киев мог пасть? Там же княгиня Ольга с наследниками Святослава? Я не помню, чтобы такое было в истории. А ведь эпоху Святослава я неплохо помнил. Может гонец чуток приврал?
Селяне разошлись по своим делам. Старейшины прошли мимо меня, только Радомир что-то буркнул про то, что нужно поговорить. Я пошел за старейшинами. Будет тяжелый разговор.
Изба старейшин была самой большой и добротной в селе. Возле нее толпились мужики, обсуждая последние события. Завидев нас, они замолчали и расступились, давая дорогу.
В избе было темно и душно. Старейшины сели за стол. Вид у них был хмурый и озадаченный. Я, не дожидаясь приглашения, сел напротив. Радомир с Тихомиром недобро посмотрели на мое своеволие, Любомир улыбнулся уголками губ.
— Приветствую вас, старейшины, — начал я. — Князь Святослав передал мне управление Березовкой.
Радомир, смерил меня хмурым взглядом.
— Знаем, — буркнул он. — И что ты намерен делать, чужак?
Вот тебе и «завоюешь их доверие». Похоже, с этими ребятами придется несладко.
— Я намерен навести порядок в селе, — ответил я. — Чтобы жили мы в достатке и безопасности.
— Порядок, значит, — хмыкнул Любомир, самый добродушный из троицы. — А как ты его наводить будешь?
— Дружину соберу, — сказал я. — А опыт — дело наживное. Главное — желание. А оно у меня есть.
— Желание, — протянул Тихомир, который до этого молчал. — Желание — это хорошо. Да только одними желаниями сыт не будешь.
— Будете, — уверенно сказал я. — Будете и сыты, и одеты, и защищены. Только помогите мне.
Старейшины переглянулись. Что-то они не горят энтузиазмом.
— А что ты сможешь сделать без денег и влияния? — спросил Радомир. — Вон Душан — он хоть и строг, но богат. А ты?
— Я могу то, чего не может Душан, — сказал я, решив пойти ва-банк. — Я знаю, как сделать Березовку богатой.
— Это как же? — оживился Любомир. —
— Потом узнаете, — уклончиво ответил я. — Сначала нужно решить другие проблемы.
— Какие же? — спросил Тихомир.
— Например, с разбойниками, — сказал я. — Нужно защитить село от новых нападений.
— Это да, — согласился Радомир. — Только как? У нас и воинов-то нет. Слыхали мы, как ты из простых мальчишек воинов сделать собрался. Так на это годы уйдут.
— Князь Святослав доверился мне, неужели вы собрались перечить его воле? — Использовал я свой козырь.
— Ладно, — вздохнул Любомир. — Дружину ты соберешь из селян, а где ж ты оружие возьмешь? — У Душана, что ли, просить?
Так, это надо запомнить, что Душан может оружием заниматься.
— Не у Душана, — сказал я. — Сами добудем.
— Как это — сами? — удивился Радомир.
— Сейчас это не важно, — снова ушел от ответа я. — А пока скажите мне вот что: кто из вас поддерживает Душана?
Старейшины снова переглянулись.
— Мы обещали ему служить на благо Березовки, — сказал Радомир. — И слово свое держим.
— А если князь освободил вас от этого? — спросил я.
— Князь далеко, — пожал плечами Радомир. — А Душан — вот он, рядом.
Понятно. Эти ребята пока не определились, на чьей они стороне. Надеюсь. И их можно понять. Душан — сила известная, а я — темная лошадка. Неужели слово князя здесь не котируется? Хотя, если Киев и правда сожгли, то шатается власть Святослава. Но он же «Легат»!
— Ладно, — сказал я. — Поживем — увидим. А пока займемся делом.
В этот момент в избу вошел Добрыня, с наглым и самоуверенным видом.
— А, староста, — ухмыльнулся он, заметив меня. — Ну что, как тебе новая должность? Теперь не «временный»?
Ох и допросишься ты, Добрынюшка. Я не мстительный, но все запомнил.
— Нормально, — ответил я, стараясь не показывать, что этот тип меня раздражает.
— Смотри, не надорвись, — хмыкнул Добрыня. — А то ведь управлять селом — это тебе не с разбойниками тягаться.
— Ничего, справлюсь, — сказал я. — А ты чего хотел?
— Да так, ничего, — Добрыня окинул взглядом избу. — Просто зашел проведать батю.
— Ну, проведывай, — сказал я. — А нам с твоим отцом нужно поговорить. О делах.
Добрыня недовольно поджал губы, но промолчал. Я же снова обратился к старейшинам:
— Так что, поможете мне?
— Посмотрим, — уклончиво ответил Радомир. — Посмотрим, на что ты способен.
Так, значит? Ну, ладно, на том и порешили. Я промолчал и встал. Выйдя из избы, я направился к мельнице. У ворот села меня нагнал Душан с десятком дружинников. Вид у него был мрачнее тучи.