— Ну что, староста, — начал он без предисловий, — рад небось?
— Чему радоваться? — спросил я.
— Тому, что уел меня, — процедил Душан сквозь зубы. — Думаешь, я не понимаю, что это ты подговорил Святослава?
— Не я, — спокойно ответил я. — Он сам так решил.
— Не верю, — покачал головой Душан. — Но да ладно. Смотри, староста, — выплюнул он мою «должность». — Я не прощаю обид.
— Я не боюсь тебя, Душан, — устало ответил я
— И зря, — усмехнулся боярин. — Ох, зря. Я найду способ тебе отомстить. И тогда посмотрим, кто кого.
С этими словами он развернулся и пошел прочь. Я же остался стоять, переваривая услышанное. Вот и нажил все же врага. И какого — боярина!
Добравшись до мельницы, я увидел, что Милава суетится вокруг разбойника.
— Что с ним? — спросил я Милаву, кивнув на бандюгана.
— Жив, — кивнула Милава. — Но толку от него мало. Ничего нового не говорит.
— Ладно, — сказал я. — Потом с ним разберемся.
Я вошел в комнату Степы. Он что-то куда-то перекладывал. Видать разбирался с отцовским наследством.
— Ну что, Степан, — сказал я, подходя к нему. — Готов показать мне то место?
— Готов, — кивнул он. — Только идти придется далеко.
— Ничего, — сказал я. — Прорвемся. Слушай, а одолжи-ка у Милавы сито, которым она травы свои процеживает.
Степан удивленно посмотрел на меня.
— Сито? — переспросил он. — Зачем оно тебе?
— Потом увидишь, — уклончиво ответил я. — Надо.
Степан пожал плечами, но спорить не стал. Он сходил к девушке и вернулся с небольшим ситом, которое Милава использовала для своих лекарских нужд.
— Вот, — сказал он, протягивая мне сито. — Только не сломай. Милава меня потом убьет.
— Не бойся, — усмехнулся я. — Верну в целости и сохранности.
Мы вышли из мельницы. Путь и правда оказался неблизким. Мы шли через лес, пробираясь сквозь чащу, перелезая через поваленные деревья. Степан уверенно вел меня вперед, ориентируясь по каким-то своим, только ему ведомым приметам. Я с трудом поспевал за ним, то и дело цепляясь за ветки и спотыкаясь о корни деревьев. Хорошо хоть, что взял с собой сито — хоть какая-то польза от него в дороге, можно обмахиваться, как веером, отгоняя назойливых комаров.
Наконец, после нескольких часов пути, мы вышли к небольшой речке, петляющей среди деревьев.
— Вот, — сказал Степан, указывая на берег. — Здесь отец их и находил.
Я подошел поближе и стал осматривать берег. Ничего особенного на первый взгляд. Галька, песок, камни.
— И где же он их видел? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
— Да вот же, — Степан указал на небольшую заводь, где течение было не таким сильным. — В заводи, где вода намывает песок и мелкие камушки.
Я присел на корточки и стал разглядывать песок на дне заводи. Я простоял так минут пятнадцать, напрягая зрение. И тут, среди обычных серых песчинок, я заметил несколько блестящих крупинок.
— Похоже, он был прав, — задумчиво произнес я, вспоминая слова Степана о том, что отец находил пирит именно у речки.
Я достал из-за пазухи сито и, зачерпнув им песок со дна заводи, стал аккуратно промывать его в воде, покачивая из стороны в сторону. Вода утекала сквозь мелкие ячейки, унося с собой легкие песчинки, а на дне сита оставались более тяжелые частицы.
Степан с удивлением наблюдал за моими действиями. Он явно не понимал, зачем я это делаю.
— Смотри, — сказал я, показывая ему содержимое сита после нескольких минут промывки.
На дне, среди мелкой гальки и темного песка, тускло поблескивали несколько крупинок золота. Совсем крошечные, но вполне различимые.
— Золото! — воскликнул Степан, не веря своим глазам. — Настоящее золото!
— Похоже на то, — кивнул я. — Значит, твой отец не врал. И бояре грызутся не только за рыбные места, но и за это.
Я продолжил промывать песок, и с каждым разом золотых крупинок становилось все больше. Конечно, это были не самородки, а скорее золотой песок, но и он имел немалую ценность. За час работы у меня набралась, наверное, целая горсть золотых песчинок. По моим прикидкам, граммов десять, не меньше.
В процессе я быстро отсеивал пирит от золота. Это было не очень сложно. Пирит был минералом, он содержит серу, поэтому его может выдать запах. А золото — не пахнет ничем. Более того, пирит имеет кубическую кристаллическую решетку, поэтому у него хорошо заметны острые грани. А самородное золото всегда имеет гладкую поверхность. А еще, золото — мягкое, пирит — твердый и хрупкий.
— Да тут на целое состояние! — восхищенно прошептал Степан, заглядывая в сито.
— Думаю, на то, чтобы купить всю деревню, этого хватит, — усмехнулся я. — Но это еще не все.
Я продолжал промывать песок, тщательно исследуя каждый участок заводи. И вот, наконец, мне повезло. Под одним из камней, на самом дне, я заметил что-то крупное, тускло поблескивающее в воде. Осторожно, чтобы не потерять находку, я подцепил ее пальцами и вытащил на свет.
Это был самородок. Небольшой, размером с ноготь, но увесистый. Граммов пятнадцать, а то и двадцать.
— Вот это да! — ахнул Степан, увидев самородок. — Никогда такого не видел!
— Похоже, нам сегодня везет, — сказал я, пряча самородок в кожаный мешочек, который предусмотрительно захватил с собой.
Вот не зря я занимался всеми этими расследованиями. Теперь мои догадки об истинном положении вещей стали реальностью. И место, которое выбрал Святослав для своего опытного города — явно не случайно. Неужели князь знал о золоте? Сомнительно, иначе сам прибрал бы это место. Может Вежа подсказала место для Березовки в том числе и из-за наличия рядом золота? Все может быть. Перед сном надо будет поговорить с системой. Накопилось много вопросов.
Я провозился на речке до самого вечера, тщательно промывая песок и собирая драгоценные крупицы. Степан помогал мне, чем мог, поднося воду и отыскивая удобные для промывки места.
К концу дня у меня набралось порядочно золота. Не тонна, конечно, но, если прикинуть, то где-то граммов двести точно потянет. А это, по здешним меркам, целое состояние.
— Ну что, Степан, — сказал я, когда солнце уже начало клониться к закату. — Думаю, на сегодня хватит.
— Да уж, — согласился Степан, с восхищением глядя на мешочек с золотом. — Никогда бы не подумал, что у нас под носом такое богатство лежит.
— Теперь главное — сохранить это в тайне, — серьезно сказал я. — Никому ни слова. Ни одной живой душе. Понимаешь?
— Понимаю, — кивнул Степан. — Клянусь тебе, Антон, что буду нем, как рыба.
— Вот и славно, — сказал я. — А теперь пойдем. Нас, наверное, уже заждались.
Золота, конечно, было не то чтобы очень много. Вряд ли тут можно намыть тонну, как я сначала размечтался. Но на первое время хватит. Вместо лотка использовал свою, бывшую белой, рубашку. Неудобно, но на безрыбье… Рубашка украсилась в итоге золотым пятном. Если ее сжечь еще пару грамм золота получу. А там, глядишь, еще что-нибудь придумаем.
Обратно мы шли молча, каждый думал о своем. Я размышлял о том, как лучше использовать найденное золото.
— Ну что, добры молодцы? — делитесь добром.
Нам перегородили дорогу разбойники. Почкованием размножаются они тут что ли?
Глава 12
Я напрягся. Передо мной стояли трое мужиков с явно недобрыми намерениями. Одеты бедно, но у каждого топор, а у одного я заметил нож на поясе. Разбойники. Опять. Сколько же их тут расплодилось? И откуда они вообще узнали, что мы тут ходим?
— Чего вам? — Спросил я. — Идите своей дорогой.
— Своей дорогой мы уже идем, — оскалился один из них, самый высокий, с грязной рыжей бородой. — А вы, видать, куда-то не туда забрели.
— Мы идем туда, куда нам надо, — вмешался Степан. Он тоже напряжен, но старается держаться молодцом. — А вам советуем уйти по-хорошему.
— По-хорошему, значит? — хмыкнул второй коренастый разбойник с хитрым прищуром. — А что, если мы не хотим по-хорошему?
— Тогда проучим, — ответил я, сжимая кулаки.
Третий разбойник сделал шаг вперед.
— Ну, чего встали, как вкопанные? — прорычал рыжий. — Гоните золото.
Вот тебе и раз! Значит, они не просто так тут околачивались. Кто-то их навел. Добрыня? Или, может, кто-то из Совиного? Или они просто увидели нас?
— О чем толкуете, ребята, — сказал я. — Мы просто гуляли по лесу.
— Не ври, — процедил молчаливый, в его руке блеснул нож. — Мы видели, как вы у реки копались.
Ну что ж, как говорил один хороший государственник: «Если драка неизбежна, начинать надо первым».
— Степан, держись! — крикнул я, бросаясь на рыжего.
Тело «вспомнило» движения «боевых навыков». Удар в челюсть, еще удар впротивоход, рыжий осел на землю, выронив топор. Нокаут. Минус один. Краем глаза я заметил, как Степан, замахнувшись мешком, в котором лежало и наше золото, врезал им по голове молчаливому. Тот пошатнулся, но устоял на ногах. Коренастый бросился на меня, но я увернулся, бросившись ему под ноги. Противник потерял равновесие и уткнулся лицом в землю. В лучших традициях ММА я провел удушающий прием. Вспомнились несколько видео наших бойцов. Да и Вежа изрядно добавила понимания правильных действий.
А Степан снова схватился с молчаливым. Тот оказался проворнее, чем казался на первый взгляд и едва не полоснул Степана ножом. Но парень вовремя отскочил, и лезвие лишь чиркнуло по его одежде.
Мой противник обмяк. Отлично, минус два. Я встал и бросился в атаку, теперь уже на степкиного врага. Обмен ударами, я чувствую, как кулак врезается во что-то твердое, боль отдается в плече, но я не останавливаюсь. Еще удар, и коренастый падает, закрывая лицо руками. Степа успевает всадить ногами под ребра. Разбойник завыл.
Вместе со Степой мы скрутили разбойника, связав ему руки веревкой, который я предусмотрительно снял со его штанов.
Рыжий и коренастый лежали без сознания. Мы обыскали их, но ничего ценного не нашли. Только у одного в кармане обнаружился небольшой мешочек с пиритом.