Вот так Березовка пополнилась новыми жителями. С их помощью мы развернулись.
А Митро все не унимается. То железо какое-то особенное привезет, то инструмент диковинный, что кузнец наш, Тихон, аж руками всплескивает от удивления. А все потому, что я Митро не обижал, платил щедро, по-царски. Переплачивал, конечно. Но мне нужен был свой снабженец. Да и старался, в лепешку расшибался, чтобы мне угодить. А связи у него, как я понял, были серьезные. Не зря же он так ловко и артели собирал, и товары редкие доставал. Видно что, не последний человек в торговом мире.
Благодаря Митро и его поставкам, получилось организовать первую ярмарку. Пока не особо большую в ассортименте, но это дело поправимое.
Народу тогда было — не протолкнуться! Со всей округи съехались: и из ближних сел, и из-за дальних лесов. Торговали всем, чем только можно.
Вот, мужики бочонки с медом катят, надрываются. Рядом бабы голосистые расхваливают холсты льняные, да узорчатые платки. Дальше — кузнецы молотами стучат, искры летят во все стороны. Подковы, топоры, ножи — все, что душе угодно. А вон там гончары горшки да кувшины расписные предлагают. Ребятишки с глиняными свистульками носятся, заливаются. А какой дух стоит от копченой рыбы!
Сам я тоже не сидел без дела. Ходил по рядам, смотрел, чтобы порядок был, да с людьми разговаривал.
Ярмарка наша — не просто базар, а место, где люди встречаются, общаются, друг другу помогают. И выгода от нее не только мне, но и всем селянам. Кто товар свой продаст, кто купит, что нужно, а кто просто поглазеет, да новостями обменяется. Благодаря ярмарке, Березовка ожила, стала центром притяжения для всей округи.
Конечно, не всем это было по нраву. Ярополк, купец из Совиного, от злости, наверное, уже все локти себе искусал. Раньше ведь как было — вся торговля в округе через его руки шла. А теперь что? Теперь мы сами с усами. Сами торгуем, сами прибыль получаем. Да еще и Березовка наша на глазах хорошеет, богатеет. Дома новые, улицы чистые, люди довольные. Не то, что у них в Совином. Более того, теперь дорога новая появилась — в обход Совиного по дуге. Сама собой образовалась — «натоптали». А все из-за того, что Ярополк слишком рьяно не пускал торговцев в Березовку.
Он начал нам по-тихому пакостить. То ночью, по-пьяни, подожгут телегу с товаром, то слух какой-нибудь грязный пустят, мол, староста ваш — колдун, с нечистой силой знается. Только все это ему боком выходило.
Помню, как-то раз, поймали мы его людей, которые пытались испортить товар на складе. Привели их ко мне, а они стоят, трясутся от страха.
Сдали своего нанимателя с потрохами. Странно это. Раньше Ярополк хотя бы скрывался как наниматель — когда разбойников натравлял на Березовку.
Отпустил я тогда этих горе-вредителей, а сам задумался. Понятно, что Ярополк просто так не успокоится. Надо с ним что-то делать. Но пока не смог придумать что именно. Поставщиков Совиного потихоньку себе переманиваем. Приходится заниматься демпингом. Благо золото намывается, но оно не бесконечное. Поэтому нужно придумать выход из этой ситуации. Хорошо, что Мишка-разбойник хорошо так корни пустил в торговлю Ярополка. Говорит, что через какое-то время сможет прижать к ногтю всю торговлю. Верится слабо, но пусть пробует. Надеюсь, что не предаст. Ему как раз не за что меня любить — бандит он, вся натура у него такая.
А тут еще, как назло, Митро привез весть, от которой у всех волосы дыбом встали. Как-то вечером, после очередного тяжелого дня, сидим мы со Степой и Милавой на мельнице, ужинаем. Подъехал на телеге Митро с наемниками-охранниками. При виде торговца, я забеспокоился. Митро заметно нервничал.
— Что с тобой, Митро? — нахмурился я. — Случилось чего?
— Случилось, староста, — отвечает он, вздыхая. — Вести плохие привез.
— Говори уже, не томи.
— Нет больше Рюриковичей. Всех порешили.
Да уж. Я знал об этом. Да и старейшин предупредил. Но все равно, как-то тоскливо стало. Жаль Святослава. В моей истории он был великим воином и правителем.
— Князя Святослава, вместе со всеми его сыновьями, не стало, — Митро снова вздохнул. — Кого в бою, кого в заговоре… Всех. Не осталось никого.
— Известно кто погубил? — прошептал я.
— Печенеги постарались, да и свои, видать, руку приложили. Смута идет на Русь, староста. Большая смута.
Я молчал, переваривая услышанное. Вот и начались сбываться наши с Вежей выкладки. Получается, что теперь на Руси вообще никакой власти нет. Князь мертв, наследников нет. Каждый сам за себя. Кто сильнее, тот и прав. А мы тут, в Березовке, одни посреди всего этого хаоса, как островок в бушующем море.
— Каждый будет сам за себя. — горько усмехнулся Митро, в унисон с моими мыслями. — Кто силой, кто хитростью, а кто и золотом власть добывать станет. Тяжелые времена настают, староста. Ох, тяжелые.
Про золото это он к чему? Ох и хитрец торгаш. Митро еще долго сидел тем вечером, рассказывал о том, что творится в других землях.
Смута. Безвластие. Война всех против всех.
После того вечера меня в селе еще больше зауважали. Вещим начали называть. Мол, откуда-то я все знаю, все предвижу. Старики, те и вовсе стали поговаривать, что, мол, не иначе как знак свыше, что именно в такое время в Березовке появился такой староста.
— Не простой ты человек, Антон, — как-то раз сказал мне Любомир. — Видать, сама судьба тебя к нам послала.
— Да уж, судьба, — хмыкнул я.
Помолчали.
— Ты что делать собираешься, староста? — спросил он. — Нельзя Березовку без защиты оставлять.
— Думаю, Любомир. Думаю, — ответил я.
Что тут скажешь? С Вежей-то, конечно, немудрено все знать наперед. Она мне и про Святослава, и про его сыновей, и про печенегов все рассказала. Только вот, что толку от этих знаний, если не знаешь, как их применить?
— Что ж, — сказал я, поднимаясь с лавки, — будем готовиться к худшему, Любомир. А там, глядишь, может, и обойдется.
Первым делом я решил, что нужно превратить Березовку в настоящую крепость. Не просто огородиться частоколом, а создать такую защиту, чтобы ни один враг не прошел. И тут мне очень пригодились знания, полученные от Вежи. Особенно — «Фортификация».
В голове, будто сам собой, начал складываться четкий план. Я видел, где нужно углубить ров, где усилить стены, где поставить сторожевые башни. Как будто я всю жизнь этим занимался.
Среди бывших «рабов», тот, который больше всех вопросы задавал, особы выделялся Микола. Он был их неформальным лидером. Его я и напрягал больше всех.
Мужики, под руководством Миколы и других мастеров, трудились не покладая рук. Ров, который начали копать еще до всей этой кутерьмы, углубили и расширили, укрепили глиной и залили водой из реки. Дома новые отгрохали — загляденье!
Параллельно со рвом занялись и стенами. Укрепили старый двойной частокол. Промежуток между частоколами засыпали землей и камнями, сделав, по сути, сплошную стену. Башни сторожевые поставили, высокие, с бойницами. Теперь с них вся округа как на ладони.
Не забыли и про дружину. Степа с Добрыней, хоть и не ладили между собой, но ребят тренировали на совесть. Я им, конечно, помогал, чем мог. Все же знания и умения боевых навыков помогали.
Поначалу Добрыня по-своему учил дружинников. Но спустя неделю, когда я организовал марш-бросок двух команд с немедленным боем при достижении точки маршрута, было смешно наблюдать второй десяток Добрыни. Мало того, что до точки рандеву они добрались только к вечеру, когда десяток Степы уже успел вовремя прийти и отдохнуть, так еще и о немедленном бое речи быть не могло. Половину десятка вообще по дороге потеряли. А те кто добрался могли только просить о том, чтобы перевестись в десяток Степы. После этого случая Добрыня повыкаблучивался для проформы, но признал действенность тренировок. Теперь учеба пошла общая.
Так, шаг за шагом, мы превращали Березовку в неприступную крепость.
Помимо обороны, нужно было позаботиться и о благосостоянии села. Нельзя, чтобы люди голодали, особенно в такое неспокойное время. Наладили производство, насколько это было возможно. Кузница работала не переставая, обеспечивая нас и инструментом, и оружием. Гончары лепили посуду, женщины ткали полотно, шили одежду. Развитию очень помогала ярмарка и поставки Митро.
С едой тоже вопрос решили. Запаслись зерном и овощами. Охотники ходили в лес за дичью, рыбаки ловили рыбу. В общем, старались, чтобы в Березовке всего было в достатке.
И вот, когда мы уже более-менее укрепились, когда жизнь в селе наладилась, пришла весть о гибели Святослава и его рода. Та самая, что Митро привез. Само собой, эта новость быстро разлетелась по Березовке, вызвав у людей тревогу и неуверенность.
А дальше — больше. Как-то раз, на рассвете, дозорные с башен сообщили, что к селу приближается отряд. Не торговцы, не путники, а вооруженные люди. И во главе их — боярин Душан. Тот самый, что раньше владел Березовкой, а потом, по указу князя, лишился этой привилегии.
Я сразу понял, что добром это не кончится. Выходя к воротам, я велел дружине быть наготове. Вид у Душана, надо сказать, был пренеприятный. Глаза горят недобрым огнем, губы сжаты в тонкую линию.
— Что привело тебя в Березовку, боярин? — спрашиваю я.
— Ты совсем страх потерял, староста? — отвечает он, с вызовом глядя на меня. — Не признаешь своего господина?
М-да, вот так сразу? Ну что ж. посмотрим кто-кого.
— Были времена, когда ты был здесь господином, — спокойно ответил я. — Да только те времена прошли. Теперь здесь порядки устанавливает князь.
Я чуть осекся. Святослава то нет. Но знает ли Душан. Да знает же — вижу по роже наглой.
— Князь? — Душан презрительно усмехнулся. — Да нет больше твоего князя! Перебили их всех, как собак. А значит, и власть моя сюда вернулась.
— Не спеши, боярин, — покачал я головой. — Березовка теперь сама по себе. Мы сами решаем, как нам жить.
— Даже так? — взвился Душан. — Да ты бунтовщик! За это тебя на кол посадить мало!