Я осторожно приоткрыл дверь, выглянул наружу. Темно, хоть глаз выколи. Только силуэты деревьев вырисовываются на фоне звездного неба.
Но я все же смог их разглядеть. Двое. Крадутся вдоль стены, стараясь оставаться в тени.
Один — высокий, худощавый. Второй — пониже, но коренастый. Лиц не разглядеть, но по одежде, по повадкам — точно враги. И похожи на тех бандитов, с которыми я сражался на поляне. Это те самые, что напали на село.
Значит, все-таки не Добрыня. И не соседи. Хотя… Кто знает? Может, они просто наняли этих головорезов?
Я лихорадочно соображал, как поступить. Вступить с ними в бой? Но силы явно неравны. Их двое, а я один. И оружия у меня нет. Только голые руки.
Правда, есть еще пакет «боевых навыков». На поляне у меня хотя бы топор был. А тут? Я огляделся, но ничего, хотя бы отдаленно похожего на оружие, не нашел.
Что делать? Что делать⁈
Драться! Но как? Чем?
И тут мой взгляд упал на ведро, стоявшее у стены. Тяжелое, дубовое.
А что, если?
Это, конечно, не меч-кладенец, но лучше чем с голыми руками. По крайней мере, есть шанс оглушить одного из них. А там, глядишь, и со вторым справлюсь.
Я аккуратно схватил ведро и поудобнее перехватил его за ручку. Разбойники уже подошли к двери. Один из них, тот, что повыше, взялся за ручку, толкнул дверь.
Ну, с Богом!
Я затаился за дверью, выжидая момент.
Дверь со скрипом отворилась. Разбойники скользнули внутрь. Я замер за дверью, стараясь не дышать, с ведром наготове. Высокий прошел первым, за ним коренастый. Оба были вооружены: ножи за поясом, дубинки в руках. Шарили глазами в темноте, пытаясь разглядеть, что внутри.
В этот момент я выскочил из-за двери. Заорал что есть мочи и огрел высокого ведром по голове. С размаху. Удар вышел на славу — аж звон пошел. Это металлические кольца ведра шмякнулись о бестолковку бандита. Разбойник свалился на бок. Минус один.
Но я тут же получил удар дубинкой в плечо. Оглушительно и очень больно. Меня повело. Коренастый разбойник, нахмурившись, бросился на меня. Я с трудом увернулся от очередного удара, откатился в сторону. Разбойник замахнулся снова.
Так, ну все, хорош прятаться за ведром. Включаем боевой режим.
Я отбросил ведро в сторону, уклонился от выпада и сам нанес удар кулаком в челюсть. Не бог весть что, но разбойник пошатнулся. Удар пришелся не сильно, я явно не боксер. Но, похоже, это немного сбило его с толку. Разбойник зарычал и кинулся ко мне.
Я снова отскочил в сторону. Кажется включились «навыки». Никаких голливудских трюков, только короткие эффективные движения. За доли секунды нужно найти уязвимое место. Бить в глаза, в горло, в пах. Но вот как это сделать в темноте?
Мне удалось уклониться от очередного удара, и я нанес удар ногой по колену. Разбойник взвыл от боли, схватился за ногу и рухнул на пол.
Фух! Получилось.
И тут я совершил ошибку. Вместо того чтобы добить, я переводил дыхание и пытался сообразить, что делать дальше. Это и сыграло со мной злую шутку.
Второй, которого я огрел по ноге, понесся в мою сторону. В глазах безумие, в руках нож. Разбойник бросился вперед. Размашисто махая ножом, он сокращал дистанцию. Быстро, зараза.
Нож пронзил воздух, нацеливаясь прямо мне в бок. Я чудом увернулся от удара, разрывая дистанцию. Разбойник только ухмыльнулся. Этот гад все прет и прет.
Но в этот момент что-то со свистом пролетело мимо моего уха. Звонкое шмяк. И разбойник упал. Нож вывалился из его руки.
Я оглянулся и увидел Милаву.
Она стояла, еле переводя дыхание. Снова глянув на бандита, я понял, что это она его ведром приголубила. Метко.
Так, Антоха, не наступаем на грабли. Добиваем, пока не встал.
Тем временем первый разбойник, которого еще я приложил ведром — а говорил, что нет ничего похожего на оружия — начал приходить в себя. Пошатываясь, я поднялся на ноги и схватил дубинку. Два удара. Вот и отлично. Поспите, голубчики.
— Милава! — позвал я девушку. — Вяжи его!
Она вмиг опомнилась. Схватила откуда-то веревку и сноровисто связала разбойников по рукам и ногам. Оба разбойника были обездвижены. Схватка окончена. Я жив. А Милава умница.
Наконец-то можно было выдохнуть.
Но, с другой стороны, все только начиналось. Теперь надо было разобраться, кто эти люди, зачем они вернулись и кто их нанял. И самое главное — как все это связано с убийством Тимофея.
Милава, бедная, стояла посреди мельницы, сжимая в руках ведро, которым «приласкала» второго разбойника. Лицо у нее было такое, будто она сожалела о вмятине на этом ведре. Я хмыкнул.
— Милава, ты умница, — поблагодарил я девчонку.
Она посмотрела на меня, кивнула и утерла слезы.
Все закончилось. По крайней мере, на сегодня. Посмотрел на Милаву. Все еще тряслась, но уже немного успокоилась.
— Спасибо, — сказал я ей. — Если бы не ты…
— Я просто… — пробормотала она, — испугалась.
— Ты молодец, — перебил я ее. — Ты спасла нас.
Она слабо улыбнулась.
— Ладно, — сказал я, — теперь нужно этих допросить. Может, узнаем, кто их нанял.
Я подошел к высокому разбойнику, которого приложил ведром я. Он уже немного пришел в себя, но выглядел потерянным.
— Ну что, герой, — сказал я, присаживаясь рядом с ним на корточки. — Поговорим?
Он затряс головой, пытаясь сфокусировать на мне взгляд.
— Кто вас прислал? — спросил я. — Кто вас нанял, чтобы убить Тимофея и напасть на деревню?
Разбойник молчал, глядя на меня с испугом.
— Говори, — потребовал я. — Или хуже будет.
Он сглотнул и тихо прохрипел:
— Не скажу…
— Ну как знаешь, — пожал плечами я, вставая. — Милава, принеси-ка мне палку. Побольше.
Милава вздрогнула, но принесла мне какое-то оглоблище.
— Сейчас мы посмотрим, как ты запоешь, — сказал я, помахивая палкой перед лицом разбойника.
Лицо разбойника стало серым.
— Ладно, ладно! — затараторил он. — Скажу! Только не бей!
— Говори, — повторил я.
— Нас… нас один старейшина нанял, — выпалил разбойник.
— Какой старейшина? — нахмурился я. — Говори имя!
— Не знаю… — ответил он, опустив глаза. — Он не сказал… Только денег дал. И сказал, что Тимофея надо убить, и деревню напугать.
— Зачем? — не понял я.
— Не знаю, — повторил разбойник. — Сказал, что так надо.
— А ты не спросил, зачем это надо? — спросил я, в упор глядя на него.
Разбойник только покачал головой.
— Он просто дал деньги, сказал делать, что он прикажет, — пробормотал он. — Мы и сделали.
— Так, — сказал я, — твою версию услышал. Спросим твоего дружка. Он как раз приходит в себя.
Я пихнул второго, который действительно приходил в себя. Судя по стону, ему досталось посильнее. Милава неплохо его ухайдокала.
— Ну что, — спросил я. — Твой друг все рассказал. Теперь твоя очередь. Или ты хочешь почувствовать на своей шкуре эту оглоблю?
Его лицо перекосило, но он заговорил.
— Я не знаю, кто нас нанял, — сказал он тихо. — Он не называл своего имени.
— Но ты его видел? — спросил я.
Разбойник нахмурился.
— Старик, — ответил он. — Седой. Голос хриплый. И всегда молчал, пока не приказывал.
— Так, — сказал я, — а что про Тимофея? Что вам сказали про него?
— Сказали, что он слишком много болтает, — ответил разбойник. — Что он лишнего знает.
— Лишнего знает? — переспросил я, нахмурившись. — Что он мог знать?
Разбойник пожал плечами.
— Не знаю, — ответил он. — Сказали просто, что его надо убрать.
Слишком много болтает, значит. А ведь Тимофей вначале говорил мне про Добрыню. Что тот не любил старого старосту, что ему власти не хватало. А потом поведал версию про разбойников, которые возможно были подосланы Добрыней на праздник.
Это получается, что Тимофея из-за меня убили?
Я посмотрел на разбойников. Они ничего не знали, кроме того, что им приказали. Они были всего лишь исполнителями.
— Ладно, — сказал я, вставая.
Я отвернулся от разбойников и посмотрел на Милаву. Она стояла у двери и смотрела на меня с тревогой.
— Ладно, — сказал я, отступая на шаг от связанных разбойников. — Вы меня не убедили. Сказки про «не знаю имени», «приказали убить» и прочие отговорки можете оставить для дураков. Я таких историй наслушался. Милава, — позвал я девушку, — приготовь-ка нам всё необходимое для более… убедительной беседы. Воды, тряпки, и, может, найдется что-то еще… эдакое.
Милава кивнула и быстро принялась выполнять мой «заказ». Принесла ведро с водой — они у нее бесконечные что ли — пару грубых тряпок, и, к моему удивлению, нашла даже небольшой мешочек с солью.
— Вот, — сказала она, протягивая мне мешочек. — Может, пригодится.
Я хмыкнул, взял мешочек, взвесил его в руке. Отлично.
— Ну что, герои, — сказал я, поворачиваясь к разбойникам. — Повторим наш разговор, но теперь, с небольшим… «улучшением». Может, с освежающими водными процедурами или с солеными приправами на ссадинах, станете более разговорчивыми? Вы же не хотите, чтобы я, по старой дружбе, применял свои знания о пытках? А я, между прочим, знаю немало «интересных» способов убеждения.
Высокий разбойник передернулся. Он посмотрел на Милаву, потом на меня, и вздохнул.
— Ладно, — забормотал он. — Только не надо… не надо… Я все скажу.
— Вот и славно, — я присел на корточки рядом с ним. — Начнем с простого. Имя. Как звали вашего нанимателя?
Разбойник замотал головой.
— Я же говорил, не знаю… он не назывался.
— Это ты мне рассказываешь? — приподнял я бровь. — Ты же сам сказал, что старейшина. Какой старейшина? Наш, из Березовки? Или какой-то другой? Неужели у старейшин нет имен? Или он у вас как Волан-де-Морт, «Того-чье-имя-нельзя-называть»? Ну, давай, рассказывай поподробней.
Мужик явно не понял половину моей фразы. Да и забыл я, что нахожусь в другом времени. Нужно будет себя немного приучить к сдержанности в выборе словечек. Разбойник замялся, как будто пытаясь найти нужные слова.