Веслава кивнула. Она уже несколько дней ехала по степи и начинала привыкать к этому бескрайнему, суровому, но по-своему прекрасному миру. Здесь не было привычных ей лесов, рек, холмов. Только небо и земля, сливающиеся на горизонте в призрачную линию.
— Надеюсь, они нас не убьют сразу, — тихо произнесла она. — Все-таки мы чужие, да еще и с дарами.
Алеша усмехнулся.
— Не бойся. Не убьют. Алеша Попович тебя в обиду не даст. Да и ты сама, я смотрю, не из робкого десятка.
Веслава промолчала, но улыбнуласб. Она действительно старалась не показывать своего страха. Но одно дело — храбриться в княжеском тереме, и совсем другое — оказаться лицом к лицу с дикими кочевниками, для которых человеческая жизнь — разменная монета.
И вот, наконец, на горизонте показались первые признаки кочевья. Сначала — едва заметные клубы пыли, поднятые копытами лошадей. Затем — темные точки, которые постепенно превращались в юрты — круглые войлочные шатры, традиционное жилище печенегов.
По мере приближения к кочевью Веслава все сильнее ощущала на себе настороженные, изучающие взгляды. Печенеги — невысокие, коренастые, смуглые, с узкими раскосыми глазами — выглядели дико и непривычно. Они были одеты в кожаные штаны и рубахи, поверх которых были накинуты халаты из грубой шерсти. На головах — шапки из овчины или войлока. У каждого на поясе — нож.
Веслава и Алеша подъехали к краю кочевья. Их тут же окружили несколько печенегов. Они молча рассматривали пришельцев, не выказывая дружелюбия.
Веслава, собравшись с духом, обратилась к ним на печенежском языке. Она знала несколько фраз и сейчас очень надеялась, что ее поймут.
— Мир вашему кочевью! — произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал как можно более приветливо. — Мы пришли с миром и добрыми намерениями.
На этом ее познания почти закончились. Она рассчитывала, что толмач у кочевников должен быть. В Переяславце с этим туго. Нормального толмача не было. Только поверхностные знания купцов-путешественников.
Печенеги переглянулись. Один из них, постарше и, видимо, старший по положению, что-то проговорил, и Веслава с трудом разобрала несколько слов: «чужие», «женщина», «говорит».
— Мы ищем хана Курю, — продолжила Веслава уже на своем родном языке. — Мы пришли к нему от князя Антона из Переяславца.
На этот раз ее слова, кажется, не вызвали никакой реакции. Печенеги продолжали молча смотреть на нее, будто она была каким-то диковинным зверем.
Алеша начал хмуриться. Он не любил, когда его игнорировали. А уж когда игнорировали княжеских посланников…
— Эй, вы! — громко произнес он, обращаясь к печенегам. — Вы что, оглохли? Мы спрашиваем, где хан Куря!
Печенеги, кажется, поняли его тон, но не слова. Один из них, молодой и горячий, что-то резко ответил, и Алеша уловил знакомое слово «хатун» — так кочевники называли женщин.
— Она не хатун, — процедил Алеша сквозь зубы. — Она — княжий посол! И вы обязаны отвечать ей!
Но печенеги не обращали на него никакого внимания. Они продолжали смотреть на Веславу, переговариваясь между собой.
— Они не привыкли разговаривать с женщинами, — тихо произнесла Веслава, обращаясь к Алеше. — Для них женщина — не ровня мужчине.
— Не ровня? — переспросил Алеша, и в его голосе послышались угрожающие нотки. — Сейчас мы им покажем, кто тут ровня, а кто нет…
Он уже потянулся к топору, но Веслава остановила его.
— Не надо, Алеша. Не нужно крови. Мы пришли с миром.
— С миром? — фыркнул Алеша. — А они нас даже слушать не хотят!
— Нужно найти другой подход, — сказала Веслава. — Нужно…
Она замолчала, оглядываясь по сторонам. Ее взгляд остановился на группе детей, игравших неподалеку. Дети, как и взрослые, с любопытством смотрели на пришельцев, но в их глазах не было настороженности. Только чистое, детское любопытство.
Веслава слезла с коня и, достав из мешка несколько ярких лент, направилась к детям.
— Смотрите, что у меня есть! — произнесла она, улыбаясь. — Хотите?
Дети, сначала с опаской, а потом все смелее, подошли к ней. Веслава раздала им ленты и детские лица расцвели улыбками.
Взрослые печенеги, наблюдавшие за этой сценой, кажется, немного смягчились. Они все еще не разговаривали с Веславой, но в их взглядах уже не было прежней настороженности.
Веслава, воспользовавшись моментом, снова обратилась к ним:
— Мы пришли к хану Куре с важным посланием. От этого послания зависит мир между нашими народами. Проводите нас к нему.
На этот раз один из печенегов, тот самый, что был постарше, кивнул.
— Идите за мной, — произнес он.
Вот и толмач не нужен. Печенеги неплохо изъясняются на древнем и могучем.
Веслава и Алеша последовали за ним. Они шли через кочевье, мимо юрт, женщин, занятых своими повседневными делами, мужчин, чинивших оружие или ухаживавших за лошадьми.
Наконец, они подошли к большой юрте, богато украшенной узорами и подвесками. У входа в юрту стояли два воина в доспехах, с копьями и щитами.
— Это юрта хана Кури, — произнес печенег, провожавший их. — Ждите здесь.
Он вошел в юрту, и через несколько минут оттуда раздался громкий голос. Печенег вышел и кивнул Веславе и Алеше:
— Хан ждет вас.
Веслава и Алеша вошли в юрту. Внутри было темно и прохладно. Посередине юрты горел очаг, над которым висел котел. На полу были расстелены шкуры и ковры.
В глубине юрты, на возвышении, сидел человек.
Это и был хан Куря. Он был старше, чем представляла себе Веслава. Лицо его было изрезано морщинами, взгляд — жесткий. Он был одет в богатый халат, расшитый золотом, на голове у него была шапка из меха.
— Кто вы такие? — спросил Куря, оглядывая пришельцев. — И что вам нужно?
Говорил он с южным акцентом.
Веслава вышла вперед.
— Я — Веслава, дочь Ярополка, — произнесла она. — А это — Алеша, богатырь из Переяславца. Мы пришли к тебе, хан Куря, от князя Антона.
Куря усмехнулся.
— И что же нужно этому… князю?
— Он предлагает тебе союз, хан Куря, — сказала Веслава. — Союз против общего врага.
Куря нахмурился.
— А кто наш общий враг?
— Великий князь Игорь, — ответила Веслава.
Куря, казалось, был удивлен.
— Игорь?
— Игорь — предатель. Есть сведения, что он бросит вас в войну с Переяславцем, которую вы проиграете. Так игорь избавится от вас, кочевников, а заодно ослабит князя Антона.
Куря задумался. Он молчал несколько минут, обдумывая слова Веславы.
— И что же вы хотите от меня? — спросил он, наконец.
— Мы хотим, чтобы ты отказался от союза с Игорем, — сказала Веслава. — И чтобы ты помог нам свергнуть его.
Куря рассмеялся.
— Свергнуть Игоря? — переспросил он. — Ты думаешь, это так просто?
— Это непросто, — согласилась Веслава. — Но это возможно. Если мы будем действовать вместе.
Куря снова задумался.
— Мне нужно подумать, — сказал он, наконец. — Уходите. Я дам вам ответ завтра.
Веслава и Алеша поклонились и вышли из юрты.
— Ну что? — спросил Алеша, когда они оказались снаружи. — Как думаешь, согласится?
— Не знаю, — ответила Веслава. — Он хитрый, этот Куря. И недоверчивый. Но, кажется, я смогла его заинтересовать.
— Заинтересовать-то заинтересовала, — проворчал Алеша. — Но вот доверять ему… Я бы не стал.
— А у нас есть выбор? — спросила Веслава. — Нам нужен союзник. И Куря — один из самых сильных печенежских ханов.
— И коварный. Как бы он нас не предал.
— Посмотрим, — сказала Веслава. — Завтра все станет ясно.
Они вернулись к тому месту где их встретили. Кочевники провели их в ближайшую свободную юрту. Алеша нервничал. Ему не нравилось что все идет так медленно.
Но ни Веслава, ни Алеша не знали, насколько коварны бывают кочевники.
Конец интерлюдии.
Глава 13
Итак, Березовка. Моя вотчина, мой первый серьезный успех, мой золотой прииск. Да-да, именно так. Некогда захудалое сельцо, благодаря воле случая, моему упрямству и, конечно, системе Вежа, превратилось в процветающий центр золотодобычи.
Я ехал по знакомой дороге, и сердце мое наполнялось гордостью и легкой тревогой. Гордостью — потому что Березовка процветала. Тревогой — потому что золото, как известно, притягивает не только добрых людей.
— Княже, гляди! — воскликнул Степан, указывая рукой вперед.
Я пригляделся. Вдалеке, над местом промывки, возвышалась вышка. Добротная такая, бревенчатая, метров десять в высоту.
— Это еще что за диво? — удивился я.
— Радомир постарался, — объяснил Степан. — После того, как разбойники снова повадились, он решил так обезопасить добычу. С вышки-то далеко видать.
Радомир, значит. Молодец, не теряет времени даром. Я назначил его старостой Березовки отправляясь в Переяславец и, похоже, не ошибся в выборе. Старик хваткий и, что самое главное, преданный. В последнем уверен из-за Добрыни, его сына.
Мы подъехали ближе. Вышка и впрямь впечатляла. Срублена на совесть, из толстых бревен, с небольшой площадкой наверху, огороженной перилами. На площадке — двое дозорных, зорко вглядывающихся в окрестности.
— Ну что, Радомир, — обратился я к старосте, когда мы спешились, — как живете-можете?
Бывший старейшина расплылся в улыбке.
— Слава богам, княже, все хорошо! Золото добываем, разбойников гоняем.
— Вышка, я смотрю, у вас знатная, — заметил я. — Давно построили?
— Да уж с недельку как, — ответил Радомир. — С тех пор, как ты, княже, уехал, разбойники совсем обнаглели. Несколько раз пытались на прииск напасть. Вот я и решил…
Он замялся, словно не решаясь сказать что-то.
— Что? — спросил я.
— Да вот, думаю, может, еще одну вышку поставить? — Радомир обвел взглядом окрестности. — С той стороны, где лес подходит. Там удобнее всего незаметно подобраться.
Я задумался. Идея была здравая. С двух вышек обзор будет гораздо лучше, да и разбойникам сложнее будет застать врасплох.
— Хорошо, — решил я. — Строй. Деньги на это дело выделим. И людей.