— Он сказал, что я могу отомстить. За отца, за братьев, за всё, что отняли у меня печенеги. Но для этого мне нужно отречься от рода, от крови, от имени Рюриковичей. Я был сломлен. Я согласился.
Я замер, переваривая это. Отречься от рода? Я вспомнил сурового Святослава. Его сын, его кровь, бросил всё это ради мести?
Дружина вокруг шевелилась, но никто не вмешивался, они тоже хотели знать.
— Он отвёл меня в чащу, — продолжал Ярополк, его взгляд ушёл куда-то в сторону. — Там был круг из камней, старый, покрытый мхом, и костёр. Огнеяр дал мне нож — кривой, с рукоятью из кости — и велел резать. Я полоснул себе по руке, кровь капала в огонь, а он пел что-то на языке, которого я не понимал. Голоса его гудели, а потом что-то ломало мое тело. А потом… потом я услышал их.
— Кого? — выдавил я.
— Духов, — ответил он, и его глаза сузились, будто он слышал их прямо сейчас. — Они шептались в голове, говорили обо всём — о прошлом, о том, что будет, о том, как найти врагов отца. Сначала я думал, что схожу с ума, но Огнеяр сказал, что это дар. Сила, что поможет мне отомстить. Я не знал тогда, что это не духи… это было что-то другое.
Вежа. Ярополк стал носителем, как я, но не от рождения, не от судьбы, а через ритуал? Я всегда думал, что «Вежа» — это что-то редкое, данное избранным, вроде Святослава или меня, но теперь я видел, что простой человек, сломленный горем, мог получить её через какой-то ритуал. Или это кажется ритуалом для здешних, а на самом деле объясняется как-то с научной точки зрения.
— Ты стал таким, — прошептал я. — как твой отец. Через ритуал?
Он удивленно посмотрел на меня. Контекст вопроса он явно понял. Ярополк кивнул, глядя на меня.
Если Огнеяр мог сделать носителем Ярополка, значит, это не просто дар — это инструмент, который можно передать. Но как? Огнеяр мёртв, его тайны ушли с ним, и я не знал, где искать ответы. Я бросил взгляд на Илью — тот всё ещё молчал.
— Это был не простой дар, — сказал Ярополк, и его голос стал твёрже. — Это была цена. Я отрёкся от всего, что имел, ради мести. И я пошёл за ней.
— Ты пошёл за местью, — сказал я. — Куда она тебя привела?
— Голоса… они вели меня, — начал он. — Сначала я не понимал их, они шептались вперемешку, но потом стали яснее. Они говорили, где искать врагов отца, кто предал его, кто держал нож у его горла. Я скитался по лесам, по болотам, пока не узнал правду. Святослава убил хан Куря, печенежский вождь. Это он заманил отца в ловушку, он рубил его, пока тот не упал. Но Куря был не один.
Даже так? Куря.
Я кивнул Ярополку, молча требуя продолжать, и он заговорил снова.
— Игорь, — сказал он. — Мой дядя. Потом стал Великим князем. Он был с ним заодно. Голоса показали мне это — как они встречались в шатрах, как делили золото отца, как Куря смеялся, а Игорь кивал. И связывал их Огнеяр. Волхв шептал им обоим, плёл свои сети.
Я переваривая его слова. Игорь. Но союз с Курёй? Через Огнеяра? Это не укладывалось в голове.
— Ты убил его, — сказал я. — Игоря. Так?
Ярополк кивнул. Он выпрямился, насколько позволяли связанные руки, и заговорил, не отводя глаз.
— Я выследил его, — сказал он. — ночью, когда он пировал с дружиной. Голоса привели меня к нему. Я пробрался внутрь его терема, зарезал стражу, а потом я вонзил нож ему в грудь. Он смотрел на меня, пока умирал. Я сказал ему, что это за отца, за братьев, за всё, что он отнял. И я не жалею.
Я выдохнул, чувствуя, как холодный воздух обжигает лёгкие. Убийство Игоря было местью, но не концом. Он был носителем, как я, ведомый «Вежей», но его путь был другим — тёмным и пропитанным кровью.
— А потом? — спросил я. — После Игоря? Как ты оказался здесь, с Сфендославом?
Ярополк горько усмехнулся и продолжил:
— После Игоря я думал, что всё кончено. Куря был далеко, за степями, и я не знал, как до него добраться. Но потом пришёл Сфендослав, князь Новгорода. Он нашёл меня в лесу, у реки, где я скрывался. Наверное, тоже духи привели. Он сказал, что знает, кто я, знает, что я сделал с Игорем. И он предложил мне союз.
Наглец, который бежал сегодня, бросив своих людей. Хорош князюшка.
Я кивнул, требуя продолжать.
— Он сказал, что хочет того же — уничтожить всех, кто причастен к смерти отца. Он убедил меня, что Куря — не единственный виновник. Что Игорь был лишь частью, а золото отца, его власть, его земли… всё это украли другие. И он назвал имя. Антон.
Чего-о? Моё имя? Сфендослав обвинил меня? Я смотрел на Ярополка, пытаясь понять, шутит он или нет, но его глаза были серьёзными. Он верил этому. И он пришёл сюда, чтобы убить меня.
— Он сказал, что ты забрал Березовку, золото, всё, что отец оставил, — продолжил Ярополк. — Что ты предал его память. И мы объединились, чтобы уничтожить тебя.
Я выдохнул. Сфендослав плёл свою игру и Ярополк стал его орудием. Я смотрел на него, на этого сломленного сына князя, и не знал, что сказать.
— Меня? — выдавил я. — Сфендослав сказал, что я предал Святослава?
Ярополк кивнул.
— Он говорил, что ты был никем, — сказал он. — Что отец сделал тебя старостой, а ты забрал всё — Березовку, золото. Что ты предал его память, когда он умер, и живёшь на его костях. Он обещал, что вместе мы уничтожим всех, кто виновен — Курю, тебя, всех, кто остался. Но ни Курю, ни тебя мне не удалось убить.
Я стиснул зубы.
— Он лгал тебе, — сказал я холодным тоном. — Святослав сам дал мне Березовку. Я не предавал его — я чтил его, как князя, как человека.
Ярополк смотрел на меня, его глаза сузились.
— Может, и так, — буркнул он. — Но Сфендослав говорил складно, а я хочу мести.
Итак, что мы имеем? Святослав погиб от рук Кури, Игорь был его союзником, Огнеяр плёл свои сети, Сфендослав лгал, а я оказался в центре этого всего, не зная, как выбраться.
Шёпот вырвался из меня сам собой, тихий, почти неслышный, но полный того, что крутилось в голове:
— Как всё это распутать теперь?
Я смотрел на Ярополка, на его шрам, на его связанные руки, и не находил ответа. Куря где-то там, Сфендослав сбежал, Огнеяр мёртв, а Игорь уже не скажет ничего.
Что делать с ним? С этой правдой?
Глава 8
Тела врагов лежали повсюду — кто-то с разрубленной грудью, кто-то с проломленной головой. Мы выстояли и это было чудом.
Мои мыли при этом крутились не вокруг этой бойни, а вокруг человека, который стоял передо мной на коленях, со связанными руками и опущенной головой.
Ярополк. Сын Святослава. Живой. И носитель Вежи, как я.
Я бросил взгляд на него. Его светлая борода была перепачкана грязью, шрам через подбородок выделялся, а глаза смотрели куда-то в пустоту. Илья стоял рядом, тоже на коленях. Дружина молчала, их взгляды метались между мной и Ярополком, ожидая моей реакции
Разглядывая Ярополка, я терзался сомнениями. Из всех древних правителей Руси я больше всего любил Святослава. Поэтому немного знал о его судьбе и этой эпохе. Были слухи, что его сын Ярополк намеренно не помогал отцу из Киева, поэтому были стычки между ними. Но это все поросло былью и сейчас передо мной совсем другой Ярополк. Я испытывал к нему что-то вроде уважения, к этому сломленному сыну князя, который выжил там, где другие бы сгинули.
— Развяжите его, — бросил я.
Дружинник с рыжей бородой шагнул вперед, вытащил нож из-за пояса и одним движением разрезал веревки на руках Ярополка. Тот медленно поднял голову, глядя на меня снизу вверх, и я увидел, как его пальцы разжимаются, будто он все еще не верит, что свободен. Я засунул топоры за пояс и протянул ему руку.
— Вставай, Ярополк Святославович, — сказал я. — Ты сын Святослава, и я не буду держать тебя в путах, как зверя. Я предлагаю тебе союз.
Он раскрыл рот в попытке что-то сказать, его взгляд сузился, будто он искал подвох. Дружина зашумела — кто-то кашлянул, кто-то переступил с ноги на ногу, но я даже не обернулся. Я знаю, что они думают. Что-то вроде того, что князь сошел с ума, отпуская врага, который только что вел киевлян на наши стены. Но я видел дальше.
Ярополк — носитель системы. Отрекся от рода, но не от прав. Он может претендовать на титул Великого князя Руси. Убить его — не сложно. Использовать его — взять верх.
И если я хочу выиграть эту проклятую битву за титул, мне нужен союзник, а не еще один враг.
— Союз? — хрипло переспросил он. — Ты рубил моих людей, князь Антон. Ты взял меня в плен. Какой союз ты мне предлагаешь?
Я потянул руку и поднял его.
— Союз против тех, кто действительно виновен. Хан Куря. Печенежский вождь. Это он убил твоего отца, Ярополк. Это он разрубил Святослава, пока ты бежал. Я не был там, я не держал нож у его горла. Но я хочу, чтобы Куря заплатил. И ты хочешь того же. Вместе мы можем его достать. Сфендослав смог убедить тебя, что временный союз с печенегами поможет достать меня. Но на самом деле правильнее сделать наоборот. Поэтому, я предлагаю союз.
Он как-то странно смотрел на меня. Его рука дрогнула, но он все же сжал мою ладонь и сжав ее крепко.
— Куря, — повторил он. — Ты прав. Это он. Но почему я должен верить тебе, Антон? Сфендослав говорил, что ты предал отца, забрал его золото, его земли…
Я хотел буркнуть, что Сфендослав — лживый трус, который бросил своих людей и сбежал, но тут вмешался Илья. Он поднялся с колен, его доспехи звякнули, и шагнул к Ярополку, положив руку ему на плечо. Его борода качнулась, когда он наклонился к нему и что-то зашептал — тихо, так, что я не разобрал слов. Я видел только, как Ярополк напрягся, потом расслабился, а его взгляд смягчился. Илья говорил недолго, но, закончив, отступил назад и кивнул мне, будто подтверждая что-то.
Я хмыкнул про себя. Этот богатырь, клявшийся Святославу в верности, похоже, решил, что я не враг его господину. И он убедил в этом Ярополка.
— Илья говорит, что ты не лжешь, — сказал Ярополк, подтверждая мои догадки. — Что ты чтил отца, а не предавал его. Что Березовка — не кража, а дар. Если это правда, я готов.