– Ты что, правда станешь действовать согласно их плану? – со смехом воскликнула колдунья.
– Какому плану? – удивился Вещий Олег, нежно беря в свою руку ее ладонь и поднося к своим губам.
– Да они же хотят нас сосватать!
– А я, может, не против. – Он несколько раз поцеловал ее запястье.
– Как будто я не знаю, что это не так! – Она отдернула руку, но продолжала со смехом глядеть в его медовые глаза.
– Ты считаешь, что знаешь все на свете?
– Нет, но я знаю больше, чем ты думаешь!
– Например?
– Ну… допустим, – она откинулась на спинку дивана и сделала глоток вина, – Эбонит Павлович очень интересуется историей Македонова. Он знает, что Александр был странником, и пытается незаметно выяснить, в каких отношениях этот бывший странник состоит с Ирвингом и Велес. Велес не хочет говорить о Македонове, потому что ее задевает, что Ирвинг посвящает ее в свои планы лишь частично. Ты тоже неравнодушен к истории Александра, а также к событиям, которые происходили в моей жизни около десяти лет назад. Но ты никак не можешь узнать, что именно произошло. И с уверенностью могу заявить, что не найдешь ничего там, где ищешь сейчас. Ах да, ну и что касается нас с тобой, то тебя не устроит такой мезальянс – тут уж и гадать не надо, все потомки знатных родов до ужаса похожи в этом вопросе.
Вещий Олег глубоко вздохнул и выпил свой бокал до дна.
– Не огорчайся, – она ласково погладила его по плечу, – некоторые и к пятидесяти годам не умеют закрываться от Воздушных чар. Лучше не пытайся делать из меня дурочку, а говори все как есть. Спроси прямо, и у тебя будет гораздо больше шансов что-либо от меня узнать. Не порти нашей хрупкой дружбы.
– Спасибо, что считаешь меня другом, – сказал колдун.
– А ты хотел, чтобы и Македонов считал тебя другом? После того, как ты сдал его Старейшинам? Раскрыл всем его прошлое?
– Я забочусь о безопасности жителей Заречья. Он взрослый человек и способен это понять.
– Уверена, он понимает.
– Тогда зачем он готовит зелье-блокатор, Лиса?
– Зелье-блокатор? – С лица колдуньи вдруг сползла улыбка.
– Да.
– С чего ты взял? – Ее брови тревожно дрогнули, она уже не сводила глаз с лица собеседника и не обращала внимания, что он вновь держит ее за руку, на этот раз просто примирительно.
– Первое зелье, которое приходит на ум, когда узнаешь, что колдун собирает Лафелию и Грандины.
Перед ее взором открылась картина: Вещий Олег, стоящий на пышной поляне в окружении берез. Он склоняется над россыпью кустиков Лафелии, цветов на которых нет, – они словно срезаны острым ножом. Наверняка собирал их кто-то не очень опытный, так как во многих местах растение сильно примято, будто на него вставали коленями. Уверенность Вещего Олега в том, что здесь побывал Македонов с какой-то юной помощницей, передалась Лисе, читающей его мысли.
Вечером Полина никак не могла успокоиться: она то плакала, то принималась вспоминать вслух ссору со Светославом. С каждой минутой ей становилось все хуже, тоска и одиночество подкрадывались ближе; мысли о родстве с Милонегой, о смерти родителей, о проклятье вновь замелькали в голове. Маргарита тщетно старалась развеселить подругу смешными историями. Стефани, чтобы отвлечь Полину, рассказала с десяток похожих случаев из собственной жизни или из жизни знакомых, но закончила признанием в том, что сама влюблена в Заиграй-Овражкина и поэтому не хочет возвращаться во Францию. Узнав это, Полина снова разревелась.
В следующие дни на встречах с наставниками она украдкой следила за Светиком, от которого ни на шаг не отходила Оля. Если Полина случайно сталкивалась с ними в столовой или в дверях, Светослав быстро и виновато здоровался, глядя в сторону, а Оля делала до того противное озабоченное лицо, что Полине хотелось ее ударить. Она вдруг обнаружила, что ее стали безмерно радовать Олины промахи. С гораздо большим вниманием она теперь слушала рассказы Маргариты об Огненных, а на встречах с Дарьей Сергеевной почувствовала настоящее облегчение, когда та перестала ставить ее в пару со Светославом во время коммуникативных практик.
После разрыва отношений Полине вновь начало казаться, что все девчонки не спускают с нее глаз, но на этот раз потому, что она покинута Светославом, а не потому, что счастливо улыбается, держа его за руку. Воображение ее рисовало какие-то странные картины: она представляла, что больше не сможет вот так запросто подойти к нему, обнять или просто спросить о чем-нибудь. Между ними вдруг образовалась пропасть, через которую невозможно было перешагнуть.
Спустя неделю Сева с Митей опять позвали Полину на обряд. Она получила записку и долго размышляла, как устроить все так, чтобы без Маргариты улизнуть из дома, не вызвав подозрений. В прошлый раз ей это не удалось. Полина явилась на встречу с Митей и Севой в компании Маргариты, и молодые люди, как и предупреждали, начали донимать ее расспросами о предстоящем испытании. На этот раз ей не хотелось ни обманывать Маргариту, ни тащиться на сам обряд: с чего это Митя с Севой вдруг решили, что она должна бежать с ними, когда им вздумается? В конце концов, если разобраться, ее разлад со Светиком начался именно из-за них и их дурацкого обряда! Но все же… Ни Митя, ни даже Сева не были виноваты в том, что Светослав предпочел ей Олю. Поэтому, все же смирившись со своей странной ролью в этом обряде, она поняла, что раз когда-то дала согласие им помогать, должна и в этот раз постараться прийти в назначенное место в назначенный час.
Маргарита как раз собиралась по заданию Марьи Кощеевны проводить очищение комнаты от вредоносной энергии с помощью сложных снадобий, которые нужно было испарять над черными свечами, Полина же сидела на стуле рядом и напряженно выдумывала причину выйти из дома.
– Слушай, Марго, – наконец сказала она. – Может, ты проведешь этот обряд без меня, а я потом испробую другой способ очищения избушки?
– Хорошо, – отозвалась Маргарита, но взглянула на Полину вопросительно.
– Мне сегодня не удается ни на чем сосредоточиться, – быстро объяснилась Водяная колдунья. – Луна не в самом удачном положении. Я могла бы пока сходить и набрать для нас обеих краеугольной лапчатки. Как ты на это смотришь?
– Но зачем нам лапчатка?
– Жаба сказал, что за лето мы должны насушить пять пучков, а если завтра мы уедем на Русалий круг, то когда же ее собирать?
– Я думаю, можно попросить Анисью с Василисой. Они все равно все лето в Росенике…
– Хорошая идея… – кивнула Полина, когда ее план провалился.
– Но если тебе хочется, сходи, – добавила Маргарита. – Я вовсе не собиралась тебя отговаривать.
– Ладно, я скоро вернусь. Не сожги наш дом!
Она выскочила на улицу и бросилась туда, где условилась встретиться с Муромцем и Заиграй-Овражкиным.
– Не знаю, как вы это сделаете, – сказала она, едва их увидев, – но через пару часов у меня должно быть столько краеугольной лапчатки, чтобы ее хватило на десять пучков, а иначе Маргарита решит, что я ее обманула.
– Что-нибудь придумаем, – ответил Митя. – Можем разыскать какое-нибудь подходящее место, где растет лапчатка и где нас никто не увидит.
– Я знаю одну поляну, – сказала Полина. – Но думаю, туда не стоит идти. Она находится недалеко от площадки, на которой встречаются Огненные колдуны. Мы с Маргаритой ее нашли: там полно краеугольной лапчатки, и кроме нас, кажется, никто туда не ходит. Но сейчас может проходить встреча Огненных с наставником.
– Огненные возвращаются через эту поляну?
– Нет-нет, я же говорю, там никто не ходит. Но они пройдут очень близко.
– Это неважно, – пожал плечами Митя. – Главное, что они не знают о той поляне. Пошли, покажешь. Я помогу собрать лапчатку, пока Овражкин будет летать.
Прошло не меньше полутора часов с тех пор, как Маргарита принялась за обряд. Покончив с ним, она взглянула на часы: Полины все не было. Колдунья проветрила комнату и отправилась на улицу. Встреча с Македоновым у Славы должна было вот-вот закончиться, и девушка не спеша двинулась своему парню навстречу, тем более что небольшая, надежно укрытая липами полянка, на которой Полина скорее всего и собирала краеугольную лапчатку, находилась совсем неподалеку от того места.
По дороге ей в который раз встретилась побеленная печь, выставившая на всеобщее обозрение огромный противень с выпечкой, и Маргарита, достав из кармана самоцветы, сунула их в печку и взяла два пирожка с щавелем. Печь довольно причмокнула и усмехнулась, словно намеревалась проиграть полученные самоцветы в лотерею.
Низко летали и верещали ласточки, а лес вдруг зашумел так воинственно, будто где-то внутри него уже разыгралась настоящая буря. Холодное бледно-серое небо нависло низко и, казалось, было готово в любую минуту обрушиться вниз, накрыв землю липкой моросью. И только откуда-то из самой чащи доносилось одинокое пение соловья. В такт его прерывистым трелям раскачивались головки фиолетовых полевых колокольчиков и семена кукушкиных слезок трепыхались от легкого ветерка, который вот-вот должен был перерасти в бешеный ураган и пригнать из леса грозу.
Пройдя зазеленевшее новой травой и белой ветреницей поле, утолив голод пирожками, которые, надо сказать, оказались удивительно вкусными, Маргарита ускорила шаг, приближаясь к плотной стене деревьев и осторожно раздвинула ветки, чтобы одним глазком взглянуть на своего друга и на наставника. Однако площадка перед ней оказалась пуста… почти пуста. Славы не было – по всей видимости, встреча уже закончилась, пока она шла сюда (Маргарита пожалела, что не носила наручных часов: оказалось, с чувством времени у нее не так уж и хорошо). Невдалеке от нее стоял Александр Владимирович, а напротив – молодая наставница Воздушных колдунов. Маргарита даже себе не смогла бы объяснить, почему присутствие этой колдуньи вызвало у нее внезапный приступ раздражения.
– Ты совсем не думаешь, что делаешь! – выкрикнула Дарья Сергеевна, пожалуй, излишне эмоционально для Воздушной колдуньи, у которой никогда не возникало трудностей с самообладанием. Хотя, мож