А еще неожиданно заметила внутри у Барби словно бы маленькие искорки разных цветов: голубую, желтую, красную и зеленую. Они вертелись друг вокруг друга в районе груди. И такие же были видны в теле ее ребенка, только у него голубая была сильнее прочих раза в два.
- Твой сын тоже будет магом, - сказала неожиданно для себя самой, а затем проморгалась, настраиваясь на обычное зрение.
- Сын? - она удивилась. - Вы можете сказать пол ребенка?
Я кивнула, вновь вглядевшись в ребенка и почти ощупав его со всех сторон магией. Не особенно я разбиралась в детях, но на мой взгляд было все хорошо несмотря на вчерашнее купание:
- Да, сильный красивый и здоровый мальчик.
Она улыбнулась, хотя в глазах ее стояли слезы.
Вхождение нашей шикарной яхты в бухту маленького поселка, конечно, произвело на местное население незабываемое впечатление. Для других судов тут было мелковато, но яхточка имела не слишком глубокую осадку, да и я тщательно следила за глубиной и поддерживала судно водой, чтобы не сесть на мель, а паруса использовались чисто для вида. Схождение же с корабля опальной учительницы и вовсе произвело шокирующее впечатление. Не знаю, заметил ли кто-то вчера ее исчезновение, но, когда мы шли к ее дому, нас сопровождала едва ли не вся деревня. Люди перешептывались и распространяли вокруг себя облака негативных эмоций: зависть, неодобрение, гадливость, стыд - все было так густо замешано, что и не разберешь.
Барби зашла с полуорками в дом, чтобы собрать вещи, а я с Гартом осталась во дворе, тогда-то к нам и подошел какой-то полный мужик с лоснящимся от жира лицом.
- А вы кто, простите, уважаемая?
- А я тетя Барабуры по материнской линии, - соврала, не моргнув глазом. - Она мне написала, что что-то у вас тут странное с транспортом, никак не могла до меня доехать. Вот пришлось несчастной инвалидке самой за племянницей плыть.
- Как же вы можете?! - возмутился мужик, а потом наклонился ко мне и зашептал: - разве вы не знаете, что она ребенка нагуляла? Ее даже из учителей выгнали за... - он произнес слово, которого я прежде не слышала, но по эмоциям и так было понятно, что обвиняет он мою «племянницу» в том, что она женщина с низкой планкой социальной ответственности.
Гарт, услышав это, схватился за свой кортик, но я подняла руку, останавливая:
- Жених ее погиб в море, ужасная трагедия, - произнесла я, глядя этому типу прямо в глаза. - Если бы вы отнеслись к девушке с сочувствием, родила бы она и вырос бы у вас в деревне сильный маг. Она ведь и сама одаренная, пусть и не обучена, а сынок ее и вовсе далеко пойдет. Но теперь и к лучшему, такой маг моему роду очень даже нужен, может, меня от болезни излечит, - и с этими словами я послала ему такой же поток эмоций. Душа его наполнилась разочарованием, жадностью, жалостью... он без промедления поверил в мои слова и ощутил всем своим существом все упущенные возможности, которые я описала и которые додумал сам.
- Я готова, - Барби вышла из дома с маленькой сумкой с вещами, а следом за ней двое полуорков тащили несколько баулов и здоровенные связки с книгами. Я довольно улыбнулась.
Когда мы вернулись на корабль, я увидела, что эмоции в толпе изменились - тот человек успел рассказать об услышанном, и по толпе распространилось недоумение, сожаление, зависть... эмоции так легко заражают людей, да только злость, зависть и брезгливость прежде распространились между ними быстрее, будто круги по воде.
Когда мы уже покинули негостеприимную бухту, я махнула рукой, сама не понимая своей злости и того, что творю. Но от меня отделилось облако силы, словно веер брызг она разлетелась в стороны и упала в воду. И все крупные рыбы, почувствовав ее, ринулись прочь из этих мест. Не будет тут больше доброй рыбалки, как прежде.
Глава 27
Я решила забить на мнение местных жителей и зайти в порт, чтобы пройтись по магазинам - нам нужно было закупиться вещами. Конечно, Барби причитала, что у нее есть все необходимое, но на деле у нее не было нормальной одежды для беременных, она просто расшивала свои старые платья и юбки, если это было возможно. Да и в целом ее гардероб не менялся со времен жизни с отцом, она все экономила на будущую учебу, а потом эти средства уже стали потенциальным приданым для будущего малыша.
Когда мы вошли в бухту, оказалось, что команда нас потеряла, на пристани нас встречали как долгожданных гостей. Все выглядели смущенными, а Марус едва ли не пустил слезу:
- Мы думали, что вам больше не нужны, вот вы и уплыли, - признался он и получил подзатыльник от Дорепа, но по их эмоциям я видела, что он по молодости выдал то, о чем думали все.
В общем, по магазинам мы пошли полным составом, присоединилась даже жена Клифа -молодая пухленькая подвижная женщина - Вуря, посадившая сына, которого некуда было пристроить, мужу на шею. Она, услышав о необходимости переодеть мою новую подопечную, немедленно взяла нас обеих в оборот и потащила в единственную в городе лавку портнихи. Да, по сравнению с деревней, где жила Барби, я все же готова была признать это поселение городом.
Между делом Вуря и выдала, что едет вместе с мужем, раз есть такая возможность.
- Моя мама тоже поедет, если уж можно, - вставил Марус.
- Мои останутся - у зятя тут дело, семья, наследство, - с грустью вздохнул Рэн.
- А я б рад, если бы моя старуха осталась, так нет, понесло же ее на старости лет на приключения, - проворчал Дореп, но я видела по эмоциям, что на самом деле он рад. - А дети давно уже по стране разъехались, сын в армии, ему все равно, куда в увольнение приезжать: что сюда, что в Уркатос. А дочь, - он махнул рукой.
Я вопросительно покосилась на Гарта, и тот пояснил:
- Дочь Дорепа уехала с труппой странствующих менестрелей.
- Не сидится моим потомкам на месте, все гонит их куда-то свет Желтой луны, что покровительствует странникам.
Я в очередной раз сделала себе зарубку в памяти, что нужно разобраться с местной религией.
В лавке портнихи мы пробыли недолго, выбор одежды, подходящей беременным, там был откровенно скудным, а ткани не слишком хорошего качества, но я выбрала несколько платьев большого размера, которые портниха согласилась ушить по длине и присобрать в плечах. Получился несколько своеобразный дизайн, но Барби хотя бы не выглядела как бедная родственница.
На обратном пути мы зашли на рынок, чтобы прикупить чего-нибудь перекусить, и я заметила на отшибе странное здание - квадратная в своем основании башня, довольно скучная из темно-серого местного камня высотой всего-то в два этажа или чуть выше, но по местным меркам и это - высотка. Сперва я подумала, что, может, это местный маяк, но потом сообразила, что она стоит слишком далеко от берега. Потом она напомнила мне часовую башню, потому что сверху на ней было что-то круглое, но, присмотревшись, я поняла, что часовых стрелок нет (да и вообще я часы в этом мире не встречала), скорее это просто круглое окно, забранное серо-голубым стеклом.
- Что это? - все же полюбопытствовала я.
- Храм, конечно, - удивилась Вуря. - Хотите зайти?
- Если можно, - кивнула я с любопытством. - Никогда не видела храмов в Империи, у нас на островах все несколько иначе...
Услышав мои слова, Барби перешла в «учительский режим» и зарядила лекцию, как заправский экскурсовод:
- Люди в Империи поклоняются Четырем Лунам, что олицетворяют силу Четырех Стихий или Элементалей.
Внутри храм оказался довольно скучным, не сравнить с земными православными храмами: никаких росписей на стенах, все те же серо-черные скучные камни, никакого ярко оформленного алтаря или статуй. Большое квадратное помещение, в каждой из четырех стен которого были круглые окна, а под ними по входной двери, так что здесь не было никаких задних скрытых от посещения помещений или чего-то подобного. Единственная разница - стекло в окнах раскрашено в разные цвета: голубой, желтый, красный и зеленый. Витражи не наборные, без рисунков, и отбрасывают на пол простые однотонные овальные блики, рассеченные на клеточки оконным переплетом.
В центре храма по квадрату стоят скамейки, оставляя внутри площадку, освещенную магическими белыми огнями, а вот стены большей частью скрыты во мраке, освещаются только когда открывается дверь наружу.
На площадке в центре сейчас стоит какой-то мужчина и что-то негромко рассказывает. Скамейки почти не заполнены, только несколько женщин в черном с покрытыми головами скорбно внимают его речам.
- Это жрец Четырех, - поясняет мне Барби, понизив голос. - Он дает наставление страждущим.
- А нам не нужно покрыть головы? - спрашиваю, заметив, что все женщины, сидящие перед священником, в платках.
- Нет, - отвечает она и косится на меня слегка удивленно. - Каждая из стен храма олицетворяет одну из четырех стихий и четырех Лун. Красная луна - Огонь, Зеленая луна
- Земля, Желтая луна - Воздух, Голубая луна - Вода. Все мы и все вокруг нас было создано в единении этих первоэлементов, в каждом человеке они присутствуют: плоть и кости человека - земля, кровь - вода, огонь дает биение сердца и движение, а воздух -дыхание. Только единение всех четырех дает жизнь. В храм люди идут, чтобы найти равновесие или попросить о восполнении недостающего.
- И как это делают? - заинтересовалась я, потому что тут не было ни икон, ни коленопреклонённых людей, ни свечей, которые можно было бы зажечь - очень пустой теряющийся во мраке храм.
Барби повела меня по кругу, в темноту стен. Только отойдя к стене и отвернувшись от освещенного центра храма, я смогла разглядеть, что и здесь есть магическая подсветка, только совсем тусклая. Здесь стояла высеченная из камня чаша, наполненная водой. Перед ней тоже была скамеечка, но совсем низенькая, Барби подошла к ней и преклонила колени, что-то пробормотала и бросила в чашу монетку. Внутри что-то засветилось голубоватым светом и вода плеснула, будто невидимая рыба ударила хвостом.
- Это алтарь Воды, здесь просят о спокойствии и мире в семье, об эмоциональной стабильности и о том, чтобы близкие не гибли в Море, о богатом улове, о дожде в периоды засухи или о том, чтобы вода ушла во время наводнений. Голубая Луна -покровительствует семье и браку, беременным женщинам, матерям и рыбакам. И магам воды, конечно.