⁃ Помнишь, мы с тобой любили ходить в чебуречную у вокзала? Хочешь, давай туда?
Я чуть не заржала. Да, помню эту чебуречную и свои глупые мечты, как мы поднимемся, окрепнем и начнем ходить в приличные заведения с чистыми столами, мягкими стульями и красивой и вкусной едой на презентабельной посуде. Поднялись, окрепли настолько, что успели разойтись и пожить сами по себе почти двадцать лет, а до приличных заведений не доросли.
Первый шок прошел, и я начала обретать остроту восприятия.
⁃ Май, давай хотя бы побудем просто друзьями? — донеслось до меня в потоке его красноречия.
⁃ Стоп! Друзьями? Значит, как друг, ты не приходишь без приглашения, не распускаешь руки и вообще, не нарушаешь моих личных границ?
⁃ Не-е-е, — осклабился он. — Насчет переезда я не передумал. Но не хочется жить как враги под одной крышей.
⁃ Вот и весь разговор. Никакой дружбы не будет. И жить мы вместе не будем. Ты мне никто, и я тебе никто. Расходимся.
⁃ Подожди. — подтянул он меня обратно. — Хрен с тобой, не хочешь любви — не надо. А в квартиру меня пустишь как миленькая.
⁃ Не пущу! — я рванула руку, хоть и безрезультатно.
⁃ Ты еще не знаешь, как я могу тебе испортить жизнь, — прошипел он. — Хочешь по-плохому? Окей, будет по-плохому.
⁃ Майя Филипповна, у вас проблемы? — ПалЮрич возник, как из-под земли.
⁃ Все нормально, мужчина уже уходит, — я, наконец, освободила руку.
Санек развел руками, улыбнулся, типа, ничего не происходит. Сел в машину и уехал.
⁃ Чем он вам угрожает? — спросил коллега, вглядываясь вслед машине бывшего.
⁃ Да ничем конкретным, — глотая слезы, сказала я.
⁃ А чего хочет?
⁃ Да, неважно, — махнула я рукой, попрощалась и поспешила уйти. И за первым же углом дала волю слезам.
Вечером все рассказала Таньке и Машке.
Первой реакцией, конечно, было идти бить морду. Потом — порывы звонить участковому. Также прозвучало предложение переехать к Таньке, пока все не уляжется, и как вариант — ей ко мне.
И все это было не то.
⁃ Он же абьюзер! — жарко доказывала Машка. — Ему главное морально подавить жертву, а потом навязать свою волю.
⁃ Уже почти есть, — кисло заметила я. — Это я тут такая смелая. А как его вижу, так коленки подкашиваются. И действительно, кто его знает, на что он способен?
⁃ Да набить ему морду! — взревела Танька.
⁃ Ага, а он на нас напишет заявление, и нас посадят!
⁃ Значит, нанять того, кто набьет!
⁃ Ну так посадят его, а он нас сдаст! Еще больше получим, за бандитизм! Опять же, на что нанять? Кредит возьмем, на устранение бывшего?
⁃ Поменяй дверь? — предложила Машка.
⁃ Во-первых, на какие средства? Во-вторых, это месяц займет, не меньше. В-третьих, и что, дома потом сидеть безвылазно?
Все замолчали, засопели. Судя по выражению лиц подруг, каждая из них мысленно убивала Санька, Танька делала подергивающие движения кулаками, а Машка шевелила пальцами, как бы подсыпая ему крысиный яд в стакан с пепси.
— А что делать с Лупитой? — спохватилась я. — Он ведь вполне может сидеть с ней чаи распивать!
— Давай я ей позвоню! — Танька схватила телефон и набрала номер. Поворковала пару минут, и пояснила нам, закрыв рукой трубку:
— Все нормально, она гуляет с девочками с института. Я сказала, чтоб потом к нам шла.
— Ну, итак! — начала я. — План такой. Надо как-то узнать, что у него с женой. Почему она его выгнала, и можно ли это завернуть обратно. Для этого надо как-то узнать ее контакты, а там война план покажет.
Девки закивали, видно, план понравился.
— Как это осуществить?
— Насчет контактов я разузнаю, есть у меня человечек… — протянула Танька, задумавшись. Очевидно, перебирала всех своих поклонников, вспоминая, кто именно тот человечек.
— Общаться с ней разве что только тебе, — обратилась я к Машке. — меня она вычислит на раз-два, я бесхребетная.
Машка кивнула и преисполнилась гордости за возложенную на нее миссию. Я вздохнула. Опять ведь все испортит. Ее надо к конкурентам как троянского коня засылать. Хотя! Это мысль!
— Вот бы тебе с ней как-то познакомиться и втереться в доверие!
— Я подумаю, — уклончиво ответила Машка.
Танька взяла телефон и ушла звонить кому-то.
— Сказать Толику? — спросила Машка.
Я покачала головой. Толик хороший, он может и пойти выяснять отношения с этим козлом. И нарваться на неприятности.
— Сами справимся.
— Все в порядке! — Танька вернулась с новостями. — Скоро у нас будет на них вся информация, кто такие, что, чего, где состояли и в какую синагогу ходили.
— Ого, — присвистнула я, — откуда такие возможности?
— Общаться надо с кем надо, — любовно ответила подруга. Ну конечно, кто-то из бывших. Везет же человеку! И тут не совсем понятно, какому именно — ему или Таньке.
Вскоре пришла Лупита, и мы как заправские клуши-наседки, принялись наперебой заботиться о ребенке, кто чаю нальет, кто пирог в тарелочку положит, кто заботливо плечико отряхнет. Так и просидели весь вечер у Машки. Если Санек и приходил, то никого дома не застал.
Глава 18 Немного рефлексии и копания в чужом грязном белье
Назавтра, действительно, меня ждал на емейле внушительный файл от Таньки.
Открыв его, я увидела фото Санька, его жены и двоих его детей.
Жена его оказалась весьма дородной крашеной блондинкой, с пухлыми губами, пышной грудью, высокими дугами черных (как ни странно), татуированных, очевидно, бровей, так что казалось, она постоянно пребывала в состоянии удивленного презрения. Презрительно же поджатые губы говорили о том, что дамочка знала, чего хотела и как это получить. Но почему-то не получила, и находилась в перманентном раздражении от этого.
— Ну зато вкус у нее явно не очень, если ей хватило Санька, — ехидно вставил внутренний голос.
Откинув предвзятость, я попыталась посмотреть на них взглядом детектива.
Может, конечно, я далека от настоящих профайлеров, но многие годы общения с психологом (хоть и воображаемым), приучили меня анализировать разные детали, докапываясь до причин происходящих со мной явлений. Почему бы не попробовать это сделать для других?
Итак.
Вернемся на девятнадцать лет назад.
Вот жила-была такая девушка Марина. Приехала, разумеется, из деревни в областной центр в поисках богатого Прынца. Все эти сказочки с одним началом.
Ну так не будем отвлекаться. В чем тогда принято было искать Прынцев? В леопардовых лосинах, наверное. Челка-козырек (или это раньше было?), стрелки чуть ли не до ушей, декольте до пупа, (благо было, что показать), каблуки по одиннадцать сантиметров, и вагон самоуверенности. И вот такое чудо попадается на глаза водителю-логисту довольно средней компании, с окладом в несчастные десять тыщ. Дома его ждет беременная жена — влюбленная дура, зато с собственной квартирой. Супруга так погружена в свои переживания, что не видит дальше собственного носа. Не чует чужих духов на его коже, не видит отпечатков помады, не замечает, что он перестал ее обнимать перед работой, а после — и вовсе сразу идет в душ, и спать.
Я вспомнила свои распухшие на последних месяцах беременности ноги, одышку и слабость, бессонницу — то ли от потери мамы, то ли от приближающихся родов. Да, мне было ни до чего.
Тогда у них все и началось. Что он ей врал? Что обещал? Ей, вчерашней доярке, хватило пустых слов женатого ловеласа? Или она выбирала из многих, и он одержал победу в честной борьбе?
Я снова вгляделась в ее пустое кукольное лицо, и поняла: не было никаких других. Все нормальные парни сразу понимали, что перед ними жадная хищница, одной ногой стоящая на панели, другой — на постели любого, кто пообещает красивую жизнь. Очевидно, он пообещал. Взамен на красивое тело, жаркий секс, любование собой, таким везучим — будучи женатым и нищим, отхватить такую красотку и уболтать на секс — дорогого стоит. А она повелась. На что именно? Поездки за границу, шубы, айфоны, золото-бриллианты? Только на словах. Поначалу ведь у него просто не было возможности. Нет, что-то он дарил, конечно. Цветы, наверное. Телефончик. Колечко. Да и всю мебель и мое приданое, включая всю мамину посуду, скатерти-салфетки, вилки-ложки, унитаз и раковину. Так мелко?
Пробежала глазами текст в файле. Да, так мелко. Долги, долги, кредиты. Скандальное увольнение с одного места, со второго. Правильно, чем-то нужно было оплачивать эту «красивую» жизнь. Воровал у своих же работодателей. Возил спиртное, кто там посчитает, сколько реально разбилось оп дороге, а сколько было продано без документов?
И тут я задумалась. Как интересно. Со мной бы у него была бы другая жизнь? Ведь при мне он не воровал. Или воровал? Уже ничего нельзя сказать точно. Но нет, я бы увидела. Значит, она его сделала таким. Настолько ослепила его эта новая любовь, что отключила в нем и стыд, и совесть, и банальную порядочность.
Ну так ладно. Что там еще? Кредит на машину. Таксовал. Разумеется, жить-то на что-то надо. А она? Работала сиделкой, хм, интересно. Ага, уголовное дело, подозрение в краже у подопечной старушки. Не доказано, уголовное дело прекращено. К тому же беременность, так вовремя. Не удивлюсь, если она подумывала продать и ребенка, чтобы слетать в очередной «отпуск».
«Фу, как цинично, МайФилиппна!» — укорила меня совесть.
Я устыдилась.
Итак, родился сын. На пять лет моложе моей Амальки. Сейчас ему четырнадцать. Что в этом возрасте может быть в голове у пацана? Игрушки на компьютере, глупости типа адреналиновых покатушек на скейтах, самокатах, курение в подъездах, первые затяжки дурман-травы — после клея лет в десять выжил, значит, ничего не страшно. Опять-таки, поиск легких денег. Папа с мамой вряд ли дают, им самим мало, значит, вариантов два: или тоже воровать, или работать. Смотрим в файл, так и есть, стоит на учете.
Второй сын родился спустя пять лет. До этого ожидаемо подавали заявление на развод, но примирились перед судом. Что еще? А-а-а, интересно, бытовое насилие. Вот когда ты научился бить женщин, дорогой. За что? Изменяла? Пилила? Разумеется, было за что.