шумящих, пыхтящих машин ездили по этим пустынным улицам, а бабушки и дедушки теперешних подростков ходили в школу.
Матильда и Феликс, прикрывая масками лица от слепящего света фар, приблизились к друзьям.
– Прошу вас, – сказал Феликс. – Сейчас мой автомобиль домчит вас к доктору Далитлу.
– Ходить здесь небезопасно, – подтвердил темнокожий Джим.
Друзья сели в машину. Жорж стоял рядом с «Олдсмобилем» и исподлобья поглядывал то на Матильду, то на Феликса.
– Садись, Жорж, ты ведь живешь недалеко от дока, – сказала Матильда, кивнув ему.
Радостный Жорж забрался на заднее сиденье и сел рядом с Алексом.
– Ну как тебе это чудо прошлых веков? – спросил он у Алекса.
– Высший класс!!! – отвечал восхищённый бэмпер. Его суперсовременный биоэлектронный магнитоплан ни в какое сравнение не шел с этим диким зверем асфальтовых джунглей. Некоторые современные любители старины ставили в свои летающие машины звуковые имитаторы, но разве все эти фальшивые звуки несуществующих двигателей можно было сравнить с работой настоящего бензинового двигателя! Каждая ямка и трещина на старой дороге, по которой ехал «Олдсмобиль», заставляла всех весело подпрыгивать на сиденье, а рычание автомобиля то усиливалось, то стихало.
– Вам очень повезло, что вы встретили именно нас – «Блуждающих актёров». Так называют нас здесь, в Нижнем, – говорила словоохотливая Матильда. Она посмотрела на неожиданных гостей. Те внимательно слушали её.
– Когда-то я и в самом деле была актрисой, – продолжала Матильда. – Я работала в одном неплохом театре, там наверху. Но кому сейчас нужен театр?! Разве он может принести такой доход, как, например, игорный дом или модная дискотека... Вот владелец театра и продал наш дом мистеру Блату, который к тому времени скупил уже всё, что только можно. Актёры были распущены... Можно было, конечно, устроиться официанткой или продавщицей, как предлагали нам в бюро по трудоустройству, и хоть как-то зацепиться за былую добропорядочную жизнь. Но это было не для меня. В общем, я попала сюда, где живут те, кого по разным причинам не принял Верхний мир...
– А может быть, мы не приняли его, – с грустью добавил Феликс. Он сейчас был похож на мальчика переростка, который решил «повзрослить» себя небольшой бородкой и едва заметной морщинкой на переносице.
– Я-то, наверное, мог преспокойно работать в каком-нибудь диснейленде, куда отправились многие машины моего деда, – говорил Феликс. – У него был свой маленький заводик, где делали таких вот красавцев, как этот «Олдсмобиль». В музей техники попали только несколько сотен различных моделей. А остальное – на переплавку... Вы только не подумайте, что я против прогресса. Я против того, чтобы люди о своём прошлом вспоминали только в музеях и на кладбищах...
– Вы неисправимый романтик, Феликс, – сказал темнокожий Джим. – Век «железных пыхтелок» давно прошёл, и с этим ничего нельзя поделать. Человек осуществил свою давнюю мечту – оторваться от земли. Вот и оторвался, а теперь тоскует... Пригнитесь друзья, – обратился он к хранителям. – Это бар «Чёрная устрица» – место, где собираются воры и убийцы да прочий сброд.
Матильда, Феликс и Жорж быстро надели свои лица-маски. Теперь в машине были видны только эти три мистических пассажира: трёхглазый клоун, большая фарфоровая кукла с железными зубами и уродливый карлик с крючковатым носом.
– Они скрываются здесь от полиции, – сказала Матильда и тихо добавила. – Среди них есть те, с которыми Блат поддерживает хорошие отношения. Они, между прочим, тоже иногда мотаются по улицам, и если бы вы наткнулись на них, эти отщепенцы не преминули бы выдать вас Блату за кругленькую сумму.
Неожиданно послышалась стрельба. Из седого ночного тумана навстречу сбавившему ход «Олдсмобилю» вышел одетый в блестящие чёрные брюки и белую рубашку франт. В руках он держал два лазерных пистолета.
– А, «Блуждающие актёры», что вы здесь вынюхиваете? – грубым хриплым голосом произнёс франт.
Джим остановил машину в полуметре от наглого постояльца «Чёрной устрицы».
– Ты же знаешь, что мы никого не вынюхиваем, – спокойно проговорил Джим, слегка опустив стекло дверцы.
– Говорят в нижнем сегодня непрошенные гости? – спрашивал франт.
– Это кто же? Гарри Смит, которого преследует полиция? – вмешалась в разговор Матильда.
– Гарри Смит ещё вчера вечером приземлился в «Чёрной устрице», – хитро улыбаясь, пробасил франт. Он приблизился к «Олдсмобилю» и многозначительно посмотрел на Джима и сидевших рядом с ним «клоуна» Феликса и «фарфоровую куклу» Матильду. Хорошо, что стёкла автомобиля были затемнены, и франт никого, кроме «карлика» Жоржа, не заметил.
– Что-то вы рано сегодня возвращаетесь? Может быть, что-нибудь произошло?
– Ничего не произошло, просто надоело мотаться, да и полицейские разлетались сегодня, – спокойным и чуть скучноватым голосом проговорила актриса Матильда.
Франт всё не отпускал их и, положив руку на капот, продолжал говорить.
– Для меня всегда было загадкой, зачем вы вообще цепляете на себя этот маскарад. По-моему там, в Верхнем, и так неизвестно что думают. Рано или поздно сюда начнут приходить любопытные охотники за сенсациями, и тогда нашей тихой жизни придёт конец.
– Не думаю, что сюда рискнёт хоть кто-нибудь сунуться, – отвечал франту Феликс. Рот его маски зловеще улыбался, глаза бегали в разные стороны.
– Один раз какой-то корреспондент хотел что-то разнюхать, он сидел в машине мусоросборщиков. Но стоило нам появиться и помахать ему вот так... – и все трое вытянули свои накладные руки-перчатки с длинными пальцами.
Франт отшатнулся от машины. «Олдсмобиль» набрал скорость и быстро скрылся в тумане.
– Фу, – вздохнула Матильда, – кажется, пронесло. Соглядатаи Блата уже знают о вас.
Матильда, Феликс и Жорж сняли свои маски. Джим включил мигалки и сигнальные огни. Все молчали. Машина ещё некоторое время ехала в тишине по темным пустынным улицам.
«Олдсмобиль» остановился у небольшого десятиэтажного дома. Некоторые окна не имели стёкол, и чёрные пустоты зловеще зияли на фоне застеклённых тусклоосвещённых грустных глаз дома. Дверь в подъезд была приоткрыта. Она жалобно поскрипывала на ветру. Всем было как-то тоскливо от созерцания этой трущобы.
– Приехали, – сказал темнокожий водитель Джим.
Двери «Олдсмобиля» открылись. Питер, Ли, Русалочка, Алекс и Жорж вышли из машины.
Матильда посмотрела добрыми карими глазами на таинственных беглецов из Верхнего Сити и сказала:
– Мы с Феликсом ещё покатаемся по Нижнему, чтобы не вызывать подозрений... Жорж проводит вас.
Друзья поблагодарили Феликса и Матильду, а те помахали им на прощание «длинными руками» из уезжающего во тьму автомобиля.
– Пойдёмте, – сказал Жорж, направляясь к подъезду.
– Доктор Далитл живёт в этом заброшенном доме для конспирации. Все его лаборатории находятся в подвале. А на верхних этажах живут, в основном, старики, которые почти никогда не выходят из дома, да больные...
Друзья, следуя за Жоржем, поднимались по сырой холодной лестнице. Густой туман жил и здесь, делая воздух тяжёлым, заплесневелым.
– Что это? – спросил Алекс, указывая на приближающийся чёрный шар.
– Пауки, – спокойно отвечал Жорж. – Этот климат только на пауков благотворно влияет.
Друзья посторонились, и лохматый клубок покатился вниз. На четвёртом этаже Жорж остановился и, достав маленький ключ из своего зелёного камзола, открыл дверь.
– Я только на секундочку, – сказал Жорж.
– Ты здесь живёшь? – спросил Алекс.
– Да, – как-то растерянно ответил мальчик.
Алекс, Питер, Ли и Русалочка вошли в небольшую квартирку, оклеенную тёмными обоями, которые местами были вздуты из-за сырости.
– Это ты Жорж? – послышался голос из-за двери, и в прихожую вышла пожилая седая женщина с точно такими же глазами, как у Жоржа. Она с удивлением смотрела на нежданных гостей.
– Мам, это Алекс, мой спаситель из Верхнего Сити. Помнишь, я тебе рассказывал? – сказал Жорж.
– Как же не помнить, тебя ведь не было два месяца... Я обыскала тогда весь Нижний, – пожурила она сына, потрепав по белым ангельским кудрям.
– А теперь нас спас Жорж, – смущённо проговорил Алекс.
– Это его друзья – Русалочка, Питер и Ли. Они – к доктору Далитлу, – говорил покрасневший Жорж.
– Жорж, иди сюда, – послышался слабый детский голосок.
Мальчик повернулся к гостям и тихо сказал:
– Это Кати – моя младшая сестричка. Она болеет.
– Уже давно болеет, – с грустью добавила мама Жоржа, – почти с самого рождения.
В небольшой комнате, освещённой тусклой лампочкой, в маленькой кроватке лежала крошечная девочка лет пяти. Белые кудри красивыми локонами лежали на подушке. Её маленькое личико было удивительно бледное, а серо-голубые глаза исполнены страдания.
– Никто не знает, что с ней, – говорил Жорж, – её лечил доктор Далитл. Он даже привозил одного известного врача из Верхнего Сити... И никаких результатов.
– Во всём виновата влажность и этот гнилой туман, – сказала мама.
У самой кроватки девочки, на высокой тумбочке, сидела кукла Барби в красивом бальном платье с длинными волосами и большим малиновым бантом. Алекс сразу узнал эту старую мамину куклу.
– Вы не обижаетесь на меня? – указывая на Барби, виновато произнёс Жорж.
Он подошёл к Алексу и прошептал в самое ухо:
– Врач сказал, что Кати вряд ли доживёт до Рождества.
– Нет, что ты! Эта кукла нужна ей. А мама даже ни разу не вспомнила о пропаже, – отвечал Алекс. Он говорил тихим, чуть сдавленным голосом. Комок горечи подкатил к самому горлу.
Русалочка подошла к девочке.
– Здравствуй, дружок! – нежно произнесла она.
– Ты кто? – тоненьким, слабеньким голоском спросила Кати. Она с радостным удивлением смотрела в синие глаза Посланницы Атлантиды.
– Русалочка, – ответила та.
– Русалочка?! – пролепетала девочка, – Я так рада, что ты пришла ко мне.
Посланница Атлантиды провела рукой по её бледному чуть влажному лбу. Кати вздохнула и, закрыв глаза, уснула.