Тогда Крабс царапнул решительнее и продекламировал шепотом:
– Эй, акулийцы, к вам явился советник Нептуна!
И присел, озираясь. Где-то вверху заухал колокол.
– Русалочка? – ахнул краб.
– Да, – рядом с Крабсом на песок опустилась фея Айя. – Мы решили тебя сопровождать. Какой же ты советник царя без экскорта?
Русалочка раскачивала язык колокола. По Акулин прошел протяжный звон. Стена рядом с воротами заскрежетала и разошлась. В проем высунулась тупорылая морда акулы.
Русалочка попыталась нырнуть в проем. Стражник извернулся и прижал принцессу жестким боком.
– Кто такие? – утробно рыкнула акула, ее пристальный взгляд показался Крабсу чересчур заинтересованным.
Крабс залепетал:
– Да это мы тут случайно проходили мимо... Но мы уже уходим!
Акула сдвинулась, высвободив русалку. В волосах девушки сиял пурпурный венец принцессы.
– Идем, идем! – краб тянул Майю, но Русалочка высвободила руку.
– Господин советник, тебе не стыдно?
– Стыд не дым, глаза не выест, – буркнул краб. – А видишь, какие у него зубы?
Страж расплылся в ухмылке, глядя куда-то в сторону. Сверху внезапно упала металлическая сеть и накрыла Русалочку и краба. Русалочка рванула ячейки сети, но та, как живая, сжалась и опутала принцессу. Крабс вжал голову в плечи ткнул грамотой прямо в подплывшую к ловушке морду акулы:
– Грамота! Охранная грамота!
Акула, точно авоську, встряхнула сеть. Русалочка и краб упали на дно. Страж закинул добычу за плечо.
– Это хорошо, что у тебя грамота! Как раз сохранишься свежим до завтрака!
– Что он имеет в виду? – намек на завтрак советнику не понравился.
Русалочка не отвечала. Оставалась надежда: раз фея уцелела, то помощь может еще поспеть.
Меж тем акула вплыла в темный тоннель, и пленники оказались в кромешной тьме. Время от времени сеть задевала узкие стены, и тело Русалочки саднило от ушибов. Крабс заунывно икал от страха.
По-прежнему было темно, но в черноту точно капнули молока. Теперь можно было различить очертания каких-то серых кубов, выстроенных в беспорядке. От блестящего настила тянуло холодом Крабс уже опасался, что обморозит клешни. Русалочка тоже стучала зубами от холода. У одного из кубов акула остановилась.
– Кто идет? – отозвалась стена.
– Завтрак его светлости Акулия Двенадцатого!
Стена опрокинулась, и Русалочка зажмурилась от внезапного света. Сеть развязали и вытряхнули принцессу. Следом, кувыркаясь, шлепнулся краб.
– Хорошо, – рявкнул знакомый голос, – никогда не пробовал свеженьких принцесс!
И пленники увидели наконец-то властелина Акулин. В огромном бассейне, от поверхности которого поднимался зловонный пар, восседала расплывшаяся туша. Герцог Акулий был так жирен, что складки сала наплывали одна на другую, а плавников и вовсе не было видно.
Русалочка брезгливо отвернулась. Крабс решил, что есть его будут прямо сейчас. Краб и сам время от времени глотал мальков – он вовсе не был вегетарианцем. Если бы герцог был не такой противный на вид, краб, пожалуй, признал бы полное право перехитрившего слопать глупого краба и увязавшуюся за ним русалку. Но Акулий зевнул, обнажив стершиеся зубы, и Крабсу стало обидно, что он достанется такой образине.
Крабс, наконец-то узнал, как ярость застилает глаза.
– Слушай меня, акула! – краб подобрался к самому краю бассейна. – Ты – всего лишь жирная жаба, а империя акулийцев – мутная соленая лужа, кишащая головастиками! И я тебе советую сидеть в своей луже и парить бока, пока я не отхватил кусок твоих жирных ребер! – и краб изо всех сил впился в герцога.
Акулий взвыл и выпрыгнул из воды, расплескав половину бассейна.
Краб держался, как бультерьер, шипя сквозь сжатые челюсти:
– И надолго забудь о принцессе на завтрак!
– Я на диете! – заорал герцог.
Стража Акулия в страхе разбежалась, зыркая из-за углов. Акулий метался, стараясь стряхнуть цепкое чудище.
Русалочка опомнилась. Выхватила у оторопевшего банщика таз с кипятком и окатила Акулия. У герцога перехватило дыхание. С минуту он висел неподвижно, а потом шлепнулся точнехонько в бассейн. Да там и замер, тяжко отдуваясь.
– То-то же, – проворчал Крабс, перебираясь с высочайшего бока на кафельное покрытие пола.
Акулий приоткрыл глаза.
– Ну, ты! – краб замахнулся клешней.
Акулий тут же присмирел и замер, выпятив брюхо.
Крабс отряхнул лапки.
– Значит, так, жаба!
Акулий с готовностью высунул морду.
– Я от имени Нептуна предлагаю тебе мир!
– Да-да, конечно! – Акулий благодарил судьбу, что так легко отвязался, а вдруг в царстве Нептуна все крабы бешеные?
Сила империи держалась на страхе. Акулий лишь разевал пасть – и прямо на язык послушно шли обреченные. Первый же завтрак, который не пожелал быть съеденным, оказался Акулию не по зубам.
– Значит, мир? – высокомерно вскинула брови Русалочка.
– Мир! Мир! – заскулил герцог.
– Временно, – плотоядно облизнулся краб, глядя на герцогский ошпаренный бок.
У добрых вестей скорые ноги. Майю и Крабса в царстве Нептуна встретили с восторгом.
Тени войны злобно зашипели и уползли обратно в Акулию. Крабс неделю ходил героем. А Нептун недоумевал:
– Как мог Крабс так запугать империю акулийцев, если я и сам их боюсь?
Но поющая раковина Алого грота была разбита – и Нептун так никогда и не узнал правды. Советник помалкивал, а мысли Русалочки были заняты совсем иным: пропала Айя – Фея Голубого замка.
Увы, сделав выбор, ты ошибся. Эта сказка не имеет продолжения. Не расстраивайся, можно вернуться в конец Главы 3а и начать все сначала.
Глава 3c
А теперь давай посмотрим, что было бы, если бы Майя не разбила раковину, а позволила бы Нептуну спрятать ее и запереть.
Майя сдержала слово. В первые дни она еще не плавала возле черной каменной башни, в которую заключил поющую раковину Нептун. Но Крабс каждый день придумывал новую забаву. Нептун подарил Русалочке Южное море, самое теплое и светлое в его владениях. И постепенно Майя забывала и Алый грот, и рассказы розовой раковины.
В Южном море, поближе к поверхности, Майя как-то встретила семью дельфинов: отца-дельфина, его рассудительную супругу и дельфиненка Китти. Дельфины учили Русалочку плавать. А Китти серьезно объяснял, как нужно держать себя под водой. Он родился совсем недавно. Отличался небесно-голубой шкуркой и, сияя, выкладывал Русалочке все, чему научился за неделю жизни.
– Ты, когда выныриваешь, побольше воздуха глотай! – дельфиненок раскрывал пасть. – Ам! Вот так, как я!
И Майя, искренне потешаясь, надувала щеки.
– А теперь ныряем! – звал Китти, уходя на глубину.
Он сидел под водой, сколько мог вытерпеть, и вылетал, отфыркиваясь, на поверхность. Следом, спустя несколько минут, появлялась Майя. Китти, округляя и без того круглые глаза, недоумевал:
– И как это ты всегда выныриваешь позже меня? Ведь щеки у тебя меньше, значит, и воздуха в тебе меньше!
– Ну, видишь ли, я долго училась! – подтрунивала Майя над дельфиненком.
Китти, проиграв, всегда разыскивал мать и устраивал допросы с пристрастием.
Но сегодня дельфинов не было видно. Пришлось играть с Крабсом. Русалочка осалила зазевавшегося приятеля.
Краб огляделся: ни единого морского конька поблизости. Пришлось пуститься на хитрость.
– Русалочка! Русалочка! – заканючил краб как мог жалобнее, и пополз, приволакивая клешню.
Майя попалась, бросившись на помощь.
Крабс тут же выздоровел, но не рассчитал и промазал, так и не коснувшись принцессы.
– Мошенник! – Майя вильнула хвостом, устремляясь к поверхности.
Крабс изловчился и вцепился в гребень морского петушка. Перепуганные клуши с квохтаньем разлетелись. А сановитый отец семейства, испуганно заорал:
– Средь бела дня! Разбойники! Грабят!
Пришлось щипнуть.
Петух тут же поумнел.
– Так бы и сказал сразу!
Наездник и морской петушок запрыгали вслед Русалочке.
Майя, осалив Крабса, пробкой вынырнула на поверхность, хотя законы не позволяли русалкам появляться в верхнем мире до совершеннолетия.
Крабс объяснил Майе:
– Законы пишутся для того, чтобы их нарушать. А то какой бы от них был толк?
Майя давно облюбовала испытанный прием: стоит вынырнуть, и приятелю, который с трудом удерживался без опоры для лап, приходилось признаваться:
– Чур, сдаюсь! Я проиграл!
Майя, запрокинув руки, покачивалась на спине. Оранжево-красное небо тонуло в серой полосе океана на горизонте. Внезапно Майя села и прислушалась. Откуда-то донесся глухой и протяжный вой.
– Ага, поймал! – Крабс вцепился Майе в волосы, плывущие по воде, пнул в бок морского петушка. – Кыш!
– Погоди! – Майя подняла вверх палец.
Вой повторился.
– Киты-убийцы! – Крабс чуть не свалился с Майиных волос.
Надменные киты-убийцы мало общались с морским народцем Нептуна. Они жили стаями, повинуясь только течениям и своей прихоти. Русалочка и Крабс, заметив огромные тени, даже не сразу поверили, что обитатели океана могут быть такими громадными.
Русалочка коснулась венца на волосах, и этот признак принадлежности к царскому роду придал ей храбрости.
– Мне кажется, – сказал Крабс, – киты чем-то страшно напуганы!
Майя теперь и сама в их грозном вое различала страх и боль.
– Вот они! – краб перебрался на плечо к Русалочке.
Следом за стаей шло китобойное судно. Майя могла рассмотреть людей на палубе и гарпунщиков у самого борта, грозные стражи океана позорно бежали.
Русалочка нырнула, уходя в глубину.
– Скажи, – потребовала она у Крабса, – почему киты боятся людей? Ведь они в десятки, в сотни раз сильнее человека?
– Но у обитателей моря нет людской хитрости. Нет металлических крючьев, которые вспарывают кожу и раздирают внутренности.
– Люди едят их?
– Нет, хотя они и неразборчивы в еде. Ловля китов и акулья охота – для людей просто забава.