М.Н. У кальвинизма исходной целью, в отличие от марксизма, все-таки была не духовная, а экономическая, под нее «подгоняли» религию… Вот что я имею в виду. А вот интересным духовным явлением на Западе стал фашизм как попытка противодействия демократическому разложению. Вы применяете этот термин в основном к гитлеровской Германии, согласно традиции, устоявшейся в СССР. Отчасти это верно, ибо в Германии имелись основные черты фашистской идеологии: корпоративная структура государства, понятие ведущего слоя и его орденская дисциплина служения нации, конечно, и превознесение нации над Богом… Однако гитлеровский режим называл себя не фашистским, а национал-социалистическим, и в нем была гордыня «высшей расы», отсутствовавшая в фашизме, — как в Италии, где он зародился, так и в Испании при Франко, и в Португалии при Салазаре. Все эти страны провозгласили борьбу и против коммунизма, и против еврейско-масонской «мировой закулисы». Не следует ли нам точнее пользоваться терминами, отличая нацизм от фашизма, а в самом фашизме видеть разные составляющие?..
И.Ш. Разумеется, применение слова «фашизм» у нас неточно. Но ведь если хочешь быть понятым, то приходится использовать слово так, как оно укоренилось. В общем сознании «фашист» — это тот, с кем воевали в Великую Отечественную войну. И когда кого-то называют (в прессе, на телевидении) «фашистом», то именно стараются вызвать к нему те же чувства, как к «фашисту» во время войны.
А история, конечно, отделит немецкий национал-социализм от итальянского фашизма и близких ему европейских режимов. Ведь нельзя забывать, что политика Гитлера была в германской истории не изолированным эпизодом, а частью тысячелетнего «Дранг нах Остен». В частности, гитлеровский план «Ост» был близок плану Гельфанда-Парвуса, принятого германским правительством в Первую мировую войну. И почти тысячу лет германцы двигались на восток от Эльбы, уничтожая славянские и балтийские племена. Вырезался верхний слой, а остальное население онемечивалось и превращалось в низший слой германского государства. Такова была судьба сербов, лужичан, поморян, пруссов…
О других же авторитарно-национальных режимах XX века я очень мало знаю. Но, например, не могу понять, зачем Муссолини было нападать на Грецию (и быть ею с позором побитым), на уже разгромленную Гитлером Францию. И, наконец, посылать войска в Россию. Ведь заставить его Гитлер не мог. Значит, был какой-то дефект в миропонимании.
М.Н. Итальянский фашизм участвовал в политике Гитлера по созданию «Новой Европы», поскольку тоже ставил себе всемирную задачу искоренения еврейско-масонского засилья и видел в большевизме инструмент «жидомасонства». Но, дефект, конечно, и в итальянском фашизме был очень существенный и гибельный: язычество «ветхого Рима», антихристианская гордыня силы. А вот в Испании, Португалии, Австрии (до «аншлюса») этого порока не было: там возник своего рода «христианский фашизм». И именно Гитлер со всей германской мощью увел это европейское национальное сопротивление «мировой закулисе» на ложный путь. Есть данные, что для этой роли он был сознательно избран банкирами Уолл-стрита: чтобы подавить нараставший во всей Европе фашизм, им была нужна война и «полезный идиот»-агрессор, да еще такой, чтобы расправиться с ним чужими руками — славянскими… Так что нынешний «Праздник победы над фашизмом» 9 мая в его буквальном и всемирном значении — это победа «мировой закулисы» над ее главным тогда противником в Европе за счет русской крови…
Мне кажется, этот всемирный масштаб тоже следует учитывать, не ограничиваясь рамками Отечественной войны. В частности, чтобы понять побуждения тех русских людей, которые были не меньшими патриотами России, но волею судьбы действовали по другую сторону линии фронта, надеясь на создание русской силы, независимой от Сталина, Гитлера и «мировой закулисы»… Их надежды оказались иллюзорны, а судьбы трагичны… Но уместно ли их осуждать как предателей своего народа? По-моему, они старались отстаивать интересы России в тех условиях, в которых оказались, пусть и не всегда делали это правильно. Весь XX век в России шла сначала открытая, а потом подспудно тлеющая гражданская война между властью и национально мыслящей, православной частью народа. И мне кажется, что главным критерием в оценке действий разных русских людей в этой войне должно быть — не кто как относился к власти и даже к родной земле (в христианстве это не самая высшая ценность), а кто как относился к замысленному Богом должному образу России. И тогда мы увидим, что русские герои были по обе стороны линии фронта и в советско-германской войне.
И.Ш. Мне кажется, одно и то же событие может представляться очень по-разному в зависимости оттого, с чьей точки зрения на него смотреть. И победа 1945 года с русской точки зрения останется в веках памятником колоссальной жертвы, принесенной народом, чтобы отстоять свою страну. Даже шире — на тот момент это было спасение всего славянства от германского порабощения. Ведь немецкий «Дранг нах Остен» продолжался более тысячи лет, а всем видам фашизма к моменту начала войны было меньше двадцати лет от роду. Это явления совершенно разного масштаба. Это чувство захлестнуло и такого марксиста-интернационалиста, как Сталин. В выступлении по радио по случаю окончания войны он сказал: «Вековая борьба славянских народов за свое существование и свою независимость окончилась победой над немецкими захватчиками и немецкой тиранией». (К сожалению, не закончилась.) Но с другой стороны, когда Л. Фейхтвангер в 1937 году приезжал в СССР и написал книгу «Москва. 1937», то его главной целью, вероятно, было решить: удастся ли этих Иванов натравить на Германию, чтобы отомстить за пережитое там унижение? После войны ее смысл так оценивали, вероятно, Трумэн или Черчилль: за счет русских удалось победить Гитлера.
Самый болезненный из поднятых вами вопросов — о русских, воевавших на стороне немцев. Болезненный хотя бы потому, что такого не бывало в русской истории со времен Смутного времени. Вспоминаю такой рассказ. Одна наша часть отбила тяжелую немецкую атаку, в бою один солдат бросился со связкой гранат под немецкий танк, подорвал его и погиб сам. А после боя на командный пункт привели взятого в плен власовца. Командир, даже не взглянув на него, приказал: «Вывести и расстрелять». Позже, конечно, можно было разобрать, что были среди них и несчастные люди, с трагически исковерканной судьбой. Особенно среди молодых, не подготовленных к катастрофе, в которую попали, воспитанных на победных песнях и маршах, на образе войны, где будем бить врага на его территории и союзником нам будет пролетариат всего мира. А вместо того попавших в немецкие концлагеря, где их умышленно морили голодом и опухших, потерявших человеческий облик снимали для кинохроники, чтобы показать немцам «истинный облик русского унтерменша». Да еще после этого с торжеством тыкали им в нос заявление Молотова, что советских военнопленных нет, есть только предатели Родины, и услуги Международного Красного Креста советская сторона отклоняет…
Но вот слово «герой» мне по отношению к ним даже и выговорить трудно. Ведь если под словом «герой» понимать не официально присуждаемую награду, а образ, создаваемый народом, то в этот образ непременно входит подвиг за правое дело. А народ, всем своим бытием, признал тогда правым делом — защиту страны. Так что героев по ту сторону фронта, мне кажется, в принципе быть не могло. А как воплощался замысел Божий о России — это нам рассудить трудно, это раскрывается веками…
М.Н. Да, это трудная тема. Но одно дело, как воплощается Божий замысел в реальной истории, порою и через Божие попущение силам зла научать нас истине «от обратного»; другое дело — что все-таки этот Божий замысел ощущался большой частью нашего народа как верность Православию… Врагов же у православной России тогда было два: и коммунисты с их зверствами «безбожной пятилетки», и колонизаторы-гитлеровцы — при которых, заметим, все же стали массово открываться храмы. Проблема заключалась в том — кто был меньшим злом?.. А решение ее зависело от многих личных критериев. Ведь и в СССР, как вы сами пишете, поначалу для большинства народа немецкая угроза выглядела «весьма абстрактной» в сравнении с коммунистическим террором…
И. Ш. Попробую пояснить свое понимание еще одним примером. В 1980-е годы в Западной Германии издавался (и, кажется, выходит до сих пор) хороший, патриотический журнал «Вече». Издавал его ныне покойный О. А. Красовский, на свои личные деньги, своими трудами. А потом я узнал, что он — из власовцев, и мне очень интересно было понять психологию вот такого «самого положительного власовца». Под конец жизни Красовский стал публиковать в своем журнале воспоминания — и я надеялся найти там ответ на свой вопрос. Но он все рассказывал о своей жизни после конца войны. И только один раз обмолвился, что его опыт привел его к выводу, что «против Сталина он пойдет хоть с чертом». Но ведь «идти с чертом» на традиционном языке значит — «продать душу дьяволу». Так можно ли продавать душу дьяволу ради борьбы со Сталиным (или с чем бы то ни было)? Вот это, мне кажется, и есть проблема «лучших власовцев» и шире — «лучших антикоммунистов». А руководители движения несут гораздо большую ответственность, они ведь несомненно знали о том, что писали Гитлер и Розенберг о политике в отношении славян, знали о плане «Ост».
Если признать существование «героев по ту сторону фронта», то надо отказаться и от претензий к позиции Ленина и его группы во время войны. Ведь они, по крайней мере, не стреляли в русских солдат, а только способствовали развалу армии и страны на деньги, полученные от немцев. Почему сомневаться, что Ленин считал тогдашний строй в России чудовищным, что был искренним, призывая «положить конец с ужасом — ужасу без конца»? Ведь с начала XX века русская деревня кипела бунтами (с 1902 года). А при усмирениях шли в ход и порка, и расстрелы. Как разошлось восприятие жизни народа и образованного слоя, показало то, что в 1918 году в одну ночь соседними крестьянами были сожжены Михайловское, Трехгорское и Покровское (имение Ганнибалов). Жгли с плясками, песнями, как праздник — не ради грабежа. То есть две части русского народа перестали понимать друг друга. Можно было искренне считать, что для искоренения накопившегося зла стоит расплатиться и целостью страны.