Из-за расстояния между нами чувства помпезности не было. Главный символ американской нации глядел на восток, за океан.
Ну-ну… Мы ещё посмотрим — кто кого? — усмехнулся я.
Я стоял, чуть расстегнув пальто и засунув руки в карманы, давая холодному воздуху проникнуть под полы. Хотелось взбодриться.
— Добрый день, мистер Соколов, — послышался знакомый голос.
Рядом со мною к парапету встал лейтенант Дёрп. Одет он был в этот раз во всё штатское. Простой плащ и шляпа из добротного материала. Трость. Интересно, зачем она ему? Для пущей представительности? Звание лейтенанта в полиции Америки этого времени, это достаточно серьёзно. Учитывая, что шерифы районов Нью-Йорка это капитанские должности в начале XX века. Идущие следом за лейтенантскими.
Он кивнул, и серые глаза на мгновение блеснули из-под надвинутой на брови шляпы.
— Надеюсь, что добрый, — ответил я сухо, продолжая рассматривать статую.
— Поверьте, мне нечего с вами делить, мистер Соколов. Я уверен, что мы можем быть друг другу очень полезны, — проговорил старший офицер полиции Уэйкфилда.
— Откуда мне знать, что вы не врёте?
— Ниоткуда. Но наше сотрудничество должно быть выгодным. И вам, и мне, и Бронксу, и управлению полиции, — бесстрастно заявил Дёрп.
Вот тут, признаться, я удивился. Слишком большие планы наметил лейтенант.
— Говорите, — кивнул я.
«Оборотень в погонах» запахнул посильнее свой плащ и начал монолог:
— До недавнего времени часть Бронкса держал под контролем Виктор Горский. Я уверен, вы успели познакомиться с ним «достаточно близко», — ухмыльнулся Дёрп, — Я в курсе того, что у вас были проблемы с бандой ирландцев. Не спрашивайте откуда. Это моя работа — знать всё, что происходит на моей территории. Ну и у меня есть источники на улицах, которые недоступны шерифу Фэллону. И вряд ли станут. Странное совпадение, но ирландцы и парни Горского с ним самим погибли в течение одной недели. А вы, напротив, усилили свои позиции достаточно сильно. Вы осторожны, Алекс. Формально к вам сложно придраться и предъявить какие-то обвинения. Но я попросил кое-кого на улицах понаблюдать за вашими людьми. И они производят впечатление тех, кто способен решать «проблемы». Но работаете вы «громко». Учтите это и постарайтесь не провоцировать больше такого интереса у полиции к Бронксу. Иначе с вами не будет работать никто…
Со стороны Гудзона нам в спину задул холодный ветер, и я тоже принялся застёгивать своё пальто. А лейтенант продолжал:
— Горский — редкостный урод. Но держал подобие порядка на улицах, где находились его точки. И я думаю, скоро в Бронксе начнутся проблемы с мелкими бандами. Я предлагаю вам сотрудничество. Вы приструните эту шпану и будете следить за порядком. Более того, я знаю, что вы и так будете это делать, чтобы не потерять территорию. А я буду снабжать вас информацией…
— Как снабжали Горского? — подколол его я.
— Именно так, — не смущаясь подтвердил Дёрп.
— Знаете, я читал в газетах, что полиция не успела доехать до перестрелки в Уэйкфилде. Каким-то необычным, чудным образом. Как думаете, сколько Виктор заплатил полиции, чтобы она покинула район? — как будто бы раздумывая, поинтересовался я.
— Пятьсот долларов… Наверное, — пожал плечами Дёрп, назвав свою расценку.
Значит, Горский забашлял ему полтысячи баксов, чтобы лейтенант послал экипажи патрульных по каким-то другим «неотложным» делам, подальше от грядущей бойни. И он намекает мне на сотрудничество. Действительно, какая ему разница, кто будет платить?
— Подумайте. Всем будет только лучше. Вы будете знать — что происходит в управлении полиции? Мне и остальным офицерам будет легче работать. Район станет спокойнее. Все в плюсе, — пожал плечами Дёрп.
— Полиция уже начала задавать мне вопросы.
— А всем очень бы хотелось, чтобы все эти истории с перестрелками закончились. Портят, знаете ли, статистику, — проворчал лейтенант, — Меньше происшествий — меньше внимания.
— Вы сказали, что шериф вряд ли будет получать ту информацию, которую получаете вы. Почему?
— Потому что тогда ему нужно служить так, как я, — загадочно впервые улыбнулся Дёрп, — А Фэллон неплохой мужик. Но белоручка. И действует только по букве закона.
Понятно. Передо мною стоял типичный представитель тех, кто думал так же, как американские спецслужбы накануне Второй Мировой. Они просто пришли и договорились с мафией, что она выполняет какую-то работу за них. Ту, куда сложно проникнуть не преступнику. И Дёрп стремится поддержать баланс, правда, жёсткими методами. И параллельно вполне себе круто набивает собственный карман. Какие же у него будут «пенсионные» накопления, если он здесь работает долго?
И тут меня осенило!
— Коронер, который осматривал тело моего отца — тоже ваших рук дело? — внезапно задал я вопрос.
Он пристально посмотрел на меня и покачал головой:
— Нет. Но по моей просьбе… — честно ответил лейтенант.
— И сколько стоило Горскому скрыть убийство моего отца?
— Триста баксов. Я люблю круглые суммы.
Я замолчал и повернулся к заливу, разглядывая статую Свободы и окрестности Стейтен-Айленда, лежащего на другом берегу. Лейтенант достал из кармана пачку сигарет и наклонился, закрывая спичку от ветра. Затем спросил у меня?
— Это проблема? Повторюсь. Мне нет разницы — как и что делать? Он заплатил за конкретную просьбу. Я её выполнил. К вашему отцу у меня никаких претензий не было. И убивал его не я. Заранее про убийство тоже не знал. Это не такая вещь, про которую говорят или предупреждают. От меня требовалось договориться с коронером, чтобы в документах точно значилось, что ваш отец «сгорел при пожаре».
Я промолчал. Дёрп — матёрый коррупционер и просто так и пальцем не шевельнёт. Более того, замазываться в серьёзных «мокрых» делах он сам напрямую не станет. А зачем? Он получил пятьсот долларов за то, чтобы Горский мог минут десять вдоволь пострелять в одном из пригородов Бронкса. Ему полгода официально на службе такие деньги зарабатывать. Чем не бизнес?
— Кто ещё с вами?
Лейтенант усмехнулся. Его некрасивое лицо покрыли морщины:
— Вы думаете, я вам отвечу на этот вопрос? Скажем так, в полиции есть и другие сторонники спокойной, размеренной жизни. Про них вам знать не надо, как и мне про ваших компаньонов по «бизнесу». В целом в управлении есть недовольство Фэллоном. Он слишком рьяно взялся за дела. Ну и ему не повезло оказаться у нас в такой момент.
— Кто он?
— Выпускник академии. Отличный послужной список. Начинал в Лос-Анджелесе. В отделе по борьбе с хищениями. Затем постоянные командировки. Последние три года он был в Тампе. Вскрыл несколько крупных сетей контрабандистов. Смелый, умный, надо отдать ему должное. Но там, в Тампе, он бегал с винтовкой наперевес и обладал исключительными полномочиями… А тут у нас… Нью-Йорк. Большой город. Много тех, кто хочет «помочить клювик», много денег, мало улиц, — хитро подмигнул Дёрп и добавил, — Барлоу его старый напарник. Они вместе были на юге.
— Говорите, умён… Но его появление в Бронксе нельзя назвать продуманным, — нахмурился я.
— Вы имеете в виду облавы в тот день, когда он только вступил в должность? Это не его идея. Он был против. Тогда пропал офицер Ли Купер, — лейтенант цепко посмотрел на мою реакцию, но я лишь продолжил наблюдать как плещутся воды залива, — И шеф полиции Нью-Йорка Кэллахан приказал Джону «проявить» себя. Показать, что полиция что-то делает.
— Как шериф отнёсся к той перестрелке в Уэйкфилде? У вас не будет проблем, лейтенант?
— Служебная проверка вот-вот начнётся. Но у меня самый безопасный по статистике район. И экипажи были сняты так, что не подкопаешься.
Хорошо он устроился. Взял себе пригород, где мало что происходит, навёл там порядок, и запустил оттуда свои щупальца уже в другие районы и отделы.
А Дёрп, тем временем, продолжал:
— Но ваши смелые начинания, Алекс, могут оборваться. Вы можете действительно перейти в статус настоящего подозреваемого в исчезновении или убийстве Ли Купера. В том, что Купера не найдут, я не сомневаюсь. Но в том, что возможные пять свидетелей против вас — это сильное слово, я тоже уверен.
— Вы знаете, где искать подельников этого Дэна Фоули?
— Нет, — покачал головой Дёрп, — это мелкие и незначительные сошки. За такими я не слежу. Если бы знал, «продал» бы вам их подороже, Алекс. Но я могу помочь с самим Фоули.
— Как?
— Пока что его содержат в общей камере. До того, как вам предъявят официальное обвинение, он проходит как соучастник в грабеже. Но если Дэн Фоули сдаст своих товарищей, и они укажут на вас, то станет официальным свидетелем по делу, которое находится на контроле шефа полиции города. И его переведут в одиночку… — он многозначительно посмотрел на меня.
— То есть…
— Он может замолчать. В камере могут найтись те, кому не понравятся… например, его шутки. Или он кого-то оскорбит. Или отравится тюремной жратвой… Всё бывает…
— Сколько? — посмотрел я в глаза лейтенанту.
— Три тысячи, — не моргнув, ответил тот.
В его серых глазах не отразилось ни тени сомнения. Нехилая цена.
— Вы можете всё организовать сами. Но боюсь, ваши исполнители тут же вас сдадут. Или проболтаются потом стукачам. Если это буду делать я, то никто не будет знать не то что вашего, но и моего имени.
Я недоверчиво посмотрел на лейтенанта. А он, видя моё замешательство, усмехнулся:
— Поверьте, уж в этом я профи…
— А с остальными его дружками…
— Здесь вы сами. Но если я получу какую-то информацию, то дам вам знать. И мы обговорим цену. Как и во всех других случаях. Например, я буду держать вас в курсе того, что делает Фэллон и Барлоу.
— По рукам.
— Да. И вот ещё что. В честь начала нашего «сотрудничества». К нам приехали два агента из бюро расследований. Глен Диксон в этой паре за старшего, плюс его подручный Билл Хогли. Вот их снимки. Такие же как в личных делах. Не спрашивайте, как я их достал, — прервал мой удивленный возглас Дёрп, — сделайте так, чтобы они побыстрее уехали из Бронкса. И советую тем, кто любит взрывать машины и стрелять из пулемётов — не делать этого больше в Бронксе. И вообще, в ближайшее время где бы то ни было…