— У тебя же, наверное, есть семья, Алекс? — ласково произнёс здоровяк, — Зачем им такие нервы? Расскажи нам всё, а мы оформим тебе сотрудничество со следствием. И ты выйдешь довольно быстро.
Я тяжело вздохнул и ответил:
— Где мой адвокат?
— Адвокат тебе не поможет! — злобно процедил худой инспектор, — Ты по уши замазался, Соколов!
— В чём же? — полюбопытствовал я.
— Покушение на убийство Джима Кравеца. Убийство его подельника! И всё это в составе преступной группы! Сопротивление полиции! — торжествующе хлопнул по столу «плохой коп» Курт.
Ну да. На дурака, что ли, берут? Убить преступника и за это сесть на тысячу семьсот вольт? Ну-ну! Поищите другие уши, чтобы заливать в них эту ерунду…
— Я действовал в пределах самообороны. Потому что мне угрожал и потом напал гангстер. Я приложил все усилия, чтобы спасти полицейского, — намекнул я на то, что фактически утащил шерифа Фэллона из-под огня, — А люди из моего охранного агентства хотели защитить меня и прийти на помощь полиции в задержании преступников. Чего, кстати, им сделать — не дали. Так что называть их преступной группой — верх неуважения к их трудной работе, детектив. Что до сопротивления полиции — это уже наговор. И мой адвокат обязательно это узнает.
— Складно поёшь, Алекс! — прорычал очкастый.
Интересно, он сам по себе такой импульсивный, или просто актёр хороший?
— Помощь в задержании преступников? — переспросил громила, — В вашем охранном, если так можно выразиться, агентстве, есть снайпер, который застрелил одного из людей Кравеца. Так что кое-какую работу он всё-таки выполнил.
— И спас тем самым меня, шерифа Джона Фэллона, лейтенанта, простите, не знаю его имени и детектива Барлоу.
Я умышленно сделал вид, что не знаю лейтенанта Дёрпа. Зачем светить кому-то моё с ним знакомство? Пусть даже на уровне «я в курсе, как его зовут». Я потянулся на стуле и попытался занять более удобное положение. И продолжил:
— Моего бойца должны отпустить. Он выполнял работу по защите меня — его нанимателя. И сделал всё, чтобы помешать преступникам. А они могли пристрелить или меня, или полицейских. А может, и несколько человек. Как, кстати, шериф Фэллон?
«Плохой коп» хмыкнул и ничего не сказал. А вот здоровяк вздохнул и ответил:
— Он в тяжёлом состоянии в больнице. Надеемся, выкарабкается.
— Отойдём, Дик! — резко произнёс худой «злодей» и резко встал.
Его стул противно проскрежетал по полу. Оба напарника отошли в угол. «Хороший коп» навис над своим коллегой-инспектором, и они начали шептаться.
Я поправил на запястье браслет наручников. Когда я зашёл, очкарик приковал меня собственноручно к штанге, выпирающей посреди стола. Интересные порядки. Вроде бы их должны были снять. По крайней мере, я такое видел в фильмах. Либо «демократия» и права человека ещё были не такой страшной вещью в это время для этих бравых ребят, либо они сделали это нарочно, чтобы я ощущал себя неуютно.
А парочка, тем временем, говорила так, что я слышал обрывки фраз.
— Сейчас приведут свидетелей по его делишкам, и он запоёт как миленький… — ухмыльнулся инспектор.
Детектив что-то забубнил, чего я уже не слышал.
— Я тебе говорю, у нас есть на руках все данные, чтобы закрыть его по полной! — снова чуть повысил голос «плохой коп» и бросил на меня торжествующий взгляд.
— Да ладно тебе… — громила что-то произнёс, а затем добавил чуть громче, — Жалко парня, дадим ему шанс. Зато раскроем ещё несколько дел. Мы поможем ему, он выручит нас. И всё…
Беседа велась так, что со стороны казалось, словно все эти отдельные фразы были случайными по громкости. Расслабленными и ненавязчивыми.
У меня не было сил улыбаться. Меня пытаются развести, как лоха. Думают, что я сейчас ухвачусь за эту соломинку и буду сам себя «докручивать». Например, нервничать и думать — что за свидетели у них? Или что я поверю в то, будто заключу выгодную сделку со следствием. Ну-ну. Пока что мне не предъявили никаких показаний сторонних лиц. Про свидетеля мне сказал только Фэллон. И я что-то сомневаюсь, что такой человек, как шериф, раструбил об этом всему участку, учитывая, как он знатно провалился в Мидтауне, когда его поставили на место агенты Бюро после перестрелки с Луи «Два ствола» Альтери.
Кстати, про самого Альтери не прозвучало пока ни слова. Хотя это нехилый такой козырь. Было бы неплохо понять — знают ли они вообще о расследовании Фэллона? Но задавать сейчас какие-то наводящие вопросы не стоит. Поймут, что что-то не так и тоже начнут копать в этом направлении. Нет, мне нужно самому позарез узнать — кто на меня настучал полиции про то, что я ликвидировал Луи. И помочь мне в этом может разве что Дёрп. Который сейчас, скорее всего, тоже в больнице.
У меня есть время собраться и аккумулировать все силы, чтобы не уехать на пяток лет в тюрьму. Иначе всем моим начинаниям придёт конец. Парни справятся, но я думаю, что после моей успешной посадки, возьмутся и за них. А идеи — как с помощью бутлегерства быстро выйти на гигантские обороты за счёт вложений в выгодные легальные «стартапы», и как сыграть на грядущих изменениях — есть только у меня. Ибо я знаю — как всё будет дальше…
Похоже, детективы пришли в некое замешательство, увидев, что я не тороплюсь нервно окликать их и обещать всеобъемлющее сотрудничество. Оба вернулись к столу, и «плохой коп» навис надо мной:
— Ну что, Алекс, как же нам поступить с тобой? Дик говорит, что надо пойти тебе навстречу. Но лично я и гроша не дал бы за твои слова. Удиви меня! Дай что-то, что убедит меня помочь тебе, парень! — и он устало плюхнулся на стул, выбивая из пачки сигарету.
Я поднял глаза на детективов:
— Вы взяли не того человека. Я — законопослушный гражданин.
Желваки на лице у очкастого напряглись.
— Парень, ты роешь себе яму, — серьёзно ответил его напарник, тоже опускаясь на стул.
Тот под его весом жалобно заскрипел, взывая ко всем мебельным духам о пощаде.
— Где детектив Барлоу? — спросил я.
Курт удивлённо поднял бровь.
— Зачем он тебе?
— Он тоже был там, на стройплощадке, — пожал я плечами.
— Он в больнице. Лёгкое ранение.
Понятно. Все три человека, которые могли бы как-то повлиять на моё нахождение здесь, и пролить хоть немного света на происходящее — сейчас «вне зоны доступа».
— Ну так что? Будешь говорить? — повторил Курт.
— Адвокат! — коротко бросил я, пожав плечами.
Поры было заканчивать этот кордебалет. От них я ничего про ход дела не узнаю.
Дверь распахнулась, словно меня услышали. Внутрь влетел уже знакомый мне человечек в дорогом костюме и золотом пенсне. Помнится, он вызволял меня из этого же участка не так давно. И стоил мне очень приличных денег. За мужчиной торопился полицейский, пытаясь вставить хоть слово в его речь.
— Меня зовут Исаак Ванжевский! Я адвокат мистера Соколова. Почему он в наручниках? Ему предъявлено обвинение?
Оба детектива перевели на него тяжёлые взгляды. Худощавый «злодей» ответил:
— Я инспектор Курт Кэмп. А это мой напарник, детектив Дик Фрост. Алекс Соколов обвиняется в убийстве. И подозревается в преступном сговоре и связью с гангстерами.
— Связь — это официальный юридический термин, джентльмены? — тут же усмехнулся Исаак, — У вас есть доказательства причастности моего клиента к какой-то преступной организации?
«Плохой коп» смерил Ванжевского презрительным взглядом и ответил:
— Мы предъявим ему официальное обвинение, не сомневайтесь.
— Может, у вас и свидетели имеются? — лукаво спросил адвокат.
Я услышал, как громила скрипнул зубами. Ага, значит, про свидетеля Джона Фэллона по делу Луи Альтери они не знают, да и говорят явно не про него, а про Кравеца и его банду. Получается, пока что полиция не в курсе про истинную причину, по которой шериф Бронкса ринулся внезапно ночью на стройку на окраине Нью-Йорка за мной. Про неё знаю я, сам Фэллон, Барлоу и Дёрп. Причём последний, возможно, в урезанном варианте. Понять бы до конца — кто ещё в курсе всего этого тёмного дельца?
— Мы с моим подопечным считаем, что он действовал в пределах допустимой самообороны… — продолжал гнуть свою линию Ванжевский.
Значит, ему уже обрисовали ситуацию по перестрелке.
— … и требую, чтобы моего клиента отпустили! — договорил адвокат.
— У нас есть право задержать его как подозреваемого, — возразил Курт.
— А у нас — право внести залог и покинуть это, к сожалению, негостеприимное заведение, — парировал Исаак.
— До тех пор, пока не будет внесён залог, он будет находиться в распределительной тюрьме штата, — усмехнулся инспектор.
Я заметил, как громила быстро метнул на него тревожный взгляд. Что-то здесь нечисто… Почему в распределительную тюрьму, а не в местный обезьянник?
Исаак тоже это почувствовал и прищурился, подаваясь вперёд:
— А вы отдаёте себе отчёт, джентльмены, какой процессуальный риск вы несёте, когда принимаете это решение?
— Сейчас это дело передано нам. И у нас есть двое суток для содержания мистера Соколова под стражей. А в связи с тем, что дальнейшее содержание под стражей в участке не представляется возможным, он будет помещён в распределитель… — откинулся на стуле очкастый.
— Позвольте полюбопытствовать — какие обстоятельства мешают оставить мистера Соколова до внесения залога именно здесь? — блеснул своим пенсне Ванжевский.
— Здесь в участке всё заполнено после вчерашней облавы на тех, кто незаконно торговал алкоголем, — глумливо оскалился детектив Курт, — Вы же сами видели, мистер Ванжевский, что даже в коридорах стоят арестованные по Акту Волстеда. А я не имею права набивать людей за решётку «больше нормы». Такой вот… «Процессуальный казус»…
Громила положил ему на плечо ладонь:
— Курт, надо поговорить.
— Я уже подписал все бумаги, Дик, — инспектор дёрнул плечом, сбрасывая руку напарника, — Этому гангстеру самое место в распределителе, пока его окончательно не упекут за решётку далеко и надолго!