С небольшим поклоном довольный паренёк исчез, закрыв за собою дверь.
— Ну вот мы и одни. В тишине, — произнёс Соломон, вглядываясь в проносящиеся за окном виды.
Сейчас мы ехали вдоль берега. Небольшой участок уже после Портсмута. Вдалеке за окном, в поздних сумерках, тяжёлые чёрные волны медленно и неумолимо вздымались пенными гребнями, накатывая на узкую полоску берега.
— Как ещё раз зовут этого начальника береговой охраны? — сморщился Соломон, открывая свою записную книжку.
— Грейс МакКой. Он уже восемь лет на этой должности в Портленде, — ответил я.
— Вполне достаточно, чтобы выстроить нужную сеть, — хмыкнул аптекарь.
— Согласен. «Наки» уже позвонил ему и предупредил о нашем приезде. Нас будут ждать на вокзале.
— Предпочитаю перемещаться на своём авто…
— Я тоже. Матвей арендовал для нас автомобили. Агентство пригонит их к вокзалу. Мы поедем за людьми МакКоя на своих машинах.
— Не боитесь, что он сочтёт это знаком недоверия?
— Мы с ним не детей крестить собрались. А вести совместный бизнес. Это Америка. О каком доверии может идти речь, да ещё и с контрабандистами? — пожал я плечами, — Лучший вариант укрепления отношений, это регулярные выплаты и растущие объёмы поставок.
Соломон усмехнулся:
— Вы, как всегда, правы, Алексей… Откуда будет идти товар?
— Из Ирландии и Франции в первую очередь.
— Думаю, нужно ставить в приоритет Ирландию, — заметил старик.
— Не соглашусь, — улыбнулся я.
— Почему? — удивлённо вскинул седые брови аптекарь.
— Вы рассуждаете так, ибо уже привыкли, что лучший товар для бутлегеров — виски. Что-то покрепче. Но это можно найти и здесь, на месте.
Соломон пристально воззрился на меня, а затем снял свои очки и начал протирать их платком. Морщинки вокруг его глаз треснули. Старик тихонько смеялся:
— И у вас есть такой источник поставок внутри страны?
— Будет.
— Не хотите делиться со мной?
— Не хочу сглазить, — уклончиво ответил я, не рассказывая ему про Кентукки и Блум, — Но запомните главное, наш приоритет, это Франция.
— Вина?
— Именно. Они исчезнут из предложения очень быстро. И я намерен этому поспособствовать в самое ближайшее время. Вина будет всё меньше внутри страны. А требоваться будет всё больше. И, кстати, виски от контрабандистов сейчас растёт в цене из-за Сухого закона. Наценки за риск и прочая-прочая… Сколько, по-вашему, мы будем отдавать за один ящик ирландского виски Грейсу МакКою?
— Около тридцати долларов.
— Это в Нью-Йорке. А здесь без особых «пошлин» тридцать пять. И в Нью-Йорке цена тоже вырастет и сравняется со здешней, поверьте. И будет ещё повышаться. Франция же ищет сейчас новые рынки сбыта и восстанавливает экономику после войны. Ящик дорогого хорошего вина будет прибывать сюда «в чёрную» по пятьдесят баксов. А уходить в четыре-пять раз дороже. И даже больше. Если будет расходиться ингредиентом и заканчиваться быстро…
— Вы хотите открыть ещё клубы? — удивился Соломон.
— Естественно. И при этом стать поставщиком в другие клубы. По всему востоку. Сейчас это пустая ниша. Везде кроме Атлантик-Сити.
Аптекарь погладил бородку и нахмурился:
— И какой объём нам нужен от МакКоя?
— Посмотрим на месте по условиям. Но он будет расти, пока не наладим собственные поставки.
Брови старика снова полезли на лоб:
— Свои?
— Да. Портов на востоке много. И не все они под дельцами вроде Наки Джонсона или МакКоя, — ухмыльнулся я.
— Но для этого…
— Вы совершенно верно подумали, Соломон Михайлович!
— Франция?
— Париж ждёт нас. Не сегодня и не завтра. Но придётся ехать во Францию. А точнее, не в саму столицу, а к виноградникам Бордо и Прованса. Теперь понимаете, почему я взял вас?
Аптекарь медленно захлопал в ладоши:
— Браво, Алексей!
— Да, Соломон Михайлович. Мы достаточно долго общаемся, и я знаю, что вы очень хорошо разбираетесь в винах. Мы найдём поставщиков, которые захотят работать с нами напрямую. Но это — в будущем. А пока: Грейс МакКой и поставки из Франции. Виски тоже берите, но немного, чтобы поддерживать его интерес на перспективу.
— Я запомнил.
— Вот и отлично!
Старик посмотрел на закрытую дверь и посерьёзнел:
— Пока мы одни и можно спокойно всё обсудить, я бы хотел задать вам один вопрос, Алексей. Вы уж простите старика, но мне и жить-то не так много. Своё я отбоялся. Поэтому могу спрашивать кое-какие вещи напрямую…
Я нахмурился. Не нравится мне этот «заход». Но всё же ответил:
— Задавайте.
— Видите ли, я встречался недавно с Лаки Лучано и Мейером Лански. По моим, кхм, «аптекарским» делам. И вот такое дело, они обсуждали давний инцидент, который случился несколько месяцев назад…
— Какой же? — спросил я, уже догадываясь, о чём будет дальше говорить старик.
— Как-то раз их склад ограбили. Трое молодых парней. Они надели платки, и их лиц не было видно. Но охранники были уверены, что налётчики были молоды. И говорили со странным акцентом. Так вот, эти грабители забрали всего лишь один грузовик с виски. За ними погнались. Водителя и пару людей Лучано убили. Грузовик пропал. Но вот что интересно. В этот же момент у вас с друзьями появились деньги. Я не придал этому значению. Больно дерзкий был налёт. Но после всех последних событий, в которых вы участвовали, понял, что если кто и мог решиться на такой безумный поступок и поставить всё на карту — то только один знакомый мне молодой человек… И больно много странных совпадений. Акцент, время и прочее…
Взгляд Соломона внимательно просверлил меня.
Аптекарь совершенно точно описал наше с парнями самое первое дело, с которого мы получили стартовый капитал. И сейчас сидел напротив меня в купе поезда между Портсмутом и Портлендом, ожидая ответа…
Глава 12Соленый бриз океана
22 января 1920 года. Кафе «Палермо», Маленькая Италия, Нью-Йорк
Лучано отряхнул пальто от тяжёлого, мокрого снега и вошёл в пустое кафе. Чарли отдал верхнюю одежду услужливо протянувшему руку громиле, выскочившему из гардеробной. Приосанился и провёл ладонью по набриолиненным волосам. А затем прошёл в зал, посреди которого сидел только один человек.
Массерия с усмешкой наблюдал за гостем. Как только молодой гангстер подошёл к столику, он поднялся со своего места и широко расставил руки:
— Чарли! Я уже думал, ты не придёшь, мальчик мой!
Джо троекратно обнял Лучано, словно был его дядюшкой или, по крайней мере, близким другом.
— Присаживайся! Кофе?
— Пожалуй, — кивнул Чарли.
Если раньше он чувствовал себя напряжённым, то теперь ощущение опасности полностью захлестнуло его. Лучано почувствовал себя так, словно кролика запустили в клетку с волком. Но видимо, сегодня волк был сытым…
Бармен тут же начал варить кофе, а «Босс» подался вперёд и скрестил пальцы, унизанные дорогими перстнями:
— Я слышал, что Соколов уже вышел из тюрьмы. Твои люди плохо постарались!
Лучано стиснул зубы:
— Этот Алекс полон сюрпризов.
— Ну да. Голыми руками прикончить трёх убийц. А перед этим шлёпнуть всю банду Норд-Сайд в Чикаго. Интересный персонаж… — Джо хлопнул широкой ладонью по столику, — Мы его недооценили. Я думал, что ему активно помогает Ротштейн. Но по всему выходит, что он справляется сам. И до меня дошли слухи, что он якшается с Наки Джонсоном из Атлантик-Сити. Знаешь, чем сейчас занимается Соколов?
— Нет, — помотал головой Чарли.
— Он едет на поезде в Портленд.
— Зачем? — удивился Лучано.
— Затем, что скоро в северные штаты хлынет поток алкоголя из Европы, и Соколов получил какой-то выход на порты в штате Мэн. Уверен, без Наки тут не обошлось.
Лучано удивился:
— Но у него хорошие договорённости с Ротштейном.
— Правильно. Теперь подумай, мальчик мой, зачем этому русскому дополнительный приток товара?
— Он расширяется, — тут же сообразил Чарли.
— Именно, — кивнул Массерия.
— Но чтобы всё это контролировать — нужно много людей, — возразил Лучано.
— А в чём проблема? — усмехнулся Джо.
— Проблема в том, где взять хороших бойцов и верных капо! — ответил Лучано и отпил кофе из поданной ему чашки.
— Это проблема для Ротштейна. И поэтому он собирает под своё крыло всех подряд. Греков, ирландцев, итальянцев, таких как ты. Или евреев, как твой дружок Мейер Лански, — поморщился «Босс», — А Соколов, похоже, действует как и мы. Когда нам нужно больше верных людей — что мы делаем, Чарли?
Лучано нахмурился. Массерия молчал и ждал. Наконец, Чарли ответил:
— Мы пишем весточку на родину…
— Вот именно! И к нам идут люди медзоджорно![1] — Джо сложил пальцы щепоткой и потряс ими в воздухе! Наш благословенный юг, Чарли! Наш медзоджорно! С Сицилии… Из Палермо, из Неаполя.
— А у Соколова его мигранты… — дополнил Чарли, помрачнев.
— Вот именно. И львиная доля этих людей воевала. Им сложнее здесь зацепиться, чем нам, потому что мы здесь — давно, а они — нет. Мы расслаблены, а они готовы рвать и драться за своё место. И они собираются вокруг Соколова. Ты в курсе, что этот русский открывает детские сады? Не удивлюсь, если он и школы начнёт строить. Уже вторая суповая кухня откроется на этой неделе. Прямо в этих кухнях его люди вербуют новых бойцов и работников на его предприятия. Шоферов, которые везут его алкоголь.
— Мы делаем также! — возразил Лучано.
— Нет! — громко прервал его Массерия, — Я живу на свете не первый год. И не думай, что я не вижу многих вещей. Я — Джо «Босс» Массерия. Я продаю алкоголь, оружие и многое другое. Меня боятся и поэтому уважают. Мы держим всех вот тут, — Джо показал здоровенный кулак, — А Соколов действует по-другому. Он медленно строит своё «маленькое государство». Бронкс превратится в крепость, где каждый будет ему докладывать все новости. И это проблема. Когда начнётся война между нами и Ротштейном, Торрио и прочими — без чего мы не справимся?