Я даже выпрямился в кресле:
— И кто это?
— Бутлегер, Винченцо Рафиноли. Он всё пытается пролезть в поставки из Европы. Но сразу прыгает через головы…
— Это как?
— Он не хочет покупать алкоголь. Этот итальянец собирается приобрести несколько собственных судов и за мзду получить выход на надёжных поставщиков в Европе…
— … Чтобы возить всё самому! — закончил я.
— Да. Грейс МакКой послал его даже после предложения очень хороших денег.
— Логично. «Такая корова нам и самим нужна» — не удержался я от каламбура.
— Всё верно, Алексей. МакКой сейчас монополист в Мэне, ему конкуренты не нужны. Этому Винченцо уже, оказывается, дали от ворот поворот и в штате Массачусетс. Он пытался обратиться там, в Бостоне, к одному дельцу, что обладает большими собственными запасами виски. И который, похоже, нашёл «выход в море». Но бостонец оказался тем ещё фруктом. Очень осторожничает. И тоже развернул нашего итальянца практически с порога…
— Хм. Что это за человек в Бостоне?
— Его зовут Патрик Кеннеди. Насколько я понимаю, в его бизнесе участвует и его сын, Джозеф. Но тот чаще всего бывает на Уолл-Стрит по работе.
Я даже завис на несколько секунд. Аптекарь обеспокоенно окликнул меня:
— Алексей!
— Да-да… Соломон Михайлович, когда вы планировали обратно?
— Почти через неделю. У меня билет на поезд до Нью-Йорка в субботу.
— Я попрошу вас поменять билет до Бостона. Постарайтесь встретиться с Патриком. «Прощупайте» его. Очень осторожно. Узнайте: чем дышат эти Кеннеди…
Уважаемые читатели! Поступили запросы на карту: где и что находится у Алексея Соколова в его бизнесе? Поэтому возрождаю серию блогов по антуражу «Русской Америке» и подготовил для вас пост с картой штатов и описанием ключевых мест. Ознакомиться можно здесь: https://author.today/post/685193
Глава 18Удавка затягивается
3 февраля 1920 года. Манхэттен. Нью-Йорк.
Удар кия хлёстко разнёсся по большому кабинету. Нужный шар закатился в лузу, и Арнольд «Мозг» Ротштейн самодовольно расплылся в улыбке:
— Есть прогресс, Чарльз! Есть прогресс. Но тебе ещё надо потренироваться.
Чарли Лучано кисло хмыкнул в ответ. Нахмурившись, он взял стойку-треугольник, чтобы установить все шары на зелёном сукне бильярдного стола:
— Реванш!
Ротштейн достал из жилета золотой хронометр, откинул крышку, посмотрел и кивнул:
— Пожалуй…До моей следующей встречи есть время для ещё одной партии.
Молодой итальянец поправил прядь волос, выбившуюся из набриолиненной причёски, и пробурчал:
— И чего ты возишься с Соколовым? Этот русский уже вовсю хозяйничает в своём Бронксе.
— Напомню тебе, Лучано, что он выбил оттуда ирландцев и Горского. А ещё «Норд-Сайд» из Чикаго… И нам даже не пришлось доставать пушку из кобуры! — ухмыльнулся Арнольд.
— Но это его только усилило! — возразил Чарли.
— Да ещё и закрепился в Чикаго! — раздался голос с дивана.
Там восседал, развалившись, Мейер Лански, сверяя одному ему ве́домые заметки сразу в нескольких блокнотах.
— Надо же, Мейер решил вылезти из своих писулек! — проворчал Лучано.
— Мои расчёты! — Лански поднял один из блокнотов повыше, — Это наши с ТОБОЮ деньги, Чарльз!
Итальянец скривился и отмахнулся от него. А ушлый «счетовод», пользуясь случаем, задал вопрос Ротштейну:
— Что по скачкам в «Акведуке» на эти выходные?
Арнольд, задумчиво натирая кий, ответил:
— На «Фламандца». Три к одному.
— Отлично! — Мейер сделал запись и продолжил:
— Как продвигаются дела с «Блэк Сокс»?
«Мозг» поморщился, словно от зубной боли, и процедил:
— Комиссия по спорту наступает мне на пятки. Надеюсь, судья Алонзо Доусон сделает всё, как надо. Чем дольше он будет затягивать время с ордерами, тем меньше доказательств будет у следователей.
— Это было рискованно, Арнольд! Подкупать половину команды, чтобы они слили бейсбольный финал, — заметил Лучано.
А Ротштейн покосился на него:
— С каких это пор ты стал таким осторожным, Чарли?
— С тех, как нас начали зажимать со всех сторон!
— Успокойся. Ты сегодня какой-то нервный, — хохотнул Арнольд, а затем резко переменился в лице, — И сделай мне одолжение, Чарльз. Больше никогда не учи меня «делать бизнес»!
Молодой гангстер поджал губы, склонился над столом и произвёл разбой шаров. Ротштейн покосился на него и закатил глаза к небу:
— Боже! Ну какое удовольствие от игры с таким угрюмым соперником? Чего ты боишься, Лучано?
— Я не боюсь! — вскинулся итальянец, — Я просто не могу понять, почему мы не притормозили этого русского? Ты в курсе, что он теперь возит виски не только из Атлантик-Сити?
— В курсе, — спокойно кивнул Арнольд.
— Мне нашептали, что его грузовики гонят товар из Портленда! — вкрадчиво подсказал Мейер.
— Я знаю… — «Мозг» начал примеряться к шару на столе.
— Ты познакомил его с «Наки», и теперь они вдвоём спелись, — всплеснул руками Чарли.
Ротштейн поднял на него глаза и ответил:
— Это бизнес, Чарли. Отношения «Наки» и Алекса меня не касаются, пока не задевают мой карман и моё влияние. А я не помню, чтобы Соколов пытался конкурировать со мной в Нью-Йорке.
— Да. В городе он не зарывается. Но отгружает мелкие партии в бары и спикизи по штату. Мой кузен Альфредо хотел продать виски в Олбани, а ему сказали, что там уже продают какие-то русские. И что ему лучше с ними не связываться. Это наглость! — прорычал Лучано.
— Значит, Альфредо надо было крутиться быстрее, — ответил Ротштейн, — Чарли, ты знаешь, сколько баров было в самом Нью-Йорке до Сухого закона? Не считая ресторанов.
— Нет…
— Две тысячи. Плюс-минус, — подал голос Мейер.
Арнольд протянул руку в его сторону:
— Вот, Лучано, у Мейера всё посчитано. Две тысячи, Чарльз! А сколько подпольных спикизи?
Лански замялся.
— Видишь, Лучано, даже Мейер не знает! — усмехнулся Ротштейн.
— Ты не беспокоишься, потому что получаешь больше денег с азартных игр! — упрямо возразил итальянец.
— А ты разве не в доле? — подначил его «Мозг».
Лучано поджал губы. Ну да, ведь они с Мейером занимались и картами, и ставками, и лотереями. Правда, отстёгивая процент Арнольду, который и завёл их в это дело.
Итальянец воспользовался досадной промашкой Ротштейна и склонился над столом для своего удара, попутно подливая масла в огонь:
— Что, если Соколов откажется от поставок алкоголя через тебя?
— Если он не дурак, а мы уже вроде поняли, что этот русский весьма умён, то не откажется. Зачем? Это самый короткий путь до всех спикизи в штате. И он, при всём желании, пока не сможет удовлетворить все их запросы. Скажи своему кузену Альфредо, чтобы он просто направил свои машины на побережье, а не вглубь штата. Там пока «пусто». И ещё Лучано. Впереди раздел Нью-Йорка. Все это прекрасно понимают. Не будем работать с Соколовым, он возможно уйдёт к Массерии. Я знаю, что Джо «Босс» с ним встречался в «Палермо» месяц назад. И, судя по всему, Алекс отверг его предложения…
Мейер прищурился и отложил свою писанину в сторону. Он подался вперёд, опершись на колени:
— Соколов будет нашим союзником в войне с Массерией? — догадался Ласнки.
Лучано в этот момент пробил озноб. Всё складывалось так, как говорил ему Массерия. Вот только Ротштейну он сказать об этом не мог. Нужно было всё обсудить с Лански. Чарли мог доверять только ему. А «Мозг», тем временем, ответил на вопрос:
— Ну, если не союзником, то уж точно не противником. Соколову это без надобности. А нам не нужен лишний «фронт» в Бронксе. И мы сможем «подтолкнуть» его к войне с Массерией. Тогда у нас даже будет преимущество.
Итальянец скрипнул зубами. Что же нужно для того, чтобы схлестнуть лбами Ротштейна и Соколова? Что должно произойти для этого? Нет, нужно посоветоваться с Лански…
Окрестности Аунего. Заброшенный завод. 19.00.
Гарри обошёл длинное здание завода и задрал голову:
— Смотри, там крыша полностью протекла.
Волков с недоумением поглядел на напарника:
— Ты здесь в вправду решил всё привести в порядок?
— А почему нет?
— М-да, в роль ты вжился основательно! — засмеялся Илья Дмитриевич, а затем добавил уже серьёзно, — А ну как сектанты приедут сюда с кучей пушек? Изрешетят все к чертям. Потом опять восстанавливать? Ты так Лексей Ваныча на ремонтах разоришь.
— Ну да, верно, — посмурнел ветеран.
— Ты чего? — толкнул его ловкач.
— Да вот задумался. Было бы замечательно осесть так в какой-нибудь глуши и заниматься своим делом…
— Думаю, Соколов найдёт что-то такое тебе, если попросишь, — резонно заметил Волков.
— Неудобно просить. Я и так ему обязан.
Волков сощурился и посмотрел внимательно в лицо ветерану:
— У вас обоих есть какая-то тайна. Я такое чую издалека.
— Есть, — ещё мрачнее стал Гарри, вспомнив, как не рассчитав сил, убил патрульного Ли Купера. Но тем самым спас Соколова от неминуемой тюрьмы или даже пули.
— Он тоже тебе чем-то обязан? — полюбопытствовал Илья Дмитриевич, — Нет, ты не думай. Я просто вижу его отношение к тебе. А ты…
— Почему Алекс доверяет американцу? Бывшему бездомному? — усмехнулся в усы Гарри.
— Ну да…
— Всё нормально. Я всё понимаю, — успокоил ветеран Волкова, видя, что тому стало неудобно за такой прямой вопрос, — У всех есть свои скелеты в шкафу. И не стоит их тревожить.
— Ты прав! — тут же съехал с темы шулер и прислушался.
Он стал похож на гончую, которая взяла след:
— Слышишь?
Скрипнула дверь чёрного хода, и наружу вышел Мато:
— Кто-то едет.
— Ты это услышал изнутри? — поразился Гарри.
— Ну, вообще-то, здесь есть окна, — проворчал индеец.
Ветеран покачал головой, мол, не убедил, опять эти ваши индейские штучки.
Спустя время звук двигателя стал громче.
— Это явно к нам… — озабоченно протянул Волков и поудобнее перехватил свой «Винчестер», — Эй там, внутри! Парни, не высовывайтесь! Они не должны знать, что вы здесь!