И нажал на спуск. Выстрел громыхнул в комнате, и здоровяк мотнул головой, поймав пулю. Он со свистом выпустил воздух и завалился вперёд на стол, стукнувшись о поверхность лбом. Оставлять свидетелей в этой комнате было нельзя. А у хряка на лице написано, что по нему электрический стул плачет крокодильими слезами.
— Что ты творишь⁈ — уже в животном ужасе вскричал Пит и попытался вскочить, но тут же получил прикладом по спине от Синицына.
— Где Аля? — жёстко задал вопрос я.
— Она в Глендон Хилл, 18, подвал, вход из переулка! Доволен? А теперь вали! Ты знаешь, кого ты грохнул? Тебе не жить! — прорвало Пита, уже не соображающего что он несёт.
— Заткнись! Капитан, позвоните Степану, продиктуйте адрес! — обратился я по-русски к Синицыну, а затем снова заговорил с МакКарри, холодно смерив его глазами, — У тех, кто держит Алю, есть телефон? Сколько их?
— Телефона нет! — замотал головой долговязый, — Там только Глен Шрам, Маки и Фред.
— Где бабки?
— Какие? — затупил в истерике Пит.
— Тридцать тысяч баксов…
— У меня дома, под половицей за дверью в спальню.
— Адрес!
— Третье авеню, второй дом, третий этаж. Там одна моя квартира жилая на этаже…
— Отлично. С кем ты ходил на дело, Пит? Ответишь — может, отпущу тебя, — давил я, пока долговязый ублюдок был не в адеквате, и пускал слюни, ёрзая по стулу в истерике.
— С Красавчиком Джимми!
— Что за фрукт? — снова повернулся я к Томпсону
— На черта мне тебе отвечать? Ты же меня точно грохнешь… — криво осклабился Гэрри, сняв пенсне и протирая лоб. Держался он, конечно, сильно. Круче остальных ирландцев, сидящих за столом.
— Всегда есть выбор, — пожал я плечами, — Или ты говоришь мне всё — как есть, или ты всё равно ответишь, но через время. Зависит от того, как долго ты можешь терпеть адскую боль. Ты же сам понимаешь, что рано или поздно всё мне расскажешь…
— Джимми, это наш молодой из Белфаста. Пит его привёл. Любит красиво одеваться. Вечно шляется в своей красной шляпе и модном костюме.
— Где он сейчас?
— Я скажу! Я скажу! Забирай деньги, только отпусти меня! Я не хотел! Это всё он, он меня заставил! — тыкал пальцем в Томпсона Пит, брызжа слюной.
— Заткнись, слабак! — зарычал на него Томпсон, а затем повернулся ко мне, — Получается, Джимми ослушался и меня. Так что пусть это будет ему уроком. Он сегодня развлекается в борделе на Бауэри 11. Пит его отпустил с вечера. Внешне бордель замаскирован под швейное ателье. Там надо пройти через него и тогда попадёшь уже к девочкам.
— Отпусти меня! Ты итак всё знаешь! — чуть ли не завизжал в исступлении Пит, влезая в наш с Томпсоном разговор.
Выстрел Кольта заставил его умолкнуть навеки. Он сполз со стула, уронив голову себе на плечо, словно мирно задремал где-нибудь в электричке.
— Гарри, займешься этим Красавчиком Джимми, — бросил я через плечо.
— Сделаю, сэр!
Я повернулся к Томпсону, который сосредоточенно смотрел на меня. Пенсне снова заняло своё место на носу. Взгляд ростовщика был напряжён. Кулаки сжаты до белого каления в костяшках.
— Кто это? — я указал на убитого громилу, который играл с нами.
— Крэгс, глава одной из банд Стейтен-Айленда. Они недавно приехали из Чикаго.
Я молча кивнул, давая понять, что услышал его. Затем осмотрел игральный стол, поглядел на Томпсона и сухо произнёс:
— Что ж. Спасибо за игру, но для тебя она — окончена. Не стоило трогать мою семью…
Вытянул руку с пистолетом, направив его аккуратно в переносицу, где покоилась дужка золотого пенсне, и нажал на спуск. Бахнул выстрел. Томпсон в последний момент дёрнулся, из-за чего стул качнулся, и ирландец завалился назад, раскинув руки на полу и неестественно скособочившись. Я встал, огляделся. Комната представляла собою натуральное кладбище. Вокруг стола в разных позах сидели или лежали убитые игроки и пара охранников. На зелёном сукне растекались тёмно-бурые пятна, принимая в свои объятия небрежно лежащие фишки. Лампа подрагивала под потолком, словно не верила во всё, что сейчас здесь произошло, и пыталась проморгаться.
Откуда-то позади вынырнул Синицын:
— Алексей Иванович, я позвонил Степану. Но пока искал телефон, кое-что обнаружил, это надо увидеть!
Я двинулся за ним. Капитан повёл меня за собой по лестнице наверх. По пути пришлось переступить через лежащего ирландца с перерезанным горлом. Это видно Синицын со своими ребятами постарался. В одной из комнатушек рядом с телефоном стоял шкаф. Только вот дверь его была открыта, а за ней угадывался ход в небольшой потайной чулан.
— Ключ от шкафа торчал в скважине. До того, как мы сюда пришли, они наверное только закончили разгрузку и ещё не закрыли его. Пока прорывались вниз — не было времени осмотреть… А сейчас… Взгляните!
Я согнулся и пролез в чулан, освещённый маленькой лампочкой, качающейся на проводе под низким потолком. Передо мною покоилось несколько ящиков. Два из них были вытянуты, в отличие от остальных. У одного крышка оказалась приподнята. Я заглянул туда и поднял от удивления бровь. Затем нахмурился. Поразмыслил несколько секунд и…
— Грузите всё это в машины…
Двое вышли из подвального помещения, не спеша, поднялись по ступеням и остановились неподалёку от цокольного этажа неприметного здания.
— Я тебе говорю, Дороти на меня запала! — сутулый громила с ирландским акцентом пытался прикурить от спички сигарету. Ему никак это не удавалось. Промозглый ветер первых зимних дней доносил сырость Гудзона даже вглубь квартала, а по полам шляпы стекали струйки от ливня.
— Она вешается на любого, у кого есть бабки, Глен! — усмехнулся его собеседник и подошёл ближе, закрыв ладонями руки товарища от ветра, — Зажигай…
— Долбаный ветер! — чиркнула вторая спичка, и огонёк осветил шрамы на лице курильщика, — Пока Гэрри там развлекается в покер, мы тут должны караулить эту девку. Может, хоть она согреет нас, а? Вдруг Маки там — внизу, пока мы тут курим, уже веселится с ней?
— Гэрри сказал пока её не трогать. Вот когда покончим с тем русским, тогда и повеселишься!
— Да какая разница, когда. У этого щенка три-четыре наёмных охранника и всё. Он не доставит нам проблем.
— Ты знаешь, Томпсон не любит, когда не выполняют его приказы. Тем более, даже Пит почему-то нервничает.
— Не пойму, чего напрягаться из-за этого ублюдка?
Мимо них по переулку прошёл ссутулившийся мужчина в шляпе, надвинутой на глаза. Он замедлил шаг и спросил с акцентом:
— Сигаретс?
— Чего? — вытянулось лицо одного из бандитов, — Проваливай, мужик.
Огонёк его сигареты снова осветил шрамы на щеках. Ирландец увидел, как незнакомец внимательно поглядел на него. Чёрные глаза блеснули из-под шляпы и тёмного непослушного чуба, прижатого головным убором. По спине бандита пробежал странный холодок.
— Эээ… — нахмурился ирландец и запоздало сунул руку в карман к револьверу.
Резкий взмах, и клинок с глухим ударом вошёл в его тело. Незнакомец быстро повернул голову ко второму бандиту. А лезвие уже покинуло тело первого охранника, совершая оборот в руке нападавшего. Ещё один удар. Нож вошёл до упора под горло второго ирландца.
Ещё по несколько глухих ударов каждому, и оба, булькая и тараща уже ничего не видящие глаза, распластались на земле под ногами убийцы. Один из ирландцев загребал ногами. Носки его сапог месили грязь, пока он пытался руками закрыть страшную рану и удержать жизнь, бегущую мощными толчками из его тела. Убийца наклонился, и не спеша вытер клинок о пальто поверженного врага.
С другой стороны проулка показалась тень. Она быстро приблизилась к стоящему над убитыми мужчине.
— Чего так долго, Егор?
— Там всё-таки тупик был, Степан Порфирьич, надо бы нам получше район изучить. Чтобы не вслепую мыкаться. Я смотрю, Вы и сами справились?
— Справился… Ладно, тут уже не до жиру… Тем более команда у Вас была — не высовываться раньше времени дальше улицы, где наши квартиры. Так что на первый раз прощаю. Скорее всего, завтра уже, наоборот, придётся колесить везде…
— Есть!
— Тише ты. Девчонка там, — длинный клинок показал в сторону двери в подвал, — Давай-ка аккуратно. Там, похоже, ещё один бандит…
Чёрный Форд остановился рядом с вывеской «Бауэри 14». Знаменитая улица «разбитых фонарей» пока только готовилась превратиться в таковую, но здесь уже были заметны изменения. Гуляющих в вечернее время было меньше, пьяных — больше, сомнительных личностей, в костюмах явно подороже, чем мог бы себе позволить среднестатистический клерк — тоже было немало.
Сейчас владельцы лавочек по улице Бауэри «прикармливали» будущих покупателей. Когда Сухой закон заработает, то практически любое заднее помещение или подвал в этих домах станут игорным притоном или наливайкой. А скорее, и тем и другим.
Из одной такой «лавочки» из двери с вывеской изображающей смокинг и надписью «Бауэри 11», вышел широкоплечий франт в сером костюме в широкую белую полоску. Через плечо он перекинул плащ и гордо шествовал, подняв подбородок и посматривая на редких дам сомнительной репутации. Они улыбались и хихикали ему вслед, когда он приподнимал свою шляпу с ядерно красной широкой лентой вокруг тульи и слегка кланялся им. Настроение у франта было прекрасное. Гуляка остановился на несколько секунд, обернувшись и посылая одной из девиц воздушный поцелуй.
— Он?
— Высокий, серый костюм на заказ, красная шляпа. Впервые вижу такого гуся. Точно он. И вышел из нужного магазина. Алексей назвал именно это место.
— Понял…
На заднем сидении закрытого форда послышалась возня. Боковое стекло медленно провернулось на держателях. Наружу высунулась небольшая часть ствола армейской винтовки.
Выстрел громыхнул на всю улицу, короткой вспышкой осветив лица сидящих в Фордике людей.
Франта словно ударило кувалдой. Голова его мотнулась, принимая тяжёлую пулю, а всё тело, как у поломанной куклы неестественно загнулось назад, рухнув на тротуар. Казалось, будто он хочет убежать от своей судьбы. Но было уже поздно. Тёмное пятно расплывалось в стороны, заполняя стыки каменных плит улицы Бауэри.