…по словам промышленников, кровь в морже так горяча, что копья, которыми их колют в сердце, после нескольких оборотов в ране разгорячаются до того, что железо свертывается в кольцо…
Самый крупный из ластоногих
В Русской Америке моржей добывали не так много, как сивучей, каланов, котиков. И все же этот могучий зверь играл важную роль в жизни колонистов, эскимосов и алеутов.
В «Историческом обозрении образования Российско-Американской Компании», изданной в 1863 году, Петр Тихменев писал: «Моржовый зуб или моржовые клыки промышляются в настоящее время преимущественно на берегах залива Моллера (на северной стороне полуострова Аляска), где находятся значительнейшие, против других мест, лежбища этих животных. Некоторое количество клыков также приобретается от жителей прибрежного залива Бристоль (севернее полуострова Аляска). Плата туземцам за моржовый зуб увеличена ныне почти вдвое против прежних лет».
Русские, эскимосы, чукчи и алеуты добывали этого морского зверя для собственного пропитания и для ездовых собак. Кожа моржа шла на изготовление байдар, обуви, одежды, на строительство яранг, а из бивней вырезались рукоятки ножей, скульптуры, обереги, идолы северных народов.
Шаманы и знахари из толченого моржового клыка приготавливали различные снадобья. Но секрет его хранили от белых пришельцев. Для заживления ран и от простуды жители Русской Америки использовали жир этого морского зверя.
В справочной литературе говорится, что длина тела моржа самца иногда доходит до 5 метров, а вес — до 2 тонн. Толщина кожи достигает 5 сантиметров. Клыки верхней челюсти у моржей, превращенные в бивни, порой вырастают до 80 сантиметров.
Такому зверю без труда удается перевернуть лодку с охотниками или пробить обшивку небольшого судна. Поэтому их добыча была опасным занятием.
Даже матерые белые медведи нападают лишь на молодых моржей.
Эти, на первый взгляд, неповоротливые звери считаются самыми крупными животными отряда ластоногих.
Большую часть времени они проводят на льдах. В случае опасности моржи ныряют в воду и поднимают громкий рев. Нередко матерые самцы кидаются в атаку на источник угрозы. В ярости их трудно остановить даже ружейными выстрелами.
Опасная примета
Обычно моржи питаются в основном рыбой и моллюсками. Пищу они, как правило, достают со дна.
У жителей Аляски и северных тихоокеанских островов во времена Русской Америки существовало поверье: надо опасаться и избегать встреч с моржом, у которого не два, как обычно, клыка, а три или более.
Существуют ли на самом деле такие особи? В справочнике «Млекопитающие Советского Союза» (1976 г.) есть упоминание: «Известны случаи находок более одной пары клыков. У моржа, добытого приблизительно в 1915 г., было по 2 хорошо развитых клыка с каждой стороны, все они имели почти нормальную длину. Клыки правой стороны росли параллельно друг другу, левые были перекручены между собой…
Описано 4 черепа (моржей), имевших по 3 клыка, и 5 черепов с 5 клыками».
Далее в этом справочнике говорится, что среди моржей встречаются хищники, которые питаются тюленями, а иногда и птицами: «Существует две категории хищных моржей — одни питаются несвойственной им пищей случайно, когда нет беспозвоночных или они почему-либо недоступны, другие хищничают постоянно. Последние имеют длинные тонкие остроконечные клыки; это одиночные самцы…»
Туземцы рассказывали поселенцам Русской Америки, что такие моржи — мстители-убийцы. Они как бы приговорены стадом сородичей расправляться с теми, кто уничтожал моржей.
Убийцы ведут одиночный образ жизни и лишь изредка появляются среди сородичей. От них «веет смертью», поэтому другие животные стараются держаться подальше от мстителей.
В давние времена охотники Чукотского полуострова и Аляски, завидев моржа с тремя и более клыками, прекращали промысел и уплывали прочь.
Считалось, у таких зверей кровь настолько горячая, что под ними таял лед. Поэтому в преданиях столь необычных моржей иногда называли «Кипящая кровь — безжалостный трезубец».
Ужас «Черного берега»
В первые годы существования Российско-американской компании в заливе Кускокуим на Аляске располагалось огромное лежбище моржей. На нем собиралось несколько тысяч зверей. Как и на других лежбищах, здесь происходило постоянное движение. Одни моржи выходили из воды и выбирали удобное место на берегу, другие покидали сушу. Молодые занимали места поближе к воде, матерые самцы располагались подальше от береговой кромки.
Жители Аляски и островов Берингова моря, промышлявшие в заливе Кускокуим, по-особому относились к этому лежбищу. Здесь не забивали моржей, а лишь собирали клыки мертвых животных. Туши умерших от старости, болезней или ран моржей на Кускокуимском лежбище не использовали, а стаскивали в воду. Русским колонистам туземцы объясняли, что поступают так, поскольку здесь чаще, чем в других местах, рождаются звери с тремя и более клыками.
Кускокуимское лежбище алеуты и эскимосы называли «Черным берегом». По преданию, именно тут люди совершили первое в истории убийство моржа. Когда-то этот зверь дружил с человеком, помогал ему в охоте и на рыбалке, предсказывал погоду и нередко спасал в море.
Но как-то в голодную пору люди убили доверчивое животное. От такого подлого поступка в том месте даже растаял лед, а сам берег сделался черным. Племя, убившее первого моржа, вскоре вымерло от неизвестной болезни. А на «Черном берегу» появилось лежбище.
С интересом слушали русские промысловики предания туземцев, а сами нередко поступали, как им заблагорассудится.
В первые годы XIX века нагрянули они в Кускокуимский залив, и началась безоглядная бойня. Убивали и детенышей, и матерых моржей. С корабля били по лежбищу картечью, а на берегу промысловики закалывали зверей пиками. Большинство животных не погибали на месте. Раненные и увечные, они кидались в море. Лежбище вскоре залилось кровью, а прибрежная полоска воды стала красной. Над участком суши, где беззаботно обитали когда-то моржи, от их туш поднялся зловещий пар. Рев, стон, хрипы гибнущих животных разносились на несколько миль.
Звуки побоища услыхали охотники племени, обитавшего в устье реки Кускокуим. Примчались они на «Черный берег», но остановить бойню не смогли.
Старейшина указал на истекающих кровью животных и сказал: из пара от кипящей крови скоро возникнет безжалостный трезубец. И бледнолицые надолго запомнят этот ужас «Черного берега». Впрочем, скоро помнить о нем некому будет: ужас «Черного берега» воплотится в могучего зверя…
«Охмелели от кровушки»
Большинство убитых моржей на лежбище Кускокуимского залива остались нетронутыми. У промысловиков не было возможности разделать все туши животных.
На вопросы туземцев, зачем тогда понадобилось убивать столько моржей, бледнолицые беспечно отвечали: вошли в раж… Охмелели от кровушки… Авось, простится…
Старики — алеуты и эскимосы — сомневались: простится ли такое?..
Увидев «Черный берег», они беззвучно шептали обращения к своим духам: то ли просили наказать бледнолицых, то ли вразумить охмелевших от крови.
Кускокуимское лежбище после бойни перестало существовать. Моржи больше не появлялись на нем. Да и другие животные — и морские, и земные — обходили стороной «Черный берег». Даже наглые пронырливые песцы не шныряли там в поисках пропитания.
«Мертвое затишье — предвестник страшных бед…» — говорили русским туземцы.
Вскоре после бойни на Кускокуимском лежбище берег залива буквально усеялся погибшими чайками. У всех из них на перьях виднелись пятнышки запекшейся крови.
И снова старики-туземцы толковали о страшных бедах. Ведь, согласно их приметам, если у чайки, после ее трапезы падалью, море не смывает с перьев кровь, значит, беда уже прилетела за людьми.
Убийца с тремя клыками
Через несколько лет среди русских промысловиков прошел слух, что на «Черном берегу» Кускокуимского залива можно собрать богатую добычу моржовых клыков.
Почему до этого скопище дорогой кости не заинтересовало охотников? Поговаривали, будто попытки отыскать «Черный берег» заканчивались неудачей. Промысловики частенько гибли или бесследно исчезали в Кускокуимском заливе, так и не добравшись до легендарных залежей моржовых клыков.
Где точно располагалось уничтоженное лежбище? С этим вопросом охотники решили обратиться к тем, кто устроил бойню на «Черном берегу».
Времени прошло после того события немного, а в живых из лихих зверобоев остался лишь один. Остальные пропали в океане. Какая беда погубила их, о том по Русской Америке ходили разные слухи. Упоминался и огромный морж-убийца с тремя клыками.
Появился он на свет на Кускокуимском лежбище. Во время бойни на «Черном берегу» его зацепило пулей. «Трехклыкий» молодой зверь сумел спастись, но глубокий шрам на голове остался. А еще на всю жизнь сохранилась в нем лютая ненависть к людям.
Стал «Трехклыкий» одиноким скитальцем Берингова моря и при любой возможности нападал на охотников и рыболовов. Народная молва любит преувеличивать размеры опасных хищников, вот и об этом звере сохранилось предание жителей Русской Америки: «…а в длину чудище в три морские сажени (примерно 5,5 метра), а три клыка у него в три фута (около 91 сантиметра)».
Что ж, подобные гигантские моржи, хоть изредка, но встречаются в природе и отмечены в записках исследователей. Зверю таких размеров не трудно перевернуть не только байдару, но и небольшое промысловое судно.
Молва приписывала ему даже людоедство. Возможно ли: морж — людоед?! Некоторые исследователи считают: раз среди этих животных встречаются хищники, поедающие тюленей, то, вероятно, жертвой такого зверя может стать и человек.
«А в глазах — бесовские огоньки»
Разыскали упорные промысловики оставшегося в живых зверобоя. Того, что с товарищами бесчинствовал на Кускокуимском лежбище. Жил он в землянке неподалеку от Ново-Александровского редута. С людьми почти не общался, промышлял рыбу и зверя на реках и озерах, а к морскому берегу и близко не подходил. Иногда его навещали соотечественники, чтобы выменять лисьи шкуры.
Подолгу не задерживались: не о чем было разговаривать с отшельником. Чаще всего он молчал, глядя угрюмо под ноги, ну а если открывал рот, то нес какую-то околесицу: «Опять окаянный Трехклык меня к морю призывает… Мечется по „Черному берегу“, будто не морж, а куличок юркий. Под каждый камушек заглядывает — меня ищет… Товарищей моих он-то давно отыскал — на клыки нанизал да в море-океян уволок… А скажи-ка, вразуми, любезный, как мне, недомыке, отвязаться от Трехклыка?.. Даже во сне окаянный не дает покоя, дышит тяжко мне в ухо и шипит: заждались тебя товариши, пора к ним в море-окиян!..»
Выслушав несусветные жалобы, гости старались побыстрей покинуть землянку-отшибиху. От ее хозяина с затуманенными речами и мыслями чего угодно ждать можно!..
А когда по селениям Русской Америки прошел слух, что отшельник перестал брать за лисьи шкуры табак, самогон и отказался есть мясо, к нему еще реже стали наведываться. К тому же от такой перемены в жизни — отказа от спиртного, табака и мяса — открылся в нем дар прорицателя.
Только предсказывал он лишь недоброе и с Трехклыким моржом связанное. От слов своих хмелел — как от великой радости. Начинал улыбаться полубеззубым ртом, а в глазах бесовские огоньки зажигались.
«На Ильин день поведет Тимофей ватагу моржовать, да только сами добычей Трехклыкого станут… На Агафену Купальницу Матвей с сыновьями пойидет в море, а на Петров день шитик его, разбитый Трехклыким, на берегу обнаружится…».
Такими предсказаниями и делился недобрый вещун. Конечно, на слова умопомраченного никто бы не обращал внимания, да вот беда: сбывались пророчества!..
Нашлись среди русских и туземцев поверившие в Трехклыкого людоеда-мстителя. Некоторые охотники утверждали, что сами видели, как огромный морж со шрамом на голове разбивал своими тремя огромными клыками зверобойные суда, переворачивал байдары, а людей топил или пожирал.
Домой не вернулись
Прибыли к вещуну четыре охотника, желавшие выяснить, где точно в Кускокуимском заливе находится печально известный «Черный берег». К тому времени моржовые клыки за год выросли в цене в два с половиной раза. Так что их добыча сулила большую выгоду.
Вещун принял охотников с радостью. Наверное, давно его не навещали. Некому было пожаловаться на козни Трехклыкого и предсказать грядущие беды.
Но едва гости заикнулись о погубленном лежбище в Кускокуимском заливе, он сразу помрачнел и стал жаловаться:
— Теперь не курю, не пью, мясо не ем, а Трехклыкий не отстает. Каждую ночь является, к морю подзывает, уговаривает взглянуть в него…
Пытались охотники перевести разговор на нужную им тему, да неуемный вещун из своей словесной колеи — ни в какую:
— А еще упырь водяной требует подсобить ему. Не угомонится он, пока не загубит столько людишек, сколько моржей было убито на «Черном берегу»…
От этих слов гостям стало не по себе. Хоть мозглявым стал вещун после того, как прекратил выпивать, курить и есть мясо, а в глазах кровавые змейки суетились по-прежнему, да пальцы отчаянно плясали на рукоятке палаша.
Откуда офицерский палаш? Видимо, снят с покойника…
Переглянулись четыре охотника и шепнули друг другу:
— Надо бы отваливать, не мешкая, прочь из отшибихи — от ее хозяина, помешанного на байках о морже-мстителе…
— Не приведи, Господи, с таким под одним кровом оставаться…
Покряхтели, поворчали зверобои, что в такую глушь притащились и зря уйму времени потеряли, и собрались в обратный путь. Вышли из землянки-отшибихи и попали в ночь кромешную. Как не хотелось им, а пришлось оставаться до рассвета в обиталище предсказателя.
Расположились на ночлег.
Хозяин с недоброй усмешкой пожелал добрых сновидений и посоветовал:
— Если привидится вам, гости дорогие, Трехклыкий, зовите на помощь…
Что дальше произошло со зверобоями, — неизвестно. Домой они не вернулись.
Покинутая землянка
Через несколько недель в поселении всполошились: куда вдруг бесследно пропали четверо бывалых охотников?
От начальства Русской Америки прибыли к недоброму вещуну служивые — разузнать, что и как.
А тот встретил их с ухмылочкой:
— Были соколики, гостили, ретивые, да от меня прямиком к морю на «Черный берег» отправились — добывать моржовые клыки. Остерегал их, — так не послушались, разудалые… Коль на Симеона Столпника-Летопроводца не вернутся, — значит, прибрал их Трехклыкий…
Оглядели служивые обитель вещуна, осмотрели берег реки, где находилась землянка, — ничего подозрительного.
Лишь на входном порожке убогого жилища обратили они внимание на свежие зарубки.
— Зачем приступок тесаком метил? — поинтересовался один из них.
Вещун снова ухмыльнулся и отстраненно пояснил:
— Так издавна повелось на Руси: в притолоку молитву заделывают, под порог заговоры кладут. А я, горемычный, отмечаю зарубками, сколько бед вошло в мой приют и сколько из них удалось отвадить…
Ничего не поняли служивые. Пожали плечами и в обратный путь отправились. Что докладывать начальству о пропавшей четверке? Слова вещуна-отщепенца, конечно, вызывали подозрение, но как докопаться до истины?..
Выслушав путаный рапорт служивых, руководство русских колоний в Америке тоже не сумело найти ответ. Пропавшая четверка не вернулась ни на Симеона Столпника, ни на Никиту Гусятника, ни на Саватия Пчельника. Так пролетел сентябрь, а о промысловиках — никаких вестей.
Начальство русских колоний расспрашивало зверобоев, побывавших потом в Кускокуимском заливе, но никто не встречал пропавшую четверку.
Когда власти не могут найти правильное объяснение какому-то событию, молва рождает самые невероятные домыслы. По селениям Русской Америки снова разнеслась весть о нападениях гигантского моржа с тремя клыками на суда охотников. С каждым промысловым сезоном появлялось все больше и больше свидетелей расправы морского чудовища над людьми.
Но среди колонистов витали и другие слухи: чтобы спасти себя от мести «Трехклыкого» моржа, вещун сговорился с ним и подло убивал русских охотников. Тела несчастных он сбрасывал в реку, а течение выносило их в море. Очумелый отшельник должен был продолжать свои расправы до тех пор, пока число загубленных людей не сравняется с количеством уничтоженных моржей на Кускокуимском лежбище.
Нашлось немало в русской колонии, поверивших в эту мистическую версию.
Отыскались и буйные головы, которые заявили:
— Хватит терпеть бесчинства проклятого колдуна!..
— Сколько ему еще губить невиновных?..
— Пора сволоте-горибесу ответ держать!..
Задумано — сделано. Отправилась разгневанная ватага к вещуну. Не поленились охотники проделать долгий путь. Однако обнаружили они только давно опустелую землянку. Сразу было видно, что хозяин много месяцев назад покинул ее. Даже зарубки на приступке потемнели.
— Обманул, ирод!..
— Увильнул от расправы!..
— Видать, укрылся в такой глухомани, где нога человека не ступала!.. — рассудила ватага и ни с чем возвратилась домой.
Исчезнувшие записки
Что произошло с так называемым «вещуном-отшельником», упоминалось в записках путешественника Ивана Лукина. Он приобрел известность в 1863 году своими исследованиями самой большой реки Аляски Юкон. Лукин встречал этого странного, одичавшего старика во время своего путешествия.
Писатель и исследователь Сергей Марков в сороковых годах прошлого века отмечал, что дневники Ивана Лукина не были опубликованы. Они «сгинули в архивах, как исчезли и многие другие записки русских людей Аляски».
Не только в архивах терялись документы, связанные с историей Русской Америки. Они гибли в огне случайных и организованных пожаров, при кораблекрушениях во время перевозок в Россию, попадали в руки иностранцев, а затем оседали в частных коллекциях.
Предание о гигантском Трехклыковом морже-убийце не забывалось и спустя полвека после ликвидации Русской Америки.
«Легко на безмолвного зверя человеческие грехи сваливать…» — так обычно завершали это предание рассказчики.