20 февраля 1919 года у Деникиных родилась дочь Марина. Роды у Ксении Васильевны Деникиной были тяжелыми, врачи телеграфировали генералу на фронт, что, возможно, придется выбирать между жизнью матери и ребенка. Он просил сохранить жизнь жены. Выжили обе… Он жил замкнуто, дружил только со своим начальником штаба генералом Иваном Павловичем Романовским.
Антон Иванович Деникин обещал не предрешать будущее устройство России, хотя от него требовали ответа: за какую Россию он сражается — монархическую или республиканскую? Генерал уклонился от ответа, что, вероятно, было ошибкой. Но он предполагал, что любой ответ приведет к тому, что половина его офицеров покинет армию. Единого мнения относительно будущего России в лагере белых не было, и это тоже предопределило их поражение.
Постоянные реквизиции лошадей, продовольствия и фуража настроили крестьянство против Белой армии. Деникин, конечно, мог завоевать симпатии крестьян, которые после революции захватили и земли помещиков, и все их имущество. Если бы Антон Иванович твердо заявил, что земля у них и останется, крестьяне бы, возможно, отнеслись к белым иначе.
Но Деникин сказал, что судьбу земли решит Учредительное собрание после войны. Он опять же не хотел ссориться с собственными офицерами. Основу Белой армии составляли офицеры из дворян, многие были землевладельцами…
И если преимущество в Гражданской войне все-таки оказалось на стороне Красной армии, то потому, что в конечном итоге крестьянство поддержало советскую власть в благодарность за декрет о земле.
«Троцкий, — отмечал Карл Радек, — сумел при помощи всего аппарата нашей партии внушить крестьянской армии, усталой от войны, глубочайшее убеждение в том, что она борется за свои интересы».
Впрочем, некоторые историки полагают, что, потерпев политическое и военное поражение, Деникин одержал победу моральную. Доктор исторических наук Андрей Зубов пишет, что Деникин пытался восстановить законы Российской империи, собственность возвращалась прежним владельцам, бывшим владельцам земли требовали отдать треть урожая:
«Но как же иначе могли поступать честные люди с бандитски попранными законами и награбленным имуществам? Неужели согласиться на беззаконие, оставить похищенное в руках грабителей? Крестьянство в годы революции не пошло за белыми, забыв непреложность восьмой заповеди Божией «не укради», и вскоре лишилось и своих, и награбленных имений. Разве белые должны были потакать пагубным страстям народа ради своей узкой выгоды?»
Деникин недооценил советских полководцев, которые быстро учились воевать и осенью 1919 года перешли в контрнаступление. Белые войска остановились, а потом стали отходить, не выдерживая напора противника.
Отступление породило массовое разочарование в войсках. Первым об отставке Деникина заговорил барон Петр Николаевич Врангель. Он окончил Горный институт и сдал офицерский экзамен при Николаевском кавалерийском училище, со временем окончил и Академию генерального штаба.
Он начинал службу в лейб-гвардии Конном полку. Участвовал в войне с Японией и в Первой мировой, которую закончил командиром корпуса в звании генерал-майора. В Добровольческой армии командовал бригадой, 1-й конной дивизией и 1-м конным корпусом, Кавказской Добровольческой армией. Это он в 1919-м взял Царицын, Сталин и Ворошилов так и не сумели отстоять город.
Генерал Врангель, выражая свое неудовольствие, подал прошение об отставке. Он написал Деникину письмо, обвиняя его в жажде власти и неспособности посмотреть правде в глаза. Врангель хотел сменить Деникина, обсуждал это с другими генералами. Антон Иванович своей властью выслал Врангеля из Крыма. Сам Деникин считал, что его должен сменить начальник штаба генерал-лейтенант Иван Павлович Романовский, но тот не пользовался популярностью в войсках.
Отставки Деникина фактически потребовал и генерал Александр Павлович Кутепов, который командовал Добровольческим корпусом (в него преобразовали малочисленную Добровольческую армию). Кутепова, как прямого и мужественного человека, Деникин уважал. И мнение Александра Павловича стало для него ударом.
Деникин предложил собрать 21 марта в Севастополе военный совет для избрания главнокомандующего.
Моряки выдвинули Врангеля, который на британском миноносце срочно прибыл из Константинополя в Крым.
Помимо Врангеля на место главкома претендовали генералы Слащев и Покровский.
Виктор Леонтьевич Покровский был военным летчиком, он прошел Первую мировую, командовал 12-м армейским авиационным отрядом. В январе 1918-го сформировал на Кубани боевой отряд, который в марте влился в Добровольческую армию. Командовал Кубанской конной бригадой, 1-й Кубанской конной дивизией, 1-м конным корпусом, с декабря 1919-го по февраль 1920-го Кавказской армией. В мае 1920-го генерал-лейтенант Покровский покинул Крым и обосновался в Болгарии.
Но большинству армии нравился бывший офицер старой императорской гвардии барон Врангель. Правда, поклонники Деникина считали Врангеля ограниченным человеком, говорили: «Врангель так и остался ротмистром кавалергардского его величества полка».
22 марта 1920 года Деникин отдал последний приказ:
«Генерал-лейтенант барон Врангель назначается Главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России.
Всем, шедшим честно со мною в тяжелой борьбе, — низкий поклон. Господи, дай победу армии и спаси Россию».
На том же британском миноносце, который привез Врангеля, Деникина и его близких вывезли из Крыма. Когда Деникин и Романовский в апреле прибыли в Константинополь, они отправились в здание русского посольства, где скопилось огромное количество беженцев-офицеров, злых на Деникина и на Романовского. Кто-то из них убил Романовского, когда тот шел по коридору посольства, — дважды выстрелил генералу в спину из парабеллума. Убийство осталось нераскрытым…
В начале апреля 1920 года британский министр иностранных дел лорд Джордж Керзон отправил наркому по иностранным делам Советской России Георгию Васильевичу Чичерину ноту с предложением прекратить Гражданскую войну. В послании британского министра говорилось:
«Я употребил все свое влияние на генерала Деникина, чтоб уговорить его бросить борьбу, обещав ему, что, если он поступит так, я приложу все усилия, обеспечив неприкосновенность его соратников, а также населения Крыма. Генерал Деникин в конце концов последовал этому совету и покинул Россию, передав командование генералу Врангелю».
Деникин был возмущен посланием Керзона и ответил письмом в «Таймс», что он отвергает предложение британского военного представителя о перемирии и считает необходимым продолжить вооруженную борьбу с большевиками до полного их поражения, а его уход в отставку не имеет никакого отношения к лорду Керзону. Мириться не хотели и в Москве. Одержав столько побед, советские руководители не сомневались, что сумеют добить остатки вражеской армии.
Врангель переименовал подчиненные ему войска в Русскую армию и свел ее в три корпуса. 1-м армейским корпусом командовал генерал Кутепов, 2-м армейским корпусом — Слащев, произведенный в генерал-лейтенанты, и Сводным корпусом — генерал Петр Константинович Писарев. Писарев окончил Первую мировую в звании полковника. При Врангеле сначала был комендантом Севастополя. В Сводный корпус входили Марковская, Дроздовская и Корниловская дивизии — лучшие части Добровольческой армии.
В общей сложности под командованием Врангеля оставалось двадцать пять тысяч штыков и сабель, сто двадцать шесть орудий и примерно четыреста пятьдесят пулеметов.
Врангель понимал, что его попытка продолжить войну безнадежна. Он откровенно сказал главному военному священнику митрополиту Вениамину:
— Почти нет никаких надежд на дальнейший успех Добровольческого движения. Армия разбита, дух пал. Оружия почти нет. Конница погибла. Финансов никаких. Территория ничтожна. Союзники ненадежны. Большевики неизмеримо сильнее нас и человеческими ресурсами, и вооруженным снаряжением.
Тем не менее принял командование. Сначала ему сопутствовал успех.
Летом Слащев высадился в Северной Таврии, взял Мелитополь, вел кровопролитные бои за Каховку, но потерпел поражение. Врангель выразил свое недовольство нераспорядительностью генерала. Слащев сильно обиделся на Врангеля и подал в отставку. В боях за полуостров он участия не принимал. В ноябре 1920 года уехал в Турцию.
В эмиграции он продолжал резко критиковать Врангеля. В ответ суд чести уволил Слащева с воинской службы и лишил права носить форму. Практического смысла в эмиграции это не имело, но стало болезненным ударом для генерала.
Скандал не остался незамеченным в Москве. С санкции Троцкого к Слащеву отправили человека, который предложил ему вернуться в Россию. Слащев согласился и в ноябре 1921 года вернулся в Советскую Россию с женой и группой офицеров. Встречать его в Севастополь приехал сам председатель ВЧК Феликс Эдмундович Дзержинский.
24 ноября 1921 года в «Правде» появилось «Обращение ген. Слащева к офицерам и солдатам армии Врангеля, беженцам» с призывом возвращаться в Россию.
С 1922 года бывший генерал преподавал тактику в школе «Выстрел», писал воспоминания. Но тяготился преподавательской работой, просился на штабную. Возможно, и получил бы ее, но 11 января 1929 года Слащева в собственной квартире из пистолета застрелил Лазарь Львович Коленберг, бывший командир взвода Красной армии, — из мести за расстрелянного в Николаеве брата. Коленберга признали душевнобольным, и дело прекратили…
Борьба против Врангеля была поручена Юго-Западному фронту, воевавшему главным образом против поляков. Врангель воспользовался тем, что на него обращали мало внимания, и усилил нажим на Красную армию. Тогда в сентябре 1920 года выделили Южный фронт с задачей ликвидировать армию Врангеля.
Фрунзе сам хотел сразиться с Врангелем.
Ленин писал Троцкому:
«Я просил Фрунзе поговорить с Вами поскорее. Фрунзе говорит, что изучал фронт Врангеля, готовился к этому фронту, знает (по Уральской области) приемы борьбы с казаками».