— Между тем сейчас кадровая армия имеется в количестве пятисот шестидесяти двух тысяч человек. Если отбросить командный и политический состав, то при двухгодичном сроке службы ежегодно можно пропустить черед ряды армии только двести семьдесят тысяч человек, включая сюда Красную армию, Красный флот, караульные войска, конвойную, пограничную стражу и так далее. Выходит, что около полумиллиона молодняка мы обучить не в состоянии…
Как покажет Великая Отечественная, главная проблема Красной армии состояла в низком уровне подготовки кадрового состава вооруженных сил, а вовсе не в том, что допризывной военной подготовкой охватили не всю молодежь. В годы войны призванных из запаса все равно приходилось обучать заново.
Новый военный министр, сам еще молодой человек, добивался омоложения командных кадров.
Командиры старшего поколения, бывшие царские офицеры, были отодвинуты. На высшие посты назначались более молодые партийные военачальники, которые прошли обучение на разного рода курсах. Перед молодыми командирами открылась дорога наверх, и они всячески поддерживали нового наркома.
Фрунзе добивался жесткого соблюдения принципа единоначалия, отнимая у комиссаров их власть. Он требовал, чтобы командир обладал всей полнотой власти в своей части, независимо от того, член он партии или беспартийный. Но по существу, вооруженные силы очистили от беспартийных военных профессионалов.
Фрунзе писал: «Люди с идеологией, враждебной идеям труда, должны быть изъяты из Красной Армии. Надо добиться такого положения, чтобы командный состав стал фактически советским, чтобы исчезла всякая почва для каких бы то ни было подозрений политического порядка по его адресу, чтобы у него с низами, с рядовой красноармейской массой, чувствовалась полная спайка и взаимное понимание».
На апрельском (1928 года) пленуме ЦК начальник политуправления Красной армии Андрей Бубнов говорил:
— Я должен здесь указать вам на один момент в жизни армии, который касается последнего периода и. который связан с так называемой военной реформой 1924 года, когда мы произвели радикальную перегруппировку наших командных кадров. Эта перегруппировка состояла в том, что мы выдвинули на ответственнейшие посты в армии тех наших боевых командиров, которые получили боевую выучку в годы Гражданской войны и которых мы соприкоснули с военной наукой после окончания Гражданской войны, в последующие мирные годы. Это дало нам возможность накопить в военном ведомстве такие командные кадры, которые сделали остро необходимой ту радикальную перегруппировку, которую мы проделали в 1924 году…
При Фрунзе упростилась схема управления вооруженными силами. Должность главкома ликвидировали — в мирное время она не нужна.
Еще в феврале 1921 года Всероссийский главный штаб и Полевой штаб Реввоенсовета слили в единый Штаб РККА.
Главное управление РККА занималось повседневными нуждами армии. Инспекторат РККА во главе с бывшим главкомом Сергеем Сергевичем Каменевым ведал ходом боевой подготовки. По предложению Фрунзе инспекторат был влит в Штаб РККА.
Заместителем Фрунзе был назначен Иосиф Станиславович Уншлихт, который занимался сокращением и модернизацией центрального военного аппарата.
Уншлихт вырос и учился в Польше. В 1900 году он стал членом партии «Социал-демократия Польши и Литвы». Шесть раз арестовывался, трижды его отправляли в ссылку, в последний раз в 1916 году сослали в Иркутскую губернию. После революции Уншлихт — член коллегии наркомата внутренних дел, председатель центральной коллегии по делам пленных и беженцев. Член ЦК Коммунистической партии Литвы и Белоруссии, народный комиссар по военным делам Литвы и Белоруссии. Когда Красная армия ушла из Вильно и Минска, Уншлихта сделали членом Реввоенсовета 16-й армии, потом Западного фронта.
В апреле 1921 года Иосифа Станиславовича назначили заместителем председателя ВЧК. В августе 1923-го перевели членом Реввоенсовета Республики и начальником снабжения РККА с задачей сократить расходы и раздутые штаты тыловых учреждений. 6 февраля 1925 года он был назначен заместителем наркома и председателя Реввоенсовета и оставался на этом посту до 2 июня 1930 года. Впоследствии был начальником Главного управления Гражданского воздушного флота и секретарем Союзного Совета ЦИК СССР. В 1938-м Уншлихта расстреляли.
При Фрунзе изменились структура и статус политорганов в армии. Политическое управление вывели из состава Реввоенсовета, оно стало называться Политуправлением РККА и работало на правах военного отдела ЦК. Политорганы стали подчиняться не местным партийным органам и военному командованию, а напрямую ЦК и Сталину.
Руководил политуправлением старый знакомый Фрунзе Андрей Сергеевич Бубнов. Он родился в Иваново-Вознесенске в семье управляющего текстильной фабрикой, окончил реальное училище и учился в Московском сельскохозяйственном институте. В Иваново-Вознесенске они вели подпольную работу вместе с Фрунзе.
После революции Бубнова назначили членом коллегии наркомата путей сообщения, он входил в правительство Советской Украины, был членом Реввоенсовета Украинского фронта, 14-й армии, Северо-Кавказского военного округа.
В 1922 году Сталин приблизил к себе Бубнова — назначил заведующим агитпропотделом ЦК, летом 1923-го пытался поставить его во главе «Правды», а в апреле 1925-го даже сделал секретарем ЦК партии. Но видимо, решил, что это слишком большой пост для Бубнова, и перевел его кандидатом в члены секретариата ЦК, зато ввел в состав оргбюро ЦК. Это обеспечило начальнику политуправления высокий статус в партийном аппарате и возможность влиять на кадровые решения.
Бубнов был не только ответственным редактором армейской газеты «Красная звезда», но и, как начальник ПУР, руководил всей военной печатью и попросил начальника Главлита СССР (цензура) Павла Ивановича Лебедева-Полянского «дать по линии Главлита директиву, чтобы ни одно издание военно- или военно-политического характера по вопросам обороны или военизации СССР, предназначенное как для армии, так и для населения, не было бы допущено к печати, если не имеет визы отдела печати ПУРа».
Андрей Бубнов руководил Политуправлением Красной армии пять лет. В 1929 году Сталин перевел Бубнова на политически менее важный пост наркома просвещения РСФСР, в 1938-м приказал расстрелять…
Бубнов прежде всего выполнил указание Сталина — заставить армию забыть о Троцком.
Бубнов направил Фрунзе служебную записку, подписанную заместителем начальника политуправления армии и начальником отдела агитации и пропаганды и адресованную армейским политорганам:
«В программе политзанятий с красноармейцами в текущий зимний период значится беседа «Вождь Красной Армии тов. Троцкий» (сборник приказов и циркуляров ПУРа № 36).
Формулировку этой беседы нужно, на основании постановления совещания начальников политуправлений округов, переменить следующим образом: «Вождь Красной Армии — РВС СССР», содержание беседы: «РВС СССР, президиум РВС СССР, биографии членов президиума РВС СССР». Найдите достаточно удобную форму замены, произведя ее возможно осторожнее, не вызывая лишних разговоров.
В готовящемся пособии к программе беседа разработана по предлагаемому новому варианту. Таким образом, материал для беседы будет получен всеми политруками».
На одном из заседаний 10 декабря 1924 года Фрунзе переправил эту бумагу Сталину с запиской:
«Скажи твое мнение об этом документе».
Сталин тут же ответил:
«Узнать надо автора формулировки «Троцкий как вождь Красной Армии» и наказать его. Заменить эту формулировку нужно обязательно».
Фрунзе согласился:
«Формулировку, конечно, надо заменить. Но мне не нравится формула «вождь — президиум РВС». Я думаю, было бы лучше говорить как о вожде — о партии. О вождях же в узкоармейском смысле не говорить, просто ознакомить всю армию с биографиями лиц, стоящих во главе армии».
Пролетарское военное искусство
В 1920–1921 годах шла дискуссия о будущем армии. Победитель Врангеля Михаил Фрунзе, которому предстояло сменить Троцкого в военном ведомстве, исходил из того, что армия должна быть классовой, пролетарской, а военная доктрина опираться на опыт Гражданской войны.
После окончания Гражданской войны многие военные теоретики гордо утверждали, что Красная армия создала свою пролетарскую стратегию. Так думали не только Фрунзе, но и Тухачевский, Гусев, Буденный, Ворошилов. Троцкий возражал: не может быть какой-то особой пролетарской военной науки. Он ехидно замечал: «Тот, кто думает, что с помощью марксизма можно наладить производство на свечном заводе, слабо разбирается и в марксизме, и в изготовлении свечей».
Фрунзе обижался на Троцкого, который возражал против идеализации опыта Гражданской войны, и правильно делал: воспоминания о лихих атаках конницы сыграют роковую роль на первом этапе Великой Отечественной.
В статье «Военная доктрина или мнимо-военное доктринерство» Троцкий призывал учить командиров проявлять инициативу на поле боя, думать самим, а не заглядывать по каждому поводу в уставы и инструкции.
Многие командиры пренебрежительно относились к военной науке и учебе. Военные историки обращают внимание на то, что Троцкий от всех требовал учиться, даже на фронте в момент затишья. Доказывал, что нельзя считать огромные потери проявлением военного искусства. Критерий военного искусства — достижение наибольших результатов с наименьшей тратой сил.
23 февраля 1921 года Троцкий писал Ленину:
«Владимир Ильич.
У нас сейчас в партийно-военных кругах идет дискуссия по вопросу о военной доктрине. Думаю, что в последнем счете от дискуссии будет польза, но сейчас много ахинеи и отсебятины. В частности, против Красной Армии выдвигается обвинение в том, что в ее «военную доктрину» (вокруг этого напыщенного словечка и крутится весь спор) не входит идея наступательных революционных войн…»
Общение с профессиональными военными пошло Троцкому на пользу. Троцкий увидел, что зарождающаяся советская военная наука недооценивает оборону. Он писал, что одним «фактором наступления еще не обеспечивается успех». Армию надо у