[290]. Тем же приказом упразднялась должность начальника частей и групп Русской армии во Франции, а занимавший ее генерал Шатилов был назначен начальником I отдела РОВСа[291].
Важным элементом личной жизни членов РОВСа была необходимость получать разрешение на брак! Во внутренних документах союза значилось: «Вступили в разрешенный им брак… Разрешено вступить в законный брак…»[292]
Другим важным новшеством при Миллере стало введение весной 1930 г. карточек и регистрационных книг, вслед за этим 1 июня 1930 г. генерал Ф. Ф. Абрамов издал приказ № 11:
«1) Личные карточки выдаются начальником части, начальником группы, или председателем союза или объединения
2) карточки устанавливаются одного образца для всего III отдела Р. О. В. С. и должны заключать в себе:
а) чин или звание, имя, отчество и фамилию владельца;
б) часть, союз или объединение, к которому принадлежит данное лицо;
в) семейное положение;
г) место жительства или работы;
д) время выдачи и срок ее действительности;
е) номер по порядку;
ж) подпись командира части или председателя общества и союза;
з) собственноручная подпись владельца, заменяющая фотографию его…»[293]
18 мая 1930 г. приказом № 16 вследствие ходатайства в I отдел РОВС был зачислен Союз офицеров Кавказской армии под председательством генерал-лейтенанта князя Туманова, в 1924 г. отказавшийся войти в РОВС. Также приказом по РОВСу № 20 от 30 мая 1930 г. в состав I отдела были включены организации и отдельные чины в Великобритании, Голландии, Испании, Норвегии, Швеции, Швейцарии и Персии.
В мае 1930 г. в состав I отдела вошло Объединение чинов броневых автомобильных частей во Франции под председательством полковника Тасунова. Также в связи с уменьшением количества отдельных групп и партий чинов Донского корпуса во Франции должность начальника групп и партий корпуса в этой стране была упразднена с освобождением от нее генерал-лейтенанта Черячукина. Начальником войсковых частей Донского корпуса во Франции (Лейб-гвардии Казачий дивизион, Лейб-гвардии Атаманский дивизион, Лейб-гвардии Донская казачья батарея, группа Гундоровского Георгиевского полка, Атаманское и Кубанское имени генерала Алексеева военное училище) был назначен командир Лейб-гвардии Казачьего дивизиона генерал-майор Оприц с непосредственным подчинением начальнику отдела[294].
Новые изменения в жизни русских воинских организаций в Польше произошли после назначения генерала Е. К. Миллера главой РОВСа. В приказе № 11 от 4 апреля 1930 г. все организации входящие в I отдел РОВСа в Эстонии, Литве, Латвии и Данциге с 01.05.1930 г. передавались в состав II отдела РОВС, а организации в Польше по-прежнему оставались в I отделе[295].
С этого времени широкое сотрудничество РОВСа и II отдела польского Генерального штаба, наладившееся при прежнем председателе РОВСа генерале П. А. Кутепове, оказалось свернуто[296].
В 1931 г. польские власти санкционировали создание нового Российского общественного комитета (РОК) во главе с Н. Г. Булановым. Большую роль в организации и регистрации нового комитета сыграл генерал П. Н. Симанский, возглавивший Постоянное совещание российских эмигрантских общественных организаций в Польше, а позже и сам комитет.
Кружок воспитанников бывших русских кадетских корпусов в Вильно продолжал свою деятельность. Финансирование организации происходило за счет ежемесячных взносов, пожертвований и выручки с проведения ежегодного бала. Регулярно проводились общие собрания, а 6 декабря (ст. ст.) и товарищеский обед-встреча. Планировалось в 1931 г. распространить деятельность кружка на территорию всей Польши. Председателем кружка был полковник Я. М. Романович, вице-председателем – полковник Л. Т. Матвеев[297].
22 мая 1931 г. в Вильно русские военные инвалиды организовали и провели концерт, посвященный Дню русского инвалида, на котором выступили балерина Савина-Дольская и член союза генерал-майор Е. А. Гроте де Буко, последний продекламировал стихотворение Евгения Тарусского «Шофер».
В октябре 1931 г. Постоянное совещание российских эмигрантских общественных организаций в Польше обратилось к русской диаспоре с предложением совместно провести День непримиримости 8 ноября 1931 г.: «Пусть во всех городах и весях, куда судьба бросила нас, день этот будет днем молитвенного поминовения усопших героев, днем живого обета непримиримости и воли к освобождению»[298].
25 ноября 1931 г. в Варшаве силами Российского общественного комитета и его председателя генерала Симанского было организовано праздничное богослужение в церкви Святой Троицы в честь праздника георгиевских кавалеров. Затем в помещении РОК на чашку чая были приглашены георгиевские кавалеры генералы Симанский, де Геннинг-Михаэлис, Симонов и Максимовский, полковники Дзерожинский, Туган-Мирза-Барановский, Сморчевский, Эсик, Шоманский, Петрушин, ротмистр Макаров, подпоручик Домбровский, а также офицеры кирасирского Военного ордена полка полковник Григорович, ротмистр Грабовский, штабс-ротмистр Тарасов.
19 декабря 1931 г. Кружок (Союз) воспитанников бывших русских кадетских корпусов в Вильно провел панихиду по государю императору Николаю II, вождям белой армии и скончавшимся кадетам, затем в Русском доме состоялось общее собрание союза и товарищеский обед.
Несмотря на сложность проживания в Польше, русские офицеры старались следить за достижениями в военно-научной жизни и оказывать поддержку своим более нуждающимся товарищам. В 1932 г. на заочных курсах генерала Н. Н. Головина занимался один слушатель из Польши[299]. В Вильно силами Союза русских военных инвалидов был открыт приют на 5 тяжелоувечных воинов, и это при огромнейшем дефиците средств и сокращении помощи от правительства Польши.
Русский общественный комитет (РОК), образованный в 1930 г., установил достаточно тесные связи с руководством РОВСа и редакцией журнала «Часовой». Результатом этого явилось освещение деятельности РОК в указанном журнале, а также помещение важных приказов по РОВСу в «Информационном бюллетене» РОК.
В октябре 1933 г. РОК организовал в Варшаве панихиду по скончавшемуся во Франции бывшему главнокомандующему Кавказским фронтом и главе Северо-Западной армии генералу Н. Н. Юденичу. Панихида прошла при большом стечении народа и бывших военнослужащих.
В августе 1935 г. в Варшаве в русских кругах было широко отмечено 50-летие производства председателя Русского общественного комитета генерала Симанского в первый офицерский чин. Чествование генерала состоялось в столовой РОК. Помимо общественных и военных организаций в Польше генерал получил поздравления от главы РОВСа, генералов В. Е. Флуга, А. А. Гулевича, А. А. Зурова, М. И. Занкевича.
Между тем началась 2-я итало-эфиопская (итало-абиссинская) война 1935–1936 гг. Ряд офицеров-эмигрантов оказался в эфиопской армии, а ряд – в итальянской. В адрес РОК поступило письмо от одного из проживающих в Польше эмигранта-офицера с просьбой предоставить рекомендации для вступления в итальянскую армию. Незадолго до этого руководство РОВС запретило своим членам участвовать в этом. Также поступил и РОК: «Рассмотрев эту просьбу, правление РОК признало, что выдача необходимой просителю рекомендации противоречила бы точке зрения, установленной РОК в вопросе о возможности участия русских эмигрантов в конфликте между Италией и Абиссинией. Признавая какое бы то ни было участие русских эмигрантов в этом конфликте в высшей степени нежелательным, правление РОК отказало просителю в выдаче рекомендации»[300].
В конце 1935 г. в адрес РОК стали поступать письменные запросы от русских участников Советско-польской войны о месте нахождения архива 3-й Русской армии, вероятно, бывшие военнослужащие хотели подтвердить факт своей службы в союзной Польше армии. Вскоре РОК выступил с обращением, в котором сообщалось, что место нахождения архива комитету неизвестно и для подтверждения факта службы эмигрантам рекомендовалось нотариально заверять показания сослуживцев.
В рамках сохранения памяти о погибших в Первой мировой войне русских воинах РОК совместно с Общественным комитетом по охране могил русских воинов во Львове провел серию переговоров с польскими учреждениями по выяснению дальнейшей судьбы Русского военного кладбища во Львове. Под русским военным кладбищем эмигрантами понимался русский участок (останки более 2100 русских солдат) на львовском военном (австрийском кладбище).
26 ноября 1935 г. в Варшаве был торжественно отмечен день памяти святого великомученика и победоносца Георгия. Торжество прошло в столовой РОК. После молебна прошли взаимные поздравления. На общем собрании присутствовали георгиевские кавалеры и офицеры 13-го драгунского Военного ордена полка. Присутствовало 18 человек: генералы де Геннинг-Михаэлис, П. Н. Симанский, П. Я. Шиманский, Дзерожинский, Соколовский, полковник 13-го драгунского Военного ордена полка А. И. Григорович, полковники Насонов, Эсик, Фолицкий, Каплинский, Сморчевский, Кобордо, Даргелевич, ротмистр Макаров, штабс-ротмистр Рихтер и 2 сестры милосердия, награжденные георгиевскими медалями.
В конце 1935 – начале 1936 г. серьезно осложнилась ситуация с бывшими военнослужащими отрядов Булак-Булаховича, жившими и трудившимися на лесопилке и железной дороге в районах Беловежье и Гайнувка. Отработавшие в тяжелейших условиях более 10 лет русские военные эмигранты были поставлены перед фактом скорого увольнения из-за отсутствия польского гражданства, также польское правительство планировало выселить из этих районов и безработных