[301]. На защиту интересов русских беженцев встало правление РОК, обратившееся с соответствующим письмом в Польский Красный Крест. Благодаря вмешательству РОК русским беженцам удалось сохранить свои места.
В мае 1930 г. генерал Миллер посетил Югославию и Чехословакию. В Белграде он имел 1,5-часовую аудиенцию у короля Александра I. Из Белграда глава РОВСа отправился в Вену и затем в Братиславу, куда прибыл 11 мая в полдень. В городе его встречали генералы Ходорович и Харжевский, полковник Лавров. Вечером в Брно состоялся банкет в честь председателя РОВСа, на котором присутствовало более 100 человек.
Утром 12 мая в сопровождении генералов Ходоровича и Харжевского Миллер отправился в Брно. В честь его визита был организован банкет, на котором присутствовало 220 человек, председательствовал полковник Альмендингер[302].
13 мая в 14.40 в сопровождение тех же лиц генерал Миллер прибыл в Прагу, он нанес визит епископу Сергию и встретился с главами местных организаций. 14 мая председатель РОВСа прибыл в Прагу, где в честь его был организован общий ужин, на котором присутствовало 328 человек. Утром 15 мая главы воинских союзов и Галлиполийского землячества представили Миллеру доклады правлений. В обед председатель РОВСа посетил Русский заграничный исторический архив (РЗИА) и ознакомился с условиями хранения эмигрантской документации и нанес визиты Соколову и К. Д. Асеевой. Затем на автомобиле инженера В. Д. Попова генерал Миллер отбыл в Пшибрам, где посетил Союз русских студентов. После обеда 16 мая Миллер отправился в Пилзень, где его встречал капитан 1-го ранга Подгорный. В 18.45 председатель союза выехал из Пилзеня в Париж.
1 ноября 1930 г. при управлении III отдела были открыты курсы усовершенствования военных знаний, руководителем был назначен генерал-майор М. М. Зинкевич.
Осенью 1930 г. генерал Миллер продолжил свое европейское турне и посетил Болгарию. 22 ноября 1930 г. он прибыл в Софию. В этот же день председатель союза посетил Атаманское военное училище, затем состоялся вечер в городском казино, где собралось более 700 человек. Генерал Миллер прибыл в собрание в военной форме, его встречал оркестр 1-го пехотного полка болгарской армии. В ходе встречи генералу Миллеру представились начальники частей и главы союзов с докладами о составе частей. В 19.00 вечер закончился, и генералов Миллера и Абрамова собравшиеся вынесли на руках[303].
10 марта 1930 г. начальник III отдела генерал-лейтенант Ф. Ф. Абрамов выехал во Францию и Бельгию. По прибытии в Париж 13 марта генерал Абрамов представился генералу Е. К. Миллеру и посетил с визитами донского атамана А. Богаевского, генерала Баратова, М. М. Гирса, В. А. Маклакова, Л. Д. Кутепову. Из Парижа Абрамов отправился в Брюссель, где посетил 1–3 апреля баронессу Врангель. Затем генерал заехал в Югославию и 6 мая 1930 г. вернулся в Софию. Во время отсутствия начальника отдела его замещал генерал-лейтенант Бредов.
11 мая для отчета о поездке начальник отдела собрал в Софии на чашку чая чинов 1-го Армейского корпуса и представителей других союзов и организаций. Присутствовало около 100 человек.
В апреле 1930 г. на Пасху в Софии в городском казино собралось около 600 русских эмигрантов, в том числе и чины РОВСа. Стоит также сказать, что в Софии в первое воскресение каждого месяца проходили собрания чинов 1-го Армейского корпуса. Встречи проходили в Русском собрании на улице Московской, д. 11 за стаканом вина (стоимость участия 20 левов с человека).
Несмотря на перманентный отъезд чинов РОВСа из Болгарии, в стране продолжали находиться русские военные эмигранты в заметном количестве. Так, в составе болгарского отдела Корниловского ударного полка на 19 мая 1930 г. состояли:
– Софийское отделение, подполковник П. А. Дмитриев (София, ул. Гурко, д. 41);
– Старо-загорское отделение, штабс-капитан В. Б. Соседов (Стара-Загора, ул. ген. Столетов, д. 13);
– Бургасское отделение, полковник И. М. Кондратьев (Бургас, ул. Александровска, контора Берлинова);
– Шуменское отделение, подполковник Н. К. Румянцев (Шумен, Русская гимназия).
В рядах отдела числилось штаб-офицеров – 13, обер-офицеров – 121, чиновников – 9, ударников – 28, женщин и детей – Всего 271 человек[304]. Также в состав отдела входили 23 инвалида-корниловца: 16 человек на Шипке (начальник партии подпоручик П. А. Рыхлов, Шипка, Казанлешко, инвалидный дом № 2) и 7 человек в Софии по адресу подполковника П. А. Дмитриева.
Летом 1930 г. кризис в Болгарии не ослабевал. Так, в Бургасском районе почти на всех предприятиях были уменьшены поденная и месячные зарплаты и количество рабочих часов. В городе также не осталось частных строек, на которых работало много эмигрантов и болгарских рабочих. Безработным предлагался лишь тяжелый и изнурительный труд на мине «Черно Море».
23 марта 1931 г. приказом № 13 генерал Е. К. Миллер учредил с непосредственным подчинением себе должность начальника кавалерии и конной артиллерии РОВСа, на эту должность был назначен генерал-лейтенант И. Г. Барбович, а его начальником штаба – Генерального штаба генерал-майор Гребенщиков.
К концу 1931 г. общее положение на территории I отдела союза оставалось сложным. В информации отдела сообщалось: «Безработица среди чинов I отдела Р. О. В. Союза во Франции пока не уменьшается…»[305] Фактические расходы, произведенные 69 воинскими организациями, находящимися во Франции, в период с 1 ноября 1931 г. по 1 марта 1932 г., составили 122 726 франков[306]. Из них пособий безработным членам РОВСа – 65 360 франков, безработным на ночлег и обеды – 1415 франков, заимообразных ссуд – 55 951 франк.
Жизнь русской эмиграции в Германии существенно изменилась после назначения 30 января 1933 г. лидера Национал-социалистической рабочей партии Германии (НСДАП) на должность рейхсканцлера. Для эмигрантов с либерально-демократическими взглядами находиться далее в Германии стало опасно. Р. Б. Гуль (кстати, прибывший в Германию в качестве военного беженца) писал: «3 января 1919 года Господь Бог унес меня от ленинского тоталитаризма в свободную Германию. А 3 сентября 1933 года – от гитлеровского – в свободную Францию»[307]. При этом Гуль уехал из Германии уже после заключения в концентрационном лагере Ораниенбург. Были арестованы и другие, более лояльные нацистскому режиму русские офицеры, например состоявший в Союзе взаимопомощи офицеров полковник А. К. Энгельгардт[308].
Триумф нацистов добавил головной боли генералу фон Лампе: уже и ранее среди русского офицерства были популярны идеи национал-социализма и фашизма, а теперь даже здравомыслящие офицеры и генералы стали высказываться в пользу этих движений. Некоторые русские офицеры (особенно немецкого происхождения) стали вступать в НСДАП и различные национал-социалистические организации. Руководство отдела всячески занижало число таких лиц и давало им самую нелестную оценку: «В среде национал-социалистов немало русских и на 90 % – это наши отбросы», – писал генерал фон Лампе генералу Е. К. Миллеру 6 февраля 1933 г.[309] Наряду с членством в немецких организациях среди русского офицерства возобновились попытки образовать русскую национал-социалистическую организацию.
В марте 1933 г. полковник В. Ф. Флоров и еще 14 офицеров были приглашены на прием к полковнику Геллингу, одному из руководителей немецкой ветеранской организации «Стальной шлем». На приеме Геллинг выразил сочувствие русским эмигрантам и выразил надежду на скорую победу над большевизмом, а пока предложил русским вступать в «Стальной шлем». Отчитываясь о встрече, в письме генералу Миллеру Фролов сообщал: «Среди наших офицеров, с которыми мне приходится встречаться, царит глубокое возбуждение. Некоторые из них по собственному почину собираются записаться в партию национал-социалистов; другие добровольно предложили полиции свои услуги и успешно помогают вылавливать а) русских коммунистов как из советских подданных, так и б) предателей среди эмиграции»[310].
Нацисты с большим подозрением отнеслись к деятельности эмигрантского представительства – Бюро ответственного по делам русских беженцев, руководил которым бывший российский посланник С. Д. Боткин. Под давлением полиции он был вынужден покинуть Германию.
5 августа 1934 г. представители воинских организаций присутствовали на панихиде по скончавшемуся президенту Германии фельдмаршалу фон Гинденбургу. В ноябре 1934 г. стараниями фон Лампе и всей эмигрантской колонии на кладбище в Тегеле был установлен памятник погибшим в Первой мировой войне русским солдатам. На открытие памятника явилась немецкая ветеранская депутация со знаменем и венком, зато отсутствовали представители ветеранской организации армии П. Р. Бермондт-Авалова[311].
В Литве воинские организации по-прежнему находились в зачаточном состоянии, однако в июне 1931 г. приказом № 36 начальника II отдела генерал-майора фон Лампе его представителем в Литве был назначен полковник Яхонтов[312]. На последнего была возложена работа по консолидации русских офицеров в Литовской республике.
Приказом № 49 от 9 сентября 1931 г. капитан Кологривов был утвержден председателем Союза русских офицеров в королевстве Венгрия[313].
Приказом по РОВСу № 44 от 31 августа 1931 г. все организации РОВСа на территории Греции были переформированы в отделение РОВСа в Греции с прежним подчин