2 июня 1941 г. генерал фон Лампе в приказе № 40 по ОРВС объявил, что с 7 по 22 июня 1941 г. будет находиться в отпуске. Однако уже 4 июня 1941 г. в Берлин на совещание были вызваны начальник Восточного отдела ОРВС генерал-майор Трусов и его начальник штаба капитан Б. А. Смысловский[606]. 13 июня 1941 г. в Данциге представители немецкой армии собрали русских эмигрантов и предложили последним вступать в немецкие части на должности переводчиков, при этом предпочтение отдавалось бывшим военнослужащим. Из присутствовавших добровольцами записались 40 человек, в том числе начальник 7-го отдела полковник Ходнев[607]. 16 июня 1941 г. генерал фон Лампе приказом по ОРВС № 41 сообщил, что досрочно возвращается из отпуска и приступает к исполнению обязанностей, а дальше… Дальше была война.
Ранним утром 22 июня 1941 г. части немецкой армии вторглись в СССР. Среди передовых немецких частей (диверсионных) находилось несколько десятков белоэмигрантов. Вторжение вызвало самые разные эмоции в среде русских эмигрантов. Митрополит Западно-Европейский Серафим (Лукьянов) и архиепископ Берлинский и Германский Серафим (Ляде) приветствовали вторжение немецких войск в СССР. Глава Российского императорского дома великий князь Владимир Кириллович призвал своих сторонников содействовать свержению большевистской власти. Лидеры казачества – донской атаман граф М. Н. Граббе и генерал-лейтенант Е. И. Балабин – приветствовали вторжение немцев в СССР. Стоит заметить, что круги, близкие к РОВС и ОРВС, в целом позитивно восприняли нападение немцев. Но были в среде эмигрантов и те, кто с болью и возмущением восприняли новость о нападении Германии на СССР. Их позиция заслуживает отдельного рассмотрения, что невозможно в рамках настоящего исследования.
Уже с первых дней войны по рапортам начальников отделов генерал фон Лампе вел строгий учет офицеров, отправлявшихся в действующую армию, а также докладывал об их числе генералу В. В. Бискупскому. Начало войны положило конец хрупкому миру, царившему между ОРВС и вынужденной примкнуть к нему традиционной группой Западной добровольческой армии. Глава группы (отдела ОРВС) генерал Арцишевский уже давно игнорировал требования фон Лампе о докладах, а с началом войны он, по словам генерала фон Лампе, «окончательно сепарировался»[608].
29 июня и 6 июля 1941 г. в Берлине состоялись собрания казаков-самостийников, на которых присутствовали и представители Берлинской общеказачьей станицы. В ходе собраний самостийники призвали казаков станицы присоединяться к ним, а также сообщили, что представители гетмана П. П. Скоропадского обещали признать будущую Казакию самостийной казачьей державой. Однако уговоры сепаратистов не нашли отклика в казачьих сердцах. 27 июля 1941 г. в связи с прибытием в промышленный район местечка Лейна значительного числа офицеров из Франции и Бельгии приказом по ОРВС № 45 на территории района был образован 8-й отдел объединения[609]. Начальником отдела был назначен генерал-майор А. А. Куявский. В состав отдела вошли Русские воинские группы в Лейне, Биттерфельде, Ганновере, а также все чины ОРВС в Лейпциге и Марле. Представительства, ранее существовавшие на территории данного района, были упразднены.
Чины ОРВС продолжали отправляться на советско-германский фронт, преимущественно в качестве переводчиков. 10 августа 1941 г. в бою под Рославлем погиб первый член объединения вольноопределяющийся (по ОРВС) Владимир Григорьевич Новицкий, состоявший в Восточном отделе. Его смерть была позже отражена генералом фон Лампе в приказе по объединению за № 48, в нем погибший был назван «первой жертвой объединения в возобновившейся борьбе против коммунистов, захвативших Россию…»[610].
17 августа 1941 г. генерал фон Лампе получил ответ от генерал-фельдмаршала фон Браухича, в котором говорилось, что «в настоящее время чины Объединения не могут быть применены в германской армии»[611]. В этот же день фон Лампе издал приказ № 46, в котором разрешил чинам ОРВС вступать в немецкую армию в индивидуальном порядке (напомним, данная практика существовала еще до начала советско-германской войны). При этом фон Лампе предписывал чинам ОРВС поддерживать связь со своими начальниками независимо от места и характера службы, а начальникам вести строгий учет офицеров, отбывших на фронт или в армию[612].
28 сентября 1941 г. состоялся очередной сбор Берлинской казачьей станицы, на котором атаман полковник А. И. Крыжановский сложил с себя полномочия по болезни (полковнику было более 80 лет). Исполняющим должность атамана был избран представитель Донского атамана в Берлине генерал-майор Ю. Е. Макаров, что было закреплено соответствующими приказами генералов Балабина и фон Лампе.
Приказом № 49 от 29 октября 1941 г. из чинов 2-й кавалерийской бригады, проживающих на территории Нижней Штирии (присоединена к Германии в апреле 1941 г.), была образована Русская воинская группа, начальником которой, с правами начальника отдела, был назначен бывший командир бригады полковник И. А. Глебов. В декабре 1941 г. по ходатайству начальника 3-го отдела ОРВС из-за малочисленности был расформирован Союз бывших русских офицеров Генерального штаба (то есть 3-й отдел). Одновременно с этим был образован Союз галлиполийцев в Берлине, вошедший в ОРВС в качестве нового 3-го отдела. Исполняющим должность начальника союза и отдела был назначен штабс-капитан Л. А. Литвинов[613].
Вопрос службы эмигрантов в военных формированиях Германии требует отдельного рассмотрения, поэтому ограничимся лишь общей информацией, которая позволит понять степень вовлеченности чинов ОРВС в трагические события Второй мировой. Большинство чинов ОРВС попали в ряды немецкой армии через Управление делами русской эмиграции. На начальном этапе войны эмигранты попадали в немецкую армию в качестве переводчиков. Обычно они получали чин – зондерфюрера (чиновник в звании офицера). Многие из них попали в структуры немецкой военной разведки – абвера. Так, сотрудником абверштелле «Вена» был генерал-майор А. В. Туркул, абверштелле «Остланд» – поручик (капитан немецкой армии) И. Мюллер и капитан Меер, абверкоманды-102 – Смирнов[614]. Самыми известными чинами ОРВС в абвере были ротмистр барон В. А. Каульбарс и капитан Б. А. Смысловский. Первый был близок к главе абвера адмиралу Канарису и оказался втянут в заговор против Гитлера летом 1944 г. Второй, начав войну в качестве капитана, сотрудника абвергруппы, смог закончить ее в звании генерал-майора вермахта и командира Восточной группы фронтовой разведки (так называемая Зеленая армия особого назначения). В частях Смысловского находилось много офицеров из Восточного отдела ОРВС. Другие офицеры, например К. Г. Кромиади, были привлечены в начальный период войны в комиссии Восточного министерства.
С легкой руки В. К. Штрик-Штрикфельда численность переводчиков-эмигрантов из Германии, вступивших в начальный период в немецкую армию, оценивают примерно в 200 человек[615]. При этом считается, что уже несколько месяцев спустя все они были отозваны с фронта. Последнее утверждение является ошибочным, по первому можно обратиться к немецким архивам для сравнения. По немецким данным, к маю 1943 г. управление направило в вермахт в качестве переводчиков 1200 эмигрантов[616].
В марте 1942 г. эмигранты из Германии – инженер С. Н. Иванов, К. Г. Кромиади, И. К. Сахаров, И. Л. Юнг начали формирование полностью русской части из военнопленных (эмигранты были руководителями). Данный проект вскоре стал известен как Русская народная национальная армия (РННА). Создание РННА происходило в местечке Осинторф под Оршей, в тылу группы армий «Центр». В конце 1942 г. эмигранты покинули РННА, и она была переформирована в Восточные батальоны немецкой армии.
В июле 1942 г. начальник ОРВС генерал фон Лампе посетил с рабочим визитом Белград и расположенные рядом части Русской охранной группы, сформированной из русских эмигрантов, проживающих на Балканах. Вернувшись в Берлин, генерал фон Лампе поделился впечатлениями о поездке и встречах с добровольцами-эмигрантами: «Я видел офицеров, солдат и казаков старой ИМПЕРАТОРСКОЙ (так в документе. – Примеч. авт.) армии и армий белых, вновь по собственному желанию вставших в строй, чтобы принять участие в борьбе против коммунистов, истерзавших нашу Родину»[617].
Между тем в конце августа 1942 г. закончились очередные повторительные курсы по теоретической военной подготовке при ОРВС в Берлине. На курсах было прочтено 20 докладов, 11 чинов ОРВС получили соответствующие сертификаты об окончании[618].
Отъезды русских эмигрантов на фронт продолжались, но неофициально. При официальном обращении в немецкие органы доброволец рисковал получить отрицательный ответ. Так, один из чинов ОРВС, направивший письменный запрос немцам о возможности попасть на Восточный фронт, получил официальный ответ, в котором говорилось, что «применение русских эмигрантов, как в армии, так и в обслуживающих армию организациях, в русской операционной области запрещено»[619].
Эту информацию подтверждал генерал В. В. Бискупский, в декабре 1942 г. писавший, что эмиграция должна «терпеливо ожидать решения вопроса, занимаясь своей повседневной работой и тем сберечь как свое собственное положение, так и всей национальной эмиграции, проживающей в Германии»