[637] началась организация новой офицерской группы.
На территории Генерал-губернаторства также наблюдалась положительная динамика как в росте численности Восточного отдела, так и в интенсивности проводимых мероприятий. К лету 1941 г. численность отдела составляла 511 членов[638].
На польской территории подготовка к вторжению в СССР шла полным ходом. 17 июня 1941 г. полковник Ходнев отбыл к месту службы, а временно исполняющим должность начальника 7-го отдела был назначен председатель Союза бывших русских офицеров в Познани капитан В. Волков. В приказе № 41 по ОРВС от 16 июня 1941 г. фон Лампе подчеркнул важность поступка начальника 7-го отдела: «Считаю решение полковника Ходнева совершенно правильным. От души желаю ему успеха и жду его обратно здоровым и благополучным»[639].
Уже в июле – августе 1941 г. до военной эмиграции стали доходить слухи о событиях происходивших на оккупированной территории. Ряд офицеров не стал мириться с происходящим и вернулся домой, другие не продлили срок службы. Полковник Ходнев вернулся домой спустя четыре недели, но готовился снова отбыть на фронт.
Сергей Войцеховский позже вспоминал: «Рассказы вернувшихся в Варшаву были первыми достоверными сведениями о положении в России. Переводчики сходились в описании возмутительного отношения немцев к населению и к военнопленным. Некоторые проявляли замечательный дар военного предвидения – поражение немцев на Волге было предсказано Комитету задолго до капитуляции фельдмаршала Паулюса бывшим есаулом Кубанского войска. Стратегические предсказания другого варшавянина по изумительной точности приближались к ясновидению»[640].
Несмотря на безрадостные вести с Восточного фронта, поступление добровольцев-эмигрантов в немецкую армию продолжалось. Из Восточного отдела на фронте оказались: капитаны Курдюмов и Медяник, штабс-капитаны Сергеев, Александров, Давыдковский, Меленевский, поручик Лисовский, прапорщики Клим и Агапов, вольноопределяющиеся Есиб, Дудников, Морозов, Грюнервальд, Котынский, братья В. и А. Фоллендорф, Гудило-Годлевский, Кулеша, братья Г. и В. Нероновы, фельдшер Красиков и кадет Стерлингов[641].
Наиболее известна и исследована служба в немецкой армии начальника штаба Восточного отдела ОРВС капитана Б. А. Смысловского. Имея тесный контакт с немецкой военной разведкой – абвером, он организовал в полосе действия немецкой группы армий «Север» 1-й русский учебно-разведывательный батальон, а также Особый штаб «Р» (Россия) в структуре абвера, который имел разветвленную структуру на Восточном фронте, штаб органа находился в Варшаве. В составе органа проходило службу много белоэмигрантов из разных стран, был среди них и Б. С. Коверда, ранее принятый в кадр Дроздовского стрелкового полка. Деятельность Б. А. Смысловского и Особого штаба уже стала предметом отдельного исследования и выходит за рамки нашей темы, потому рассматривается здесь в общих чертах[642].
В условиях советско-германской войны руководство ОРВС не рекомендовало устраивать регулярные собрания членов союзов, и потому подобные встречи проводились крайне редко и в исключительных случаях. Несмотря на участие ряда членов Восточного отдела в боевых действиях и другие негативные факторы, численность отдела увеличилась до 548 чинов с учетом убыли 13 членов[643]. К концу 1941 г. Восточный отдел увеличился еще на 15 человек, а его члены подполковник Статкевич, штабс-капитан Головачевский, поручик Кошелев, подпоручики Каширин и Мейер, унтер-офицеры Четвериков и Корепанов отбыли на фронт. Всего же до конца 1941 г. из Восточного отдела на фронт отправилось 60 человек, а вернулось 8[644]. Статистика отправлений по 7-му отделу ОРВС, к сожалению, не выявлена, возможно, это объясняется убытием на фронт начальника отдела полковника Ходнева. Лишь в декабре 1941 г. появляются сведения об отправке на фронт капитана Гуцаловского. Стоит упомянуть и то, что за годы войны 19 русских эмигрантов из Польши попали на службу в Русский охранный корпус, сформированный на Балканах.
К марту 1942 г. окончательно сложилась структура Восточного отдела ОРВС. Штаб отдела и школа военных разведчиков полковника Ольховика находились в Варшаве, а Русские воинские группы – в городах: Варшава (Гвардия, генерал-майор барон Штакельберг), Петроков[645] (ротмистр Шистовский), Воломин (полковник Ясенский), Люблин (капитан Денисенко), Радом (подполковник Бако).
Вскоре, 11 марта 1942 г., под давлением властей Генерал-губернаторства Восточный отдел ОРВС был преобразован в условно независимое Объединение русских воинских чинов в Генерал-губернаторстве. В Юго-Восточном отделе ОРВС по этой же причине воинские организации в Словакии были выделены в отдельную группу.
Русская воинская группа в Воломине была расформирована 15 августа 1942 г. С учетом произошедших изменений структура ОРВС во второй половине 1942 г. выглядела следующим образом:
• 1, 2, 3 и 4-й отделы (Берлин);
• 5-й отдел (Вена);
• 6-й отдел (Берлин);
• 7-й отдел (Данциг) – начальник отдела полковник Ходнев:
– Русская воинская группа в Бромберге – начальник группы капитан Иванько,
– Русская воинская группа в Позене – начальник группы капитан В. Волков,
– Русская воинская группа в Калише – начальник группы штабс-капитан Василевич,
– Русская воинская группа в Литцманнштадте – начальник группы подполковник Сенницкий;
8-й отдел (Лейна);
9-й отдел (Марбург на Драве);
10-й отдел (Людвигсхафен);
• Юго-Восточный отдел (Протекторат Богемия и Моравия);
• Южный отдел (Венгрия);
• Западный отдел (Люксембург);
• Отдельная группа (Братислава);
• Объединение русских воинских чинов в Генерал-губернаторстве – начальник генерал-майор Трусов;
• Представительства начальника ОРВС в Риге и Подкарпатской Руси;
• Общество бывших деятелей императорского Российского Красного Креста в Германии[646].
Несмотря на кажущееся благополучие, удаленность от Берлина и военное время, русская эмиграция на оккупированных польских территориях тоже сталкивалась с нацистской расовой теорией. Глава Русского комитета Сергей Войцеховский вспоминал об изданной нацистами в 1943 г. в Кракове книге «Генерал-губернаторство: его управление и хозяйство», в которой об украинцах говорилось на 9 страницах, о жителях Закопане на 3 страницах, а о русских жителях губернаторства лишь в 15 строках:
«Русские – великороссы – не могут быть названы коренной этнической группой, так как они, главным образом, оставшиеся в 1915 году (в Польше) царские чиновники и землевладельцы или политические эмигранты. Поэтому центры русской жизни существуют только в городах прежней «конгрессовой» Польши, прежде всего – в Варшаве, как бывшем административном центре, а затем в Петрокове, Ченстохове, Кракове и некоторых городах Варшавского и Люблинского дистрикта. Все это – небольшие колонии с не превышающим ста человек составом и с незначительным числом детей. Уровень их культурной и экономической жизни, в некоторых случаях, очень высок. Несмотря на исконную вражду русских и поляков, они поддерживают доброжелательные отношения с представителями бывшей польской правительственной власти. Их отношение к Германии лояльно»[647]. Без видимой лояльности прожить в условиях нацистской оккупации было практически невозможно, но и среди эмигрантов находились люди, бросавшие вызов немцам.
Неудачи немецкой армии на Восточном фронте заставляли перемещаться значительные массы населения. Многие опасались встречи с наступающей Красной армией, а потому загодя отправлялись на запад. К концу апреля 1944 г. на границе Словакии и Генерал-губернаторства скопилось значительное число беженцев из оккупированной Польши и территорий СССР. В соответствии с договоренностью правительств Германии, Генерал-губернаторства и Словакии последняя обязалась принять украинских, польских и русских беженцев с польских земель. Еще 20 000 беженцев были отправлены в Венгрию и 30 000 человек в Германию[648]. Официальная транспортировка беженцев из Польши в Словакию началась 30 июля 1944 г. С. Л. Войцеховский, Русский комитет и ряд эмигрантов-военнослужащих выехали в Берлин. На местах остались лица, ждущие прихода Красной армии, и те, кто не считал себя скомпрометированным за годы эмиграции и немецкой оккупации.
Весной 1941 г. на территории Германии была проведена неофициальная вербовка белоэмигрантов с хорошим знанием немецкого языка для службы на должностях переводчиков в немецкой армии. Вербовка осуществлялась как армейскими органами, так и Управлением по делам российской эмиграции в Германии (УДРЭ располагалось по адресу: Берлин, Бляйбтройштрассе, 27). Некоторое количество белоэмигрантов прибыло в ряды немецкой армии еще накануне вторжения в СССР, другие в последующие дни. О. А. Гешвенд и ряд его товарищей оказались на фронте при помощи УДРЭ. Некоторые белоэмигранты к началу Второй мировой войны уже приняли гражданство Германии и призывались на воинскую службу в соответствии с законами Третьего рейха. Призванные и завербованные распределялись по различным немецким штабам на должности переводчиков.
В рядах 9-й полевой немецкой армии к осени 1941 г. оказалось 110 эмигрантов – выходцев из России. Достаточно большая концентрация русских в штабах разного уровня рано или поздно должна была привести к созданию полностью русского воинского формирования. Использования местного населения требовала и все ухудшавшаяся для немцев обстановка на фронте и в тылу. Однако непосредственная работа в этом направлении началась лишь в конце июля 1941 г., после издания распоряжения о формировании вспомогательных охранных частей из военнопленных в тыловых областях