Планируя нападение на СССР, Гитлер хотел расправиться с Грецией и добиться югославской лояльности пакту. Под немецким давлением 25 марта 1941 г. югославское правительство регента князя Павла присоединилось к пакту, подписав так называемый Венский протокол. Однако уже ночью 26 марта 1941 г. группа офицеров югославской авиации совершила государственный переворот и сместила регента, объявив несовершеннолетнего Петра II королем Югославии. Это решило судьбу Югославии, и Германия, Италия и Венгрия начали подготовку к вторжению в страну. Ранним утром 6 апреля 1941 г. война пришла и на югославскую землю.
Накануне войны управление IV отдела РОВСа переехало с ул. Краля Милана, 12 на Аваласку ул., 9[674].
В ходе Апрельской войны русская колония в Белграде понесла первые потери. Около 100 человек погибло при немецких бомбардировках. Среди погибших были Е. Ковалевский, капитан Аксинский, корнет Артюх, полковник Скачков, Г. Елачич и вдова атамана Богаевского[675].
Сопротивление югославской армии было сломлено за 11 дней. Удар в спину нанесли хорваты и этнические немцы, проживавшие в Югославии. Хорватия объявила о своем выходе из состава Югославии, и было образовано Независимое Хорватское государство (НГХ). Территория Югославии была поделена между союзниками по пакту. К концу мая 1941 г. было осуществлено следующее деление.
В состав НГХ вошли Хорватия, Босния и часть словенских земель общей площадью 98 572 км2; на территории Сербии, оккупированной немцами, было образовано Сербское государство с площадью 51 100 км2, округ Банат площадью 9776 км2, населенный этническими немцами и оккупированный Германией, получил особый статус внутри Сербии; Германией также были аннексированы некоторые словенские провинции общей площадью 9620 км2. Италия аннексировала Люблянскую провинцию площадью 5442 км2, а также оккупировала Адриатическое побережье и острова с общей площадью 5381 км2 и Черногорию, районы Косово и Метохии и Западную Македонию, общей площадью 28 000 км2, районы Бачка, Баранья, Междумурье и Прекомурье, общей площадью 11 601 км2, были оккупированы Венгрией, а Македония и часть Сербии, общей площадью 28 250 км2, – Болгарией[676].
В рядах югославской армии перед немецким вторжением находилось значительное число русских эмигрантов. Так, только один Княжеконстантиновский кадетский корпус подготовил для югославской армии 107 офицеров[677].
Нападение Германии на Советский Союз стало катализатором партизанского движения в оккупированной Югославии. Летом 1941 г. Коммунистическая партия Югославии начала вооруженное сопротивление оккупантам. Среди первых жертв титовских партизан оказалось до 300 русских эмигрантов[678]. Эскалация насилия дала повод эмигрантам ходатайствовать об организации самообороны. Инициатором создания выступил бывший член РОВСа, а в тот момент уже член КИАФ генерал-майор М. Ф. Скородумов, возглавлявший созданное при немцах Бюро по защите интересов русской эмиграции в Сербии.
Первоначально Скородумов предлагал немцам создать добровольческое формирование для отправки на Восточный фронт, но получил отказ. Следующее обращение к немцам было воспринято благосклонно, и 12 сентября 1941 г. глава бюро получил согласие от командующего немецкими войсками на Юго-Востоке на формирование «отдельного русского корпуса». Издав приказ о формировании Скородумов пообещал потенциальным добровольцам привести их в Москву, за что был арестован немцами и смещен с поста. Новым командиром части стал генерал-лейтенант Б. А. Штейфон.
В состав корпуса пошли три поколения русской эмиграции – деды, отцы и дети (см. таблицу ниже). Как и в годы Гражданской войны в России, генералы и офицеры поступали в ряды корпуса рядовыми. Из 44 генералов белой армии в корпусе лишь 3 находились на генеральских должностях (командир корпуса и 2 командира бригады)[679].
К 1 октября 1941 г. ряды корпуса записалось 893 человека, а 2 октября он был переименован в Русский охранный корпус. К ноябрю 1941 г. стал формироваться 2-й полк и было начато развертывание бригады, однако 18 ноября 1941 г. формирование бригады было прекращено, а корпус был переименован в Русскую охранную группу. Задачей группы была охрана стратегически важных объектов и борьба с коммунистическими партизанами, с четниками Дражи Михайловича эмигранты соблюдали негласный мир.
Весной 1942 г. было завершено формирование 3-го полка и началось формирование 4-го. К концу 1942 г. в составе Русской охранной группы насчитывалось 6000 чинов (из них 2000 казаки)[680].
30 ноября 1942 г. Русская охранная группа была переименована в Русский охранный корпус и подчинена непосредственно вермахту. С весны 1943 г. корпус стал пополняться советскими военнопленными, а затем и добровольцами с оккупированной Румынией территории СССР (около 5000 человек). В начале 1944 г. началось формирование 5-го полка и других вспомогательных частей. Стоит сказать, что подразделения корпуса были разбросаны по различным объектам и почти не действовали вместе. К 12 сентября 1944 г. в корпусе состояло 11 197 человек[682]. С сентября 1944 г. части корпуса участвовали в боях с наступающей Красной армией. В конце войны корпус отошел на территорию Австрии и сдался англичанам.
Неожиданный эмигрантский след мы смогли обнаружить в коллаборационистской прессе на оккупированной советской территории. В октябре 1943 г. газеты «Казачий клинок» писала:
«…Распоряжением германских властей, в г. Херсон, 30 сентября с. г. организован казачий комитет по заботе о казачестве и эвакуированном населении из казачьих областей, в том числе и из Ставрополя. Комитет состоит из 6 членов – выбранных представителей казачьих областей. Его возглавляет назначенный германским командованием кубанского войска полковник Тарасенко (производства 1913 г., Великую войну 1914-17 гг. провел в рядах Кубанской пластунской бригады на Кавказе. В 1920 г. эвакуировался в составе офицерского резерва при Кубанском Алексеевском военном училище в Болгарию, откуда в 1922 году, как возвращенец уехал в СССР, при содействии советского посланника в Константинополе Сурица). Членами комитета избраны: полковник Дьяченко, есаул Земцов, есаул Овсянников, есаул Заболотный, хорунжий Севостьянов.
Главные задачи комитета:
А) объединение и учет эвакуированных казаков, находящихся ныне на территории Украины, с целью дать пополнение фронту;
Б) забота о казаках (материальная и культурная);
В) предоставление для всех боеспособных казаков службы в армии, полиции, по охране заводов и на жел.(ТВт) дорогах;
Г) организационное включение всех трудоспособных казаков в рабочий процесс»[683].
По ряду косвенных признаков (численность, отсутствие в штате немецких военнослужащих и информации о каком-либо переформировании группы «Белый крест» в Восточные батальоны либо другие части и, наконец, отличия в униформе) можно предположить, что группа «Белый крест» существовала как 582-я запасная Восточная рота.
28 января 1943 г. на базе 628-630-го батальонов и 582-й Восточной батареи было образовано 709-е командование[684] Восточными войсками[685]. Осенью 1943 г. батальоны стали перебрасываться на Западный фронт, а 582-я запасная рота осталась на Восточном фронте, при этом ее следы теряются в переломные годы войны.
За свою двухлетнюю историю военнослужащие группы «Белый крест» неоднократно принимали участие в боях как с партизанами в тылу немецких войск, так и на передовой с регулярными частями Красной армии. Особенно трудными для группы были бои под Москвой в октябре 1941 г. и антипартизанская операция «Цыганский барон» весной – летом 1943 г. Офицеры-эмигранты были многократно ранены, ротмистр Заустинский после второго ранения не вернулся на фронт. Так прервалась история этой части, но многие из «братьев «Белого креста» продолжили войну в рядах частей РОА. Позже они вместе со служащими 628-го и 630-го вошли в состав 1-й пехотной дивизии вооруженных сил Комитета освобождения народов России.
Пока на Восточном фронте гремели орудия, во Франции воздух сотрясался от скандалов. В начале июня 1942 г. генерал Витковский был повторно вызван в немецкую полицию безопасности. В этот раз он был допрошен в качестве свидетеля по делу видного представителя русской эмиграции Сергея Николаевича Третьякова, у которого I отдел РОВСа снимал помещение с 1930-х гг. Позже выяснилось, что Третьяков уже с 1929 г. являлся советским агентом, который поставлял информацию о РОВСе в спецслужбы Страны Советов. Во всех арендованных РОВСом помещениях Третьяков организовал установку микрофонов. В связи с этим он был арестован немцами и в 1944 г. казнен в концлагере.
В течение 1942–1943 гг. многое в восприятии эмигрантов подверглось изменениям: в той или иной степени произошла переоценка Советского Союза, возникло желание примириться с покинутой Родиной. Некоторым образом эти события затронули и часть военной эмиграции и даже РОВСа. Эмиграция была возмущена поведением немцев в СССР, слухи о котором просочились даже во Францию. Некоторые стали сотрудничать с французским Сопротивлением: так, уже известный нам В. К. Модрах получил документ о том, что он оказывал ценные услуги Сопротивлению. По ряду свидетельств, в 1943 г. генерал-майор Е. Ю. Бем стал начальником I отдела РОВСа