Подвиг монахини
А мать Мария даже в лагере не сдалась. Помогала другим заключенным, чем могла, писала стихи и воспоминания, которые были опубликованы. Выжившие узницы вспоминали о ней потом, как о необыкновенно бесстрашной женщине. Историки считают, что есть две версии гибели матери Марии. По одной, ее в результате «селекции» отправили в газовую камеру и потом сожгли в печах. По другой, она сама вступила в группу заключенных, отобранных для уничтожения. Словно предвидя такой конец, мать Мария еще в 1934 году отметила в записной книжке: «Есть два способа жить. Совершенно законно и почтенно ходить по суше — мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, надо только все время верить…». Подвиг русской монахини и эмигрантки оценили даже в СССР. Мать Мария была награждена посмертно орденом Отечественной войны.
Пешков, французский генерал,
Как известно, одним из главарей переворота в октябре 1917 года в Петрограде, кроме Льва Троцкого был еще и Яков Свердлов, который председательствовал на заседании большевиков, принявших решение о вооруженном восстании. Однако мало кто знает, что именно в это время в бушующей столице находился родной брат Свердлова, Зиновий, который, однако, носил форму… офицера французской армии. В советские времена этот факт нигде не упоминался.
Правда, фамилия у него уже была не Свердлов, а Пешков. Дело в том, что в 1902 году он познакомился в Арзамасе с Горьким, который его усыновил и дал юноше свою фамилию. Зиновий был тогда яростным революционером. И даже был арестован вместе с Горьким за распространение пропагандистских листовок. Другим его увлечением был театр — Зиновий пытался стать актером, но как еврея, его в Москву, где он хотел поступить в театральную школу, не пускали. Тогда молодой человек принял православие, а Горький, который горячо переживал любую несправедливость, стал его крестным отцом. Однако, поучившись недолго в школе МХАТа, Зиновий в 1904 году уехал за границу. Как и его брат Яков, обладавший феноменальной памятью, он тоже обладал блестящими способностями, знал семь языков, хотя систематического образования не получил.
Иностранный легион
За границей Зиновий скитался по разным странам, жил у Горького на Капри. На знаменитом фото, где Горький играет в шахматы с Лениным, Зиновий Пешков стоит на втором плане, внимательно наблюдая за игрой.
С началом Первой мировой войны бывший революционер неожиданно для всех его знавших поступил во французский Иностранный легион. Воевал храбро, в бою под Верденом потерял правую руку и был награжден Военным крестом с пальмовой ветвью. Бывший секретарь Сталина Бажанов в своей книге, изданной на Западе, писал, что когда Зиновий принял православие, его отец — ортодоксальный еврей «проклял его ритуальным проклятием… Когда через некоторое время пришло известие, что он потерял в боях руку, старик Свердлов страшно разволновался: „Какую руку?“ — и когда оказалось, что правую, торжеству его не было предела: по формуле ритуального еврейского проклятия, когда отец проклинает сына, тот должен потерять именно правую руку». По другой легенде, в госпитале Зиновий познакомился с лейтенантом Шарлем де Голлем, будущим президентом Франции.
Инвалидность не помешала военной карьере упорного молодого офицера. В 1916 году он в составе французской миссии участвовал в переговорах, убеждая США вступить в войну. За ее успех он получил орден Почетного Легиона. После этого его посылают в Россию. У правительства Керенского Зиновий Пешков успел получить орден Святого Владимира. Однако потом оказался на противоположной стороне баррикад со своим братом — ставшим после Октябрьского переворота председателем ВЦИК Советов рабочих и крестьянских депутатов. Знавшие его в то время, говорят, что после переворота, когда никто не осмеливался появляться на улице в погонах, он храбро расхаживал по Петрограду в полной офицерской форме.
Загадка биографии
И вот тут — одна из самых больших загадок его биографии. Как и почему бывший революционер, пригретый самим Горьким, вдруг не только оказывается в иностранной «буржуазной» армии Антанты, которую большевики всячески проклинали, но еще и становится потом французским представителем при Колчаке, а потом и при Врангеле? Другими словами, оказывается в стане белых генералов, злейших врагов своих прежних друзей.
Существует легенда, будто при встрече Зиновий отказался подать руку своему брату Якову, и потом всю жизнь ничего и слышать не хотел о своей семье. Однако есть и другое объяснение этой необыкновенной метаморфозы, странной для человека с твердым характером, ненавидевшим царизм. Так, сын Берия Серго в своих воспоминаниях назвал Зиновия Пешкова «советским агентом», занимавшимся стратегической разведкой. «На Советский Союз, — писал он, — работал полный французский генерал Зиновий Пешков». Однако руководство советской разведки никогда этот факт не подтверждало. Что, впрочем, тоже ничего не доказывает. Ни одна разведка мира никогда не называет имена своих самых секретных агентов.
Между тем, Зиновий продолжал службу, колеся по свету в составе Иностранного легиона, принимал участие в войне в Марокко, служил в министерстве иностранных дел Франции. То есть был допущен к самым важным секретам высшей французской политики. Передавал ли он эти секреты СССР? Нигде нет этому никаких доказательств, кроме уже упомянутого заявления сына Берии, которого в отсутствии знания советских секретов тоже упрекнуть никак нельзя.
Зиновий Пешков был отчаянно храбрым человеком, не только на полях сражений. В 1940 году в Марокко его начальником был преклонявшийся перед Гитлером офицер. Он его оскорбил, за что тут же был приговорен к расстрелу. Однако у осужденного на казнь Зиновия были на руке золотые часы — подарок Горького с его дарственной надписью. Он поменял их у часового на ручную гранату, а когда его хотели вести на расстрел, выдернул чеку и потребовал предоставить ему самолет. Шантаж удался, по его требованию пилот приземлился в Гибралтаре, где находился Комитет национального спасения Франции, во главе которого стоял знавший его лично, уже генерал Шарль де Голль.
На Тайване с Чан-Кайши
Когда немцы оккупировали Францию, Пешков перебрался в Англию и присоединился к Комитету освобождения Свободная Франция. Вместе с ним там работала и русская княжна Оболенская, которую он познакомил с де Голлем. Потом служил в Южной Африке, возглавлял дипломатические миссии в Китае и Японии. Помимо прочих языков, он владел китайским и японским. В 1944 году его возвели в ранг Чрезвычайного и Полномочного посла, а годом ранее он получил звание бригадного генерала.
В отставку Зиновий Пешков вышел в 1950 году возрасте 66 лет в звании корпусного генерала. Четырнадцать лет он наслаждался заслуженным покоем и лаврами боевого генерала в стране, который управлял его знакомый по госпиталю. Однако генерал де Голль его не забыл. Когда Пешкову было уже 80 лет его снова вдруг призвали на службу. Де Голль отправил отставника со специальной миссией к Чан Кайши на Тайвань. Во Франции не нашлось никого, кто знал бы этот регион, да еще владел китайским языком и обладал опытом сложных переговоров. С этим заданием брат Якова Свердлова справился блестяще.
Умер приемный сын Горького в 1966 году в возрасте 82 лет. Он имел пятьдесят наград, в том числе Большой крест Почетного Легиона. Похоронили неутомимого искателя приключений на русском кладбище в Париже Сен-Женевьев де Буа. На могиле написано всего три слова: «Зиновий Пешков, легионер». Причем, рядом — плита героини французского Сопротивления княгини Веры Оболенской, казненной гитлеровцами, которая не была ни его женой, ни родственницей. Не это ли косвенное подтверждение того факта, что на самом деле французский генерал продолжал служить на благо России? Иначе русская община во Франции никогда бы этого не позволила.
Дневник переводчика
Трагической оказалась судьба многих, заброшенных за границу русских. Были и такие, кто оказался потом в немецкой армии. Об одном из них сообщил академик РАН, профессор-востоковед СПБгУ Иван Стеблин-Каменский, который передав автору этой книги дневники своего дяди.
В сопроводительной записке он написал: «Мой дядя, Иван Иванович Стеблин-Каменский, после окончания в 1914 году Морского кадетского корпуса служил на Черноморском флоте, участвовал в морских боях с турецкими кораблями у Босфора, награждён орденом св. Анны с надписью „За храбрость“. Потом служил штурманским офицером на эскадренных миноносцах „Счастливый“ и „Поспешный“, награждён орденами и Георгиевским оружием, произведен в капитаны. В 1920 году вместе с Российским флотом эвакуировался из Крыма в Бизерту, по увольнении жил во Франции, работал таксистом, редактировал ежемесячный русский военный журнал „Армия и Флот“, издававшийся в Париже. Во время Второй мировой войны — военный переводчик германского вермахта, в 1943–1944 гг. состоял при штабе 206-ой дивизии на Восточном фронте. В 1944 г. дядя застрелился. Его дочь, Татьяна Ивановна, проживающая в Париже, сохранила его дневники военного времени, которые передала мне для подготовки их к публикации. Дневники эти представляют несомненный интерес и как исторический, и как психологический документ».
Записки армейского переводчика, или результат одиночества
До Витебска ехали более суток. Очень сильный мороз. Погрузились на сани. Город разрушен… Дом хуже сарая. Одна комната, солома, но очень тепло. Всё время нам выдают хлеб, масло, колбасу, консервы. На остановках — суп, кофе, чай. Чем живёт местное население — неизвестно. Но люди здоровые, краснощекие, крупные, как раньше. Красноармейцы же — покойники, их нечем кормить, живут под открытым небом, умирают тысячами, едят друг друга (как говорят). Все, кто их видел, говорят — нельзя выдержать, можно сойти с ума.