Каковы основы экономической стратегии
1. Азбука преобразований
В основу реформ в России был положен доведенный до крайности принцип, что первичной социальной единицей является не общество, а индивид. Общества, мол, не существует, а существует лишь некое аморфное собрание индивидов, своего рода гора социального песка.
Данная социально-политическая философия именуется либерализмом. В плане генезиса эта идеология – побочный продукт эпохи Реформации XVI века и особенно начального этапа развития колониальной системы, приходящегося на XVII–XVIII века. Именно там, на колонизуемых пространствах, в первую очередь в Новом Свете, в этот период действительно сложились сообщества людей, состоящих из почти независимых друг от друга индивидов, взаимодействие которых сводилось к эпизодическим торговым сделкам. Существенное обстоятельство: аморфное общество может существовать, когда легко поддающихся использованию ресурсов очень много, а людей очень мало. Вот эта – по сути, уникальная – ситуация возводится доктриной экономического либерализма в норму.
Идеология, согласно которой основной “герой” экономического развития не общество, а отдельно взятые лица, на практике, при попытке ее приложения к действительности, благоприятствует не расцвету индивидуальностей, а расцвету полукриминальных и криминальных структур мафиозного типа и полному подавлению и общества, и “независимых индивидов” этими последними.
Что и имело место в России.
Реально первичными единицами мирового исторического процесса являются не индивиды, а устойчивые сообщества людей, являющихся носителями определенных культурных и цивилизационных программ и объединенных эмоциональными полями общности. Все основные цивилизационные системы, действующие в настоящее время на мировой арене, имелись в наличии еще около рождества Христова.
Фрэнсис Фукуяма, прославившийся тезисом о “конце истории”, с которым он несколько поспешил, высказал и более фундаментальный тезис: нормальное функционирование общества невозможно без эмоциональных полей общности, объединяющих его членов; наличия же правовой системы самой по себе для обеспечения эффективного функционирования социального механизма недостаточно.
Однако для формирования эмоциональных полей общности всегда нужны определенные предпосылки. Такие предпосылки проистекают из существования цивилизационных кодов и процесса их конкуренции.
В ставшей уже классической работе Сэмьюэля Хантингтона “Столкновение цивилизаций” высказывается мнение, что цивилизация – это племя в предельном развитии. В данном случае Хантингтон ошибается. Цивилизация – это сообщество носителей определенного культурного или “цивилизационного кода”, определенной системы ценностей, и наличие обеспечивающих ее воспроизводство производственной базы и непроизводственных институтов. Конкретный цивилизационный код возникает обычно на определенном этническом субстрате, но затем он проявляет, как правило, тенденцию миграции. Совокупность цивилизаций – это вместе с тем и совокупность цивилизационных кодов, отношения между которыми строятся на принципах и конкурентности, и дополнительности. Соперничество между цивилизациями не может быть сведено к соперничеству племен. Это по большому счету соперничество целостных цивилизационных программ. Можно поставить знак равенства между человечеством, системой цивилизаций и системой цивилизационных кодов. История человечества – это история системы цивилизационных кодов.
На практике в изолированном состоянии (в отсутствие конкуренции) цивилизационный код существовать не в состоянии. Если “конкурент” отсутствует, цивилизационный код расщепляется, порождая в результате новую конкуренцию.
Однако цивилизационные коды не только конкурируют. Они друг друга дополняют. Духовные и творческие возможности человечества по большому счету – производное от наличной системы цивилизационных кодов. Выдвинув тезис о “конце истории”, Фукуяма упустил из виду это важное обстоятельство.
Попытки свертывания системы цивилизационных кодов к одному коду успеха не имели и не могли иметь, поскольку условием оптимизации развития человечества является параллельное функционирование системы цивилизационных стратегий.
Очередная попытка в этом роде – западный глобализационный неолиберальный проект, который идет по стопам своего коммунистического предшественника и быстро теряет пробивную силу.
Различие цивилизационных кодов имеет неизбежным следствием различие социальных и экономических систем, и в том числе – экономических механизмов, а применительно к экономикам, базирующимся на принципе использования рыночного механизма, – различных рыночных экономик.
Мировая экономика не терпит системного однообразия составляющих ее экономических модулей. Теоретически (в пределе) можно представить себе мировую экономику единого рынка, созданную под определенный цивилизационный код. Но только на небольшое время. Именно поэтому процессы интеграции в мировой экономике неизбежно сменяются циклами ее дезинтеграции. Первый цикл “интеграция – дезинтеграция” приходится примерно на 1860–1970 год. Второй начался около 1980 г. В настоящее время мировая экономика вновь вошла в фазу дезинтеграции. Доллар теряет позиции мировой валюты, появилась вторая мировая валюта евро, а на мировой сцене – китайская экономика с огромным, неисчерпаемым запасом экономического суверенитета. Вся “глобализация” свелась (помимо грабежа экономически слабых) к малой ревизии структурных основ мировой экономики. Произошла и мутация мировой либеральной цивилизационной системы. И в Европе, и в еще большей степени в Америке либеральный цивилизационный код функционирует сразу в двух вариантах, обычном и мутированном, неолиберальном, базирующемся на принципе отрицания модернизационного проекта и обладающем в связи с этим значительной разрушительной силой. В практическом варианте неолиберальный “либерализм” представляет собой особую форму криминально-мошеннической мутации обычного либерализма.
Часть носителей этого проекта в США делает, уже не скрывая этого, ставку на создание методами генной инженерии генетически преображенного человека, то есть породы сверхлюдей. Гитлеровцы утверждали, что “сверхлюди” уже налицо. Американские же неолибералы фактически стоят на том принципе, что – нет, сверхлюди пока еще отсутствуют, но их надо создать методами генной инженерии на базе “глобальной элиты”. Нетрудно представить, к каким последствиям приведут эти “опыты”, если они продвинутся достаточно далеко.
Из изложенного следуют выводы, принципиальные в отношении стратегии экономического развития России:
1). Нет никаких оснований для проведения приспособления экономики России к процессу экономической глобализации, тем более что мировая экономика вновь вступила в фазу дезинтеграции (то есть процесс глобализации фактически уже кончился); после появления Китая на мировой сцене ни о каком глобальном рынке, контролируемом западной элитой, не может быть и речи; место глобальной интеграции заняла региональная интеграция, происходит быстрый рост суверенитета региональных экономических модулей.
Процесс глобализации фактически уже кончился, мировая экономика вновь вступила в фазу дезинтеграции, вместо глобализации стремительно нарастает тенденция региональной интеграции, происходит быстрый рост суверенитета региональных экономических модулей.
2). В связи с этим нет никаких оснований или мотивов для отказа России от своего экономического суверенитета.
3). Произошедшая уже утрата экономического суверенитета Россией явно чрезмерна, что и явилось непосредственной основной причиной экономического гиперкризиса 1992–2005 гг.
4). Россия вовсе не обязана платить репарации Западу под предлогом, что этого требует приверженность нашей страны реализации глобализационного проекта.
5). Экономический суверенитет должен быть восстановлен, и в дальнейшем, после изживания экономического кризиса, “обмен экономическим суверенитетом” должен осуществляться в первую очередь в пределах бывшего советского экономического пространства на основе эквивалентности.
6). В текущих условиях антикризисное регулирование экономики должно пользоваться абсолютным приоритетом.
7). Экономическая модель должна быть приведена в соответствие с основными цивилизационными кодами, функционирующими на территории России.
8). Неолиберальная экономическая модель в особенности не соответствует российским условиям (она не согласуется ни с христианским, ни с мусульманским, ни с буддистским цивилизационным кодом, не говоря уже о цивилизационном коде советского периода).
Неолиберальная экономическая модель в особенности не соответствует российским условиям, она не согласуется ни с христианским, ни с мусульманским, ни с буддистским цивилизационным кодом.
9). Участие в международном разделении труда допустимо лишь в той мере, в какой оно не оказывает отрицательного влияния на развитие экономики и на положение как минимум 80% населения (как это и произошло в минувшие 15 лет); оно тем менее допустимо в варианте быстрого превращения России в экономическую зону колониального типа.
10). Модель экономики, построенная на том принципе, что народ не имеет никаких прав на территорию, на которой столетиями жили его предки (зато на нее имеют “права” ТНК и мафиозно-криминальные структуры, выполнившие некоторые формальности, к появлению которых этот народ не имеет никакого отношения), должна быть отброшена.
11). Истребление экономическими средствами коренного и к тому же наиболее эффективного в экономическом отношении населения, способного создавать при нормальных экономических условиях огромные ценности, должно быть незамедлительно прекращено.
Должно быть незамедлительно прекращено истребление в России экономическими средствами коренного и наиболее эффективного населения, способного создавать при нормальных условиях огромные ценности.
12). Экономическая элита должна рассматриваться как слуга общества, а не как его хозяин. Абсолютно недопустим внешний контроль над экономикой. Такой контроль всегда осуществляется в интересах внешних экономических элит и соответственно всегда оказывает отрицательное влияние на ее развитие (примером в этом отношении является программа “шоковой терапии”, навязанная России в начале 90-х годов и имевшая катастрофические последствия).
13). Экономическая политика должна соответствовать принципам приоритетности задач наращивания экономической массы, воспроизводства населения и повышения его качественных характеристик и соответственно индекса человеческого развития (рассчитывается ООН). Она должна также соответствовать конкретным экономическим условиям.
14). При формировании экономической политики необходимо учитывать, что западные рекомендации относительно оптимальной стратегии развития мировой экономики в целом, и в особенности для стран со слабыми экономиками (и в том числе России), как правило, носят характер концептуальной дезинформации и имеют целью: а) извлечение дополнительных ресурсов из экономик слаборазвитых стран, б) торможение их развития и в) овладение материальными ресурсами слаборазвитых стран или – что, в сущности, то же – увеличение степени подконтрольности экономики слабых стран западным финансовым структурам и нефинансовым ТНК.
Имеет практический смысл рассматривать различные начинания Запада в области мировой экономической политики как фактически (независимо от идеологического оформления) преследующие узкие эгоистические цели, и не более того. При этом следует иметь в виду, что в исторически короткой перспективе они обречены на провал.
15). При формировании экономического курса России необходимо принимать во внимание, что западное сообщество уже проиграло “экономическое соревнование” Китаю, а западная элита соответственно уже проиграла экономическое соревнование с китайской элитой и восточноазиатской элитой в целом, причем следует ожидать, что в ближайшие 5–10 лет это обстоятельство будет иметь и крупные чисто политические последствия (в том числе уход США со всех баз в Евразии, что уже и предполагается).
16). Необходимо понимать, что по совокупности указанных выше причин даже западные державы в перспективе 5–10 лет далеко отойдут от неолиберального экономического курса.
2. Рамочные факторы экономической политики
Тезис о всесилии сил рынка базируется на игнорировании того принципиального обстоятельства, что “всесильный” рынок – это всего лишь домработница в квартире, характер и результаты работы которой определяются требованиями и причудами “хозяйки” (экономическая и финансовая политика), размерами квартиры и ее содержимым. Результаты работы рыночных сил определяются не ими самими, а рамочными факторами, то есть такими факторами, которые не поддаются давлению рыночных сил или поддаются их давлению очень медленно. Разгром экономики России в пореформенный период вовсе не результат работы сил рынка, а плод определенной проводившейся экономической политики, в итоге которой в России после 15 лет реформ нет ни эффективной кредитной системы, ни эффективного фондового рынка, а в обрабатывающей промышленности и даже в торговле – эффективных корпоративных структур. Достаточно было Центробанку после 1994 г. в два раза против нормы понизить степень монетизации экономики России, и она легко и просто превратилась за считаные месяцы в экономику банкротов, причем последствия этого до сих пор не изжиты.
Разгром экономики России в пореформенный период вовсе не результат работы сил рынка, а плод определенной проводившейся экономической политики, в итоге которой в России после 15 лет реформ нет ни эффективной кредитной системы, ни эффективного фондового рынка, а в обрабатывающей промышленности и даже в торговле – эффективных корпоративных структур.
Первичными рамочными факторами для экономики России сегодня являются:
– низкая эффективность предпринимательского сообщества, для выведения которой на уровень эффективности предпринимательских сообществ развитых и новых индустриальных стран (с учетом потребностей изживания криминализации, порожденной условиями реформы, и приспособления к работе в расчете на норму прибыли меньше 10%) нужно не меньше 20 лет;
– наличие квалифицированной рабочей силы (разговоры о нехватке рабочей силы – миф, а вот огромная безработица – факт);
– дефицит рабочей силы при проведении рациональной политики ее использования не будет ощущаться в любом случае в течение нескольких десятилетий;
– крупные размеры территории и сравнительно высокий уровень обеспеченности экономики сырьевыми ресурсами;
– крупные размеры производственного комплекса (даже сегодня он примерно соответствует производственному комплексу США конца 50-х годов);
– высокий уровень развитости всех основных отраслей промышленности и соответственно высокий уровень самодостаточности экономики (импорт составляет меньше 10% фактического промышленного производства и меньше 5% от потенциального промышленного производства при полной загрузке мощностей);
– отсутствие технологических лимитов на наращивание производства собственными силами;
– достаточная способность к ассимиляции новых технологий, если она искусственно не парализуется характером экономической политики;
– принципиальная невозможность даже отдаленно обеспечить потребность России в инвестициях за счет зарубежных капиталовложений;
– способность инвестиционного комплекса обеспечивать инвестиции в экономику в размере не меньше 1 трлн долл. (их фактическая величина в 2004 г. около 500 млрд долл.);
– экономический рост и политика экономической справедливости как условие социальной и политической стабилизации России в условиях характерного для нее цивилизационного многообразия;
– ориентация политики Запада на раскол России и уничтожение ее экономической мощи (“додавить гадину”).
Последнее, очевидно, оказывает парализующее влияние на склонность западных инвесторов к инвестициям в российскую экономику.
Имеется значительное количество вторичных рамочных факторов, являющихся продуктом стратегии реформирования экономики после 1990 г. и созданных ею кумулятивных эффектов (большинство этих факторов были подробно рассмотрены выше). В том числе:
– довольно высокий уровень криминализации общества;
– дефицит ресурса легитимности у значительной части производственной собственности;
– отсутствие эффективной кредитной системы и эффективного фондового рынка;
– неэффективность корпоративной системы, обслуживающей экономику;
– наличие неустранимого в режиме валютной либерализации большого разрыва между курсом рубля, исчисленным по паритету покупательной способности (ППС), и его номинальным курсом;
– как результат – скрытое субсидирование экспорта и скрытое субсидирование любых иностранных капиталовложений в экономику России с соответствующими последствиями в виде режима истощения России и постепенного перехода активов ее экономики в иностранные руки; вытеснение государства из экономики способствует этим процессам;
– в условиях либерализации обращения продукции ТЭК примерно трехкратный разрыв между средним уровнем цен (определяется ППС рубля) и ценами на продукцию ТЭК, в результате чего условием функционирования экономики является недоамортизация ее большинства отраслей и постепенное сокращение массы производственного капитала;
– кризисный характер экономики России (глубина кризиса сопоставима с его глубиной в США в 1932 г.) при, как ни парадоксально, высоком уровне прибыльности;
– на фоне огромных экономических возможностей быстрое вымирание продуктивных категорий населения;
– неуклонный рост социальных рисков на перспективу;
– в связи с перечисленными моментами – высокие инвестиционные риски, парализующие склонность отечественных и зарубежных предпринимателей к капиталоемким инвестициям в производственный сектор экономики России и устойчивая тенденция вывоза капитала за границу.
В условиях текущего фазиса реформ, предполагающего быстрое сокращение расходов социального характера, заслуживает внимания наличие большого (в несколько раз) разрыва между ППС рубля в сфере платных услуг и в сфере услуг, оплачиваемых за счет общественных фондов потребления (образование, здравоохранение и др.). В этой ситуации сокращение объема производства услуг, оплачиваемых за счет общественных фондов потребления, неизбежно приведет, помимо инфляционной волны, к резкому сокращению производства конечных услуг и их потребления населением и соответственно явится фактором, понижающим ВВП.