А.А. Казем-Бек в Риме. Беседа с главой младороссов А.А. Казем-Бек, глава Союза младороссов, вернулся в Париж после трехмесячного пребывания в Риме.
Я с нескрываемым любопытством отправился к нему. У ворот дома чувствуется, что Казем-Бек под надежной охраной, – малодружелюбно встречают меня две полицейские собаки.
С первых же слов Казем-Бек меня, однако, огорчил:
– Должен вас предупредить, что я лишен возможности сказать что-либо конкретное и предать гласности развитие моих дел в Риме.
Понемногу увлекаясь, он начинает рассказывать. Он говорит о том, в какой интересный период он попал в Рим. За февраль-март произошел ряд съездов, событий, праздников.
На всех этих торжествах Казем-Бек присутствовал среди приглашенных. Он вблизи видел национальный энтузиазм народа и блеск парадов.
Заговариваем о фашизме и самом крупном событии итальянской государственной жизни: создании корпораций и предполагаемом изменении конституции.
– Я заранее был уже настолько знаком с сущность фашизма, что неожиданностей для меня уже не было. Но все, что я знал и думал, в действительности куда глубже, чем мы здесь предполагаем. Резче всего бросается в Италии в глаза общая гармония. Типично то, что хотя чернорубашечники ведут и контролируют остальное население, они в то же время на услужении у народа. Всякий находит у них справку, совет, помощь. Они все как бы проникнуты скаутским законом, который велит помогать. Эта гармония между партией и населением наблюдается и между разными поколениями. Спора отцов и детей нет в Италии. Дуче, принадлежащий к поколению отцов, – кумир молодежи. Но, конечно, молодежь представляет более радикальное крыло партии, с каждым годом увеличивающееся. По мере нормализации режима происходит его все большая радикализация. Молодежь доминирует на всех постах. Начальники департаментов примерно в возрасте 25 – 30 лет.
Вообще вся страна замирена. Нет социальной розни между пролетариатом и имущим классом. И если последнее время идет все больший нажим на работодателей и некоторое урезание их прав, то, с другой стороны, растет их престиж среди рабочих предприятий, которые оказывают им не только почет и уважение, но даже повсюду проявляют искреннюю любовь.
Отличительная черта творчества Муссолини – постепенность реформ. Ничто им не уничтожается, покуда не готово то, что должно заменить устаревшее.
Муссолини утверждает, что экономический либерализм, как и социализм, непригодны для эпохи, которая их обогнала и оставила позади. Муссолини отвергает поэтому как частнокапиталистическую систему, так и государственно-капиталистическую. Отвергая полностью неограниченность хозяйственной конкуренции, Муссолини признает еще большим злом сосредоточение собственности в руках государства. Он приходит к системе управляемого хозяйства. Его основная мысль в том, чтобы вручить планирование и контроль хозяйства самим заинтересованным, т. е. производителям, как работодателям, так и рабочим. Все хозяйство Италии в настоящий момент разделено между двадцатью двумя корпорациями. Каждая корпорация – законченный мир, самодовлеющий до известной степени, и главное – самоуправляющийся.
Разговор зашел о внешней политике.
Казем-Бек говорит о том, что плебисцит 1934 года показал, что нация целиком приняла режим. По основным вопросам политики у итальянцев вообще не существует разногласий. В особенности нет расхождения по вопросам внешней политики. Личный престиж дуче продолжает расти, хотя его решения и суждения уже давно безапелляционны. Внешняя политика имеет целью экспансию нации, и каждый гражданин уверен в том, что эта внешняя политика полезна как для него лично, так и для всех его сограждан. Иностранная политика Италии целиком вверена дуче, и доверие народа к нему в этой области самое полное.
Я спрашиваю об отношении итальянцев к русским. Оказывается, оно вовсе не изменилось: как и раньше, к русским самое сердечное отношение в народе и в обществе. Многие изучают русский язык.
Однако в Италии политически не склонны считаться с представителями русского прошлого. В прочность коммунизма в то же время не верят. Казем-Бек заметил, что в Италии ждут появления на русском горизонте новых элементов – новых людей, с новыми понятиями. Он говорит, что недавно вышла книга Бертони о неизбежном торжестве фашизма в России. Выясняется, что Италия не склонна занимать враждебную в отношении России позицию.
Внешняя политика Италии не допускает ее вмешательства в русскую судьбу, но все итальянцы приветствовали бы «фашизацию» России и вообще всякой страны. Фашизм, по мнению итальянцев, всегда располагает к искренности и реализму и тем самым разряжает страсти в международных отношениях.
– Многих русских живо интересуют взаимоотношения между троном и партией. Вы, Александр Львович, наверное, изучали и это вопрос?
– Гармония между фашизмом и династией выражается все прочнее и глубже. На осушенных Понтийских болотах новые города Литтория и Сабаудия названы символично в честь фашизма и Савойского дома. Наследный принц, присутствуя в соборе Св. Петра на канонизации Дом-Боско, приветствовал толпу фашистским салютом. Последняя тронная речь при открытии новой палаты имела большой отзвук в стране. Король впервые произнес речь в партийном тоне, упоминая национальную фашистскую партию. Палата и сенат в ответных адресах королю подчеркивали монархическую сущность фашистского строя и революционно-фашистские заслуги династии. Сам король закончил свою речь упоминанием о двуединстве национальных эмблем – Савойского креста и Фашио-Литторио. В печати появилось много статей видных теоретиков фашизма на тему о новой форме монархического государства, возвещенной фашистской революцией – о фашистской монархии. Отмечается, что фашистский строй может быть только монархическим. Сообщение же о беременности наследной принцессы вызвало в обеих палатах бурю оваций.
Сведения о взаимоотношениях церкви и партии не менее разноречивы и потому интересно отметить заметную и в этом вопросе гармонию.
– За последнее время фашизм стремится к утверждению своей универсальности. Часто подчеркивается значение католичества для этого универсализма. Фашизм все больше освобождается от остатков атеистического рационализма. Все заметнее становится сотрудничество между Ватиканом и фашизмом. Итальянское духовенство в огромном большинстве активно поддерживает режим. Режим со своей стороны придает большое значение религиозному воспитанию молодежи и распространению влияния церкви. Прежние недоразумения, возникавшие после подписания Латеранского договора[174] на почве соперничества в области воспитательной, улажены в полной мере.
Казем-Бек говорит также о блеске Ватикана и сердечном приеме, оказанном ему Папой на аудиенции.
Касаемся в разговоре нашей эмиграции в Риме.
Русских там мало. В Риме их всего 300 – 400 человек. Особой розни нет. Но нет и активности. Фашизм многим малопонятен. Признание фашизма русскими в Италии было общим в момент разгрома коммунизма. Затем возникли у многих недоумения, которые теперь стали рассеиваться. Престиж фашизма значительно вырос среди русских за последние годы. Главная русская организация: приход во главе с умнейшим и авторитетным архимандритом Симеоном и Русское собрание, располагающее довольно большим помещением и прекрасной библиотекой. Русское собрание организовало публичный доклад А.Л. Казем-Бека. Небезынтересно отметить, что Русское собрание недавно отказалось от выписки для своей библиотеки газеты «Последние новости».
– Каковы же результаты вашей поездки?
– Политическая обстановка вынуждает меня ограничить свой ответ общими соображениями. Надо было преодолеть предубеждение в отношении русских некоммунистических элементов. До сих пор русские национальные интересы не были вообще представлены в Италии. Русское дело представляло собой не просто «табула раза», но и хуже. Все русские пути были перепаханы и затянуты колючей проволокой. Все, что до сих пор предпринималось эмиграцией, вызывало в Италии в лучшем случае скептицизм.
Я лишен возможности что-либо уточнять, но своим пребыванием в Италии могу быть весьма довольным. Результаты моего пребывания там превзошли все мои ожидания, – говорит А.Л., слегка улыбаясь.
Наступает пауза в нашем разговоре. Входит по делу один из дежурящих при нем младороссов. В это время можно оглядеться по сторонам. Вот суровый взгляд адмирала Колчака. С другой стороны в новой рамке хмурит брови Стараче (ген. секретарь фашистской партии), внизу посвящения широкий росчерк.
Алексей Машин
Муссолини не раскрыл свой кошелек для главы младороссов. Он лишь сказал ему, что надеется, что подобное движение родится в самой России. Казем-Бек пробыл с Муссолини один час, он рассчитывал на политическую и финансовую поддержку, но ушел разочарованным.
Во время своего пребывания в Риме Александр Львович Казем-Бек не преминул, однако, завязать полезные связи, о чем свидетельствует письмо, которое он направил через пятнадцать лет Пьетро Кварони, послу Италии в Вашингтоне.
«Нью-Лондон. 28 марта 1949
Господин посол, Столь много трагических лет прошло после нашей последней встречи, что я даже не знаю, помните ли Вы меня и наши беседы – для меня они были очень интересны. Мы больше не виделись после милых приятных обедов у княгини Барятынской на улице Палестро. Это было весной замечательного 1934 года. Значит, уже пятнадцать лет: целая эпоха, и какая эпоха!»
Лишенные средств воздействия на происходящие события для достижения их единственно цели – возвращения любой ценой на родину, младороссы должны были как-то заявить о себе, что бы получить возможную поддержку. В частности, это относилось к главе с его пристрастием к рекламе, не говоря уже о его оппортунизме. Александр Казем-Бек был «современным» человеком, он чувствовал, что в нашу эпоху можно вызвать интерес прежде всего пропагандой, рекламой: опубликование вымышленного интервью было «промежуточным ударом» для него самого и для Союза младороссов.